Юрий Гулин - Сослагательное наклонение

Выражение лица Мороза сделалось серьезным.

— Как славянин и человек глубоко верующий, я должен в первую очередь не допустить, чтобы мои братья-славяне обагрили свои руки кровью мирных жителей. Никакие, пусть даже самые благородные мотивы не могут послужить оправданием подобных деяний.

Сидящий напротив комиссара парламентер на некоторое время задумался над словами Мороза, потом сказал уже менее пафосным тоном:

— А кто говорит об убийствах? Мы только сожжем дома тех, чьи родственники повинны в гибели наших родных и близких. Этого будет достаточно, чтобы месть свершилась. И, одновременно, это послужит хорошим уроком для других. Пусть все знают: возмездие неотвратимо.

Мороз взял небольшую паузу, делая вид, что размышляет над услышанным, потом, деловым тоном, спросил:

— И что вам мешает?

Сидящие напротив парламентеры аж задохнулись от возмущения. Потом тот, который сидел напротив Максима, с трудом сдерживая себя, проговорил:

— Вы прекрасно знаете «что». Так называемые, «миротворческие силы», что занимают позиции у вас за спиной.

— Вот видите. Даже если бы лично я, как славянин, ушел бы, как вы того просите, с вашего пути, перед вами все равно осталась бы достаточно непреодолимая преграда.

Над столом на несколько минут повисла тишина. Потом второй парламентер, который до сих пор участия в разговоре не принимал, зло выкрикнул на чистом русском языке:

— Ты напрасно решил над нами поиздеваться. Думаешь, голубая форма послужит тебе надежным щитом? Ошибаешься. Нам про тебя все известно. У нас длинные руки. И если не ты, то твои родственники в России ответят нам за глумление над нашим горем.

«Как я и думал, ты русский. Делаешь вид, что за тобой стоит кто-то серьезный, может даже спецслужбы? Мало же вы тогда обо мне знаете…».

Максим вперил в предполагаемого соотечественника тяжелый взгляд, которому обучают на специальных курсах, и которому мало кто может противиться. Вот и этот не продержался и минуты: начал ерзать на месте и опустил глаза. Тогда Мороз членораздельно произнес:

— Сейчас ты сам напросился. Не знаю что там тебе известно обо мне, но я о тебе буду знать все уже через несколько часов, и про тебя и про твою родню. А там посмотрим, чьи руки длиннее.

Морозу было крайне неприятно произносить эти слова. Они противоречили его убеждениям о том, что метод запугивания собеседника не самый лучший способ добиться желаемого результата. Но сейчас у него не было другого выхода. Если убедить противную сторону не удастся, — очень уж свежи полученные теми душевные раны — может хоть испугаются? Хотя, навряд ли… Максим поднялся со своего места. Остальные последовали его примеру. Мороз произнес, обращаясь к старшему из парламентеров:

— Еще раз выражаю вам и вашим товарищам глубокое соболезнование по поводу гибели близких вам людей. Как представитель Миротворческих Сил Организации Объединенных Наций обещаю, что виновные в этом злодеянии понесут заслуженное наказание. Так же обещаю, что если вы и ваши люди одумаетесь, и не будете предпринимать попыток расправиться с мирным населением, то в отношении всех вас со стороны Миротворческих Сил не будет предпринято никаких действий. А теперь, товарищи, позвольте откланяться, меня ждут дела.

… - Что известно о противостоящем нам вооруженном отряде?

С этими словами комиссар Мороз обратился к командиру разведгруппы капитану Янгу.

— Численность отряда тысяча — тысяча двести человек. Вооружены автоматами, пулеметами, РПГ. Имеются так же легкие пушки и минометы.

— То есть никакого оружия, с помощью которого они могут начать обстрел города со своих позиций, у них нет?

— Со стопроцентной точностью ручаться не могу, но, скорее всего, нет.

— Местное населении оповещено? — это уже был вопрос к майору Россу.

— Да, людям рекомендовано укрыться в подвалах и на улице не появляться.

