Юлия Иванова - Дремучие двери. Том II

Были спортзалы, выдавались коньки и лыжи, на замёрзшем пруду играла та же музыка, что когда-то в парке Горького, так же катались рука об руку и друг за другом… Она тоже рискнула надеть коньки и удивилась, что ничего не забыла — Боже, сорок лет прошло… Только чуть болели с непривычки ноги, а в груди упоительно замирало от этих вальсов и танго, как в ранней юности, когда они с Люськой в последний раз купили детские билеты, а контролёрша издевательски огляделась: «Ну и где же ваши дети?» «Вот и прошла жизнь,» — подумала она снова без особой грусти, скорее удивлённо, вспомнив, как под этот же вальс «Берёзка» сорок лет назад, сидя на скамье, растирала заледеневшие пальцы на ноге и очень боялась, чтоб никто не увидал дырку на шерстяном носке. Она и сейчас видела перед собой этот коричневый с красной каймой носок с протёртой пяткой — на расстоянии в сорок лет, и опять её несли крылья и казалось — всё впереди.

Время в Златогорье будто раздвинулось, она так много успевала, хотелось и то, и это, хотелось свернуть горы. Не было этого тошнотворного ощущения уходящей на какие-то нелепости бестолковой жизни. Сам дух Златогорья подталкивал «браться за гуж», осуществлять и браться снова.

Душа пела, пело тело, которое она здесь тоже безо всяких затруднений подремонтировала — зубы, остеохондроз и всё такое. Прошла курс иглоукалывания, исчезли привычные ночные боли то тут, то там. Денис поправлялся, и всё было замечательно. «Ничего, прорвёмся,» — думалось уже с уверенностью.

Ну, а ведомство Айрис внедряло индивидуальные компьютерные программы «Хлеб насущный» — ежедневный и на более длительный срок комплекс рекомендаций — режим работы, физических нагрузок, лечебных процедур, меню, диеты и т. д. И когда лучше сделать разгрузочный день, и на каком поезде или самолёте отбыть в нужную тебе точку, и где с максимальной прибылью и минимальными трудностями реализовать свой товар /цветы, например/, если хочешь «делать бизнес» сам. А уж слушаться или нет — твоя воля.

— А если я плюну на твой компьютер и вместо работы завалюсь спать? — спросила Иоанна.

— Тогда он тебе колыбельную споёт, — улыбнулась Айрис, — Никакого насилия, только рекомендации.

Закон Неба — перечень смертельно ядовитых плодов, к которым запрещено прикасаться. Ведущих к погибели уже в земной жизни, чего никто не избежит в результате грехопадения наших прародителей, и к смерти в вечности — второй и окончательной.

Змей сказал: «Будете, как боги». То есть каждый — центр Вселенной, и всё, включая само Небо, должно служить мне, божку, претендующему на права Бога. «Чтоб служила мне рыбка золотая и была у меня на посылках».

«Вы — боги», — сказал Господь. Путь Христа — смиренный перед Замыслом, жертвенный Путь Бога, превращающего бытие Своё в Свет и Тепло.

Два пути, две цивилизации. Неистовая безумная гордыня «как боги» — суррогат, приманка смерти. И «Я сказал: вы — боги» — послушание Творцу, заканчивающееся божественным величием. Так гордая, замкнутая на себя эгоистическая самость безуспешно пыжится вместить в себя, подчинить Океан, бесславно высыхая в солнечных лучах. А богоподобная капля, смиренная и чистая, растворяясь в Океане, сама становится Им, Вечным и Свободным.

Страшно стать между Небом и Его детьми, тяжкий грех принуждать их, «купленных дорогой ценой» Крови Спасителя, заставлять служить твоей похоти!

Да что там «дети»! Само Небо ты в безумии надеешься заставить служить «на посылках». Гениальная сказка Пушкина — шарж на современную вампирскую цивилизацию, в которую пытаются затащить Россию. Разбитое корыто — их неизбежный финал в вечности, но мы вынуждены жить среди них, культивирующих и воспевающих свободу от Творца и Его Замысла.

Вампиризм хитёр и многолик… Несколько веков стонала страна, поглощаемая их ненасытным чревом, всё живое, совестливое пыталось скинуть с тела Святой Руси присосавшихся упырей, кощунственно именующих себя «светом», «Высшим светом» порой дерзающих понуждать даже священников оправдывать в социальной проповеди правителей-хищников, пожирающих у Господина Его виноград.

