Владимир Корн - АРТУА. ЗОЛОТО ВАЙХОВ
Я шепнул Ворону, обладателю второго штуцера, с первым Коллайн укатил.
— Ищи Говальда, ищи его —
Тот кивнул головой, не отрываясь от окуляра трубы.
Помню, когда в первый раз штуцеры испытывали, все удивлялись они, и Ворон и Коллайн. Сначала тому, что отсчитал я триста шагов, поставил грудную мишень, вернулся к ним, стреляйте, говорю. Коллайн покачал головой, дистанция большая, вряд ли попаду, Ворон тоже засомневался. Пришлось объяснять им, что такое нарезы и что они дают.
Первым решил попробовать новинку Анри. Посмотрел скептически на мишень, на ружье и обнаружил на нем лишние детали. А это что, спросил у меня. А это то, что оружию и положено — мушка и целик. Суть Коллайн с ходу понял, да не такая уж это и новинка, еще на арбалетах прицелы были, потом пропали, за ненадобностью наверно.
Стрелял Анри стоя и попал, попал туда, куда целился — в голову. Из гладкоствольного ружья с такого расстояния разве что случайно попасть можно. Выстрелил Ворон и тоже попал, и тоже в голову. Добавили пятьдесят шагов, опять в яблочко. До пятисот догнали, чтобы выяснить, что оптимальная дистанция — триста, триста пятьдесят. С этой дистанции оба свободно попадали в центр груди или в голову, на выбор. Можно конечно и дальше, шагов на тысячу, но это уже пехотное ружье нарезать нужно, у него ствол длиннее. А наши кавалерийские, их впору карабинами назвать. Штуцеры это так, на пробу, я их больше двух штук и заказывать не стал, унитарный патрон на подходе.
Сколько мы не пытались разглядеть Говальда, не получилось ни у кого. Позиция у нас удобная, в том месте, где бандиты заночевали, берег дугой изгибается и просматривается отлично. Хотя и запомнили все его хорошо, но увидеть никто не смог. Странное дело, куда он мог подеваться, может, закопать его успели. И среди раненых его нет, у них вообще раненых нет, каждый сам за себя, отстал — твоя проблема. А определяться нужно, первый выстрел должен быть его, на этом весь план строится.
Осторожно подполз Грегор, и зашептал.
— Командир, признал я одного, из нашей деревни он, только не живет в ней уже несколько лет. Потому и пошли они этим путем, потому и про протоку знали — затем его осенило — это что же получается, что и в деревню он их привел? Вот же гад! — Грегор даже зубами от ненависти заскрипел.
— Который из них? — вот то и получается, что живет твой земляк эти самые несколько лет в Майронских лесах и тогда все сходится.
— Вот тот длинный, худой, возле самой воды стоит, наособицу. —
Я присмотрелся, есть такой, в точности, утренний туалет совершает.
— Грегор, там, за нами, свободно проехать можно? -
— Еще в одном месте брод есть, не знаешь его, хоть назад возвращайся. —
Вы-то здесь какого черта делали, от деревни верхом на лошади полдня пути, пронеслось у меня в голове.
Словно услышав мои мысли, Грегор ответил.
— Мы пацанами все здесь излазали, говорят где-то тут в пещере колдун жил и богатства свои в ней хранил.-
— И что, нашли? -
— Да где там, уже который век ищут, может, и не было никого. —
Бандиты, оседлав лошадей и усевшись верхом, поехали в нашу сторону. Впереди действительно ехал тот самый длинный и худой, теперь уже нет никакого сомнения в том, что он проводник.
А Говальда не видно, да и попробуй, разбери, если он и есть среди них. Никаких особых примет у него нет, может он вон тот, в шляпе надвинутой низко на глаза, а может и этот, что в плащ укутался и капюшон накинул.
Черт, хороший был план, а теперь не знаю, что и делать. Решать же срочно нужно, еще минут пять и они приблизятся вплотную.
Так, варианты. Можно скрытно отойти, пропуская их своей дорогой. Тогда они уйдут все и какого черта мы вообще сюда перлись, рискуя поломать ноги себе и своим лошадям.
Можно пропустить их и ударить в спину, они пройдут по нашему правому флангу, мимо россыпи валунов, за которыми мы притаились. В этом случае мы завалим с десяток бандитов, тех, что едут сзади, остальные уйдут.
И, наконец, вариант третий. Подпускаем поближе, дружный залп и забрасываем гранатами, каждый по две штуки, ровно половину того, что у нас есть. Бандиты отступят, и тогда наша маленькая война на какое-то время станет позиционной, с неясной перспективой и для нас и для них.