В мертвящем упоеньи света,Среди бездушных гордецов,Среди блистательных глупцов,Среди лукавых, малодушныхШальных балованных детей,Злодеев и смешных и скучных,Тупых, привязчивых судей,Среди холодных приговоровЖестокосердой суеты,Среди досадной пустотыРасчётов, дум и разговоров,В сем омуте, где с вами яКупаюсь, милые друзья./А. Пушкин/

Главное среди их «прав» — не слушаться Неба. Их свобода — отвязанность, вседозволенность, их реклама — взбесившееся ненасытное «Хочу!». Их кредо — ложь и смерть. Они прогрызают ходы в наших телах и душах, в телах и душах наших детей. И вот уже и мы жаждем лишнего, украденного, запретного, пропахшего кровью. Самой крови… Завидуем, ненавидим, жаждем, сами не замечая, как растут у нас, детей Неба, когти, шерсть и клыки — Вампиры опасны, но мы не призываем к их физическому уничтожению. Их надо пожалеть, как тяжёлых больных. Надо бороться за каждую ещё живую душу, ибо окончательная жатва, отделение колосьев от плевел принадлежит Небу.

В святых книгах всех основных религий сказано, что «хищники Царства Божия не наследуют». «Ни воры, ни лихоимцы, ни хищники, ни злоречивые, ни блудницы, ни идолопоклонники, ни прелюбодеи, ни мужеложники Царства Божия не наследуют». Ненасытное «Дай!» приводит к господству чрева над духом, порабощает дух. Возможность удовлетворения необузданных желаний, осуждённых Небом, ежедневно и ежечасно порождает вампиризм. Материальных ресурсов и подвижников становится всё меньше, учёные предсказывают экономическую и экологическую катастрофу. Упыри хищнически убивают тела, души, саму землю. И при этом выдают свой кровавый пир за «установленный Богом» порядок, а борьбу против него — бунтом против Воли Творца. Советский Союз впервые в мире, пусть варварскими, как сейчас говорят «непопулярными» методами, перекрыл питательную среду для распространения вурдалаков на планете. Бездельничать, жить за счёт других, развратничать и развращать «демократическим путём» стало запрещено.

Была отменена и частная собственность — фундамент хищничества, хотя она сама по себе не осуждена Небом, богатые были и среди святых. Всё дело в её использовании. Частная собственность полезна лишь тем, кто направляет её на Замысел, — творцам, учёным, созидателям. «Железный занавес», жёсткая цензура, глушилки, конечно, довольно унизительные методы, но «приказывают тому, кто не может повиноваться самому себе». Неразумных сажают на цепь для их собственного блага. Пастырей же будет судить Небо, когда те приведут на Суд вверенные им стада. Думается, у нынешних пастырей вид будет весьма жалкий.

Был, конечно, и государственный вампиризм в Советах, однако результат — великая, семьдесят лет противостоявшая хищникам держава. Мы низко кланяемся им, защитившим стадо от волков. А то, что многие из охраны сами грешили, бесчинствовали, приворовывали, даже убивали «дурных овец», подлинных и мнимых — Бог им судья.

К сожалению «лежащий во зле» мир принуждает к вечному выбору меньшего из зол.

Ужас легального вампиризма в том, что он делает практически всё человечество «пищей адовой».

Цена слишком высока. Пусть у нас была «тюрьма народов за железным занавесом» /утверждение сомнительное, упирающееся в разные представления о свободе/, но даже если и так, это зло все же меньшее, чем хлынувшая затем во все распахнутые двери и окна нечисть.

Мир ненавидит идущих «против течения», всякий свет для него — опасность разоблачения собственной «тьмы». Отсюда ненависть к христианам, истинным коммунистам, теперь вот — к Изании.

Вампирия — это узаконенное право «сильного», тех, кому по определению Неба «много дано», вести запрещённый и осуждённый Небом образ жизни, используя ближних и дальних для удовлетворения дурной количественной бесконечности своих желаний. Это приводит к физическому и духовному разложению всего общества, отторжению его от Неба и Замысла.

Это — идолопоклонство, прежде всего, поклонение золотому тельцу. Это запрещённые Творцом деньги в рост, ростовщичество; это стяжание, накопительство с целью удовлетворения собственной необузданной похоти. Это воровство, немилосердие к ближнему, лукавство и ложь. Это, наконец, сама похоть — обжорство, роскошь, вещизм, разврат, сексуальная необузданность и различные отклонения, пьянство и наркомания, хищническое уничтожение природы. Это вовлечение целых слоев индустрии, бизнеса, лучших человеческих сил, ресурсов и талантов в обслуживание осуждённого Небом безумия /шоубизнес, наркобизнес, порнобизнес и т. д./ Соблазн, растление народных масс, особенно детей, подростков и молодёжи. И весь этот шабаш объявляется благословенным «Божьим порядком», а право нарушать Закон Неба — демократией. Да, у человека есть свобода не слушаться Неба, выбрать тьму и смерть, можно назвать это и «правами человека», но у другой части человечества есть право защититься от смертельной заразы. А у пастырей, не только церковных, но и мирских — право защитить, оградить от хищников свой народ, за нравственное состояние которого они отвечают перед Небом.