Я с улыбкой вспомнил некоторые детали подготовки своих воинов. Новые люди подвергались тщательной проверке на предмет владения оружием. Занимался этим Ворон со своим помощником, Котом. Они рассматривали слабые и сильные стороны новичков, что необходимо подтянуть и на что обратить особое внимание. Дальше шли обычные тренировки — рубка на скаку, рубка в пешем строю, стрельба в движении, стрельба стоя, с колена, лежа и так далее. Все это было всем понятно. Но когда доходило дело до метания обыкновенных булыжников, причем тоже из различных положений, это вызывало недоумение. Причем занимались этим все, а не только вновь прибывшие. Такие занятия вызывали шутки и смех, порой даже раздражение. Те, кто уже прошел через это, молчали, ничего не объясняя. Наконец, дело доходило и до боевых гранат и вот тогда все становилось на свои места.
Все решение принято, и, как обычно, отпустило. Иногда они давались мне очень трудно, и я ничего не мог с этим поделать. Теперь же все, если он принято, значит, оно самое правильное и верное из всех возможных, только так.
— Ворон, твоя задача — проводник. После твоего выстрела стреляют все, затем бросает две гранаты каждый. Дальше по обстановке. Не отвлекайся на другие цели, смотри внимательно, может Говальд выдаст себя чем. Покажется кто-то похожим — бей — и я оставил ему свое ружье. В его руках от него будет значительно больше толку.
— Остальным — огонь сразу после выстрела Ворона, затем гранаты, по две штуки. —
Парни завозились, готовя гранаты и осторожно наводя стволы на приближающего врага.
То, что нас заметят раньше времени, я особенно не беспокоился, солнечный свет бьет им в глаза, да и одеты мы не по эпохе.
Вспомнилось, как Прошка удачным выстрелом с предельной дистанции поразил движущуюся мишень в голову и подошел ко мне довольный, мол, зацени, командир.
— Хорошим воином стал — сказал тогда Ворон, присутствующий при этом — почти отличным.-
Проухв засмущался, заслужить такое признание от Дикого дорогого стоит.
— Отличным он станет, если сделать вот так — подойдя к Проухву, я воткнул ему под сетку шлема пару веток с листьями, сорванных по дороге. Затем достал из кожаного мешочка кусочек обугленной коры пробкового дерева и начал расписывать ему лицо индейскими зигзагами. Всегда ей и пользовались, корой пробкового дерева, той самой, что идет для укупорки винных бутылок. Затем кому-то в голову пришла мысль сделать грим для этих целей, и он заработал на этом бешенные миллионы.
Парни засмеялись, считая мои действия очередной шуткой, а Прошка недоуменно посмотрел на меня.
— Встань за то куст — парень послушался и исчез из глаз.
— Всем все понятно? — они закивали, что ж ту не понятного, врага уничтожил, а самого даже не видно. Эх, если бы еще порох бездымный и глушитель на ствол….
— Вы все мне очень дороги, как часть собственного тела, и не хочется терять ни кого из вас — обратился я к своим воинам. А чтобы не загордились, добавил — В каждого столько денег вложено, что будет очень жаль, что они пропадут…. -
Глава 19
Охотничий домик
Тем временем бандиты приблизились на бросок гранаты. Я еще раз взглянул на Ворона, но он, не отрываясь от прицела, коротко махнул головой, не вижу. Жаль, очень жаль, черт бы побрал этого Говальда.
— Вали проводника — а что, вполне удачное слово, когда Ворон прикончит его, тот обязательно свалится с лошади.
Вероятно, Ворон и удивился новому слову, но виду не подал, плавно потянув спуск. Голова проводника дернулась и рассыпалась кровавыми брызгами. Пуля у штуцера не круглая, как обычно у гладкоствольных ружей, а продолговатая. При таком калибре ствола ее масса получается!
Следом грянул дружный залп, парни давно разобрали цели и сопровождали их стволами. И вот теперь пришла пора гранат. Я подковырнул пальцем залитое воском кольцо, дернул его и бросил в закрутившихся на месте от неожиданности скопление бандитов. Затем туда же полетела вторая приготовленная граната. Не я оказался первым, во врагов уже летело несколько штук.
Не знаю, что они успели подумать при этом, время у них было, но потом все это начало рваться с грохотом, дымом и визгом разлетающихся осколков. Бандит бросились назад, сначала те, кто первым справился с обезумевшими лошадьми, затем и остальные. На земле осталось валяться десятка полтора, если не все два десятка бандитов. Кто-то лежал без движения, кто-то корчился в предсмертных судорогах, а кое-кто выл, прижимая руки к развороченным частям тела. И лошади, опять пострадали лошади, их тоже было достаточно.