— Хорошо. Покажите мне расположение войск противника.

Майор Росс взял в руки указку и подошел к карте.

— Основные силы противника сосредоточены напротив наших основных сил, по ту сторону стратегического шоссе. Гораздо меньший по численности отряд занимает позиции со стороны гор.

— Каковы шансы сторон в случае штурма?

— У наших противников шансов нет. Тем более что мы, в случае обострения ситуации, можем вызвать авиацию. Штурмовики ждут команды на вылет. Подлетное время пятнадцать минут.

— На что же они тогда рассчитывают… Капитан Янг, что река?

— Мои разведчики наблюдают за ней с того места где она заходит в городскую черту, и до отмели в центре города. Там же, в районе отмели, занял позицию пулеметный расчет.

— Вы полагаете, этого будет достаточно в случае попытки проникнуть в город с реки?

— Для того чтобы продержаться до прибытия резерва — вполне.

— Хорошо, будем ждать.

… К полудню было отбито две атаки со стороны шоссе. В горах так же шла перестрелка. Со стороны реки ничего подозрительного замечено не было…

… Максима вызвал на связь командир роты, занимающей позиции в развалинах крепости, капитан Буткус. Разговор шел на русском языке, что говорило о том, что Андрис имеет сообщить комиссару нечто очень важное.

… - Слушаю, Андрис, что у тебя там случилось?

— Последнее время противник проявляет все большую активность.

— И что, есть угроза потери позиции?. Может тебе выслать подкрепление?.

— Понимаешь, Максим, в том-то и дело, что серьезной угрозы нет… По-моему, имеет место всего лишь демонстрация активности…

— Но для чего?

— Может быть для того, чтобы вы отправили сюда резерв, а сами остались с пустыми руками.

— Спасибо, Андрюша, мы сейчас все это обмозгуем…

… Мороз доложил присутствующим в штабе офицерам содержание разговора с капитаном, и предложил высказать свои соображения. Первым взял слово полковник Олофсон:

— Если предположения капитана Буткуса верны, то все атакующие действия противника, предпринятые им до сих пор, это всего лишь отвлекающий маневр. Основные действия развернуться внутри города. И это произойдет сразу после того, как мы лишимся резерва.

— Думаю, что вы правы, полковник. Но вот только откуда ждать удара? Сумели боевики просочиться в город, или их появления следует ждать с реки? Ваше мнение, капитан Янг.

— В наличие серьезных военных формирований противника внутри города я не верю.

— Значит, остается река… Господа, предлагаю сделать вид, что мы принимает правила игры…

… Через несколько минут четыре из шести находящихся в резерве БТРов понеслись по пустынным улицам затаившегося городка в сторону шоссе. Вот только десантные отделения бронетранспортеров были пусты. Все бойцы резерва укрылись в здании школы, надежно спрятавшись от посторонних глаз… И уже через полчаса события начали разворачиваться совсем по другому сценарию. От разведчиков, наблюдавших за рекой, поступило сообщение о появлении на воде большого количества спортивных лодок, в каждой из которых сидело по два человека. В общей сложности было насчитано тридцать судов. Из скупых сообщений разведчиков следовало, что на реке разыгрывается настоящая драма. Экипажи некоторых лодок не справились с бурным потоком: их переворачивало, разбивало об острые скалы, и люди гибли в мутной воде на глазах у своих товарищей. Но, все-таки, большей части лодок удалось преодолеть сопротивление водной стихии и они стремительно приближались к отмели в центре города. Все эти сообщения Мороз слушал уже находясь в джипе, за рулем которого сидел капитан Янг. Им удалось значительно опередить колонну, состоящую из двух БТРов и нескольких автомашин, доселе находящихся в распоряжении интенданта миссии. Теперь эти машины были набиты солдатами, часть из которых разместилась так же и на броне БТРов.

… Джип вылетел к берегу под аккомпанемент автоматных очередей и разрывов гранат. Одного взгляда на происходящее было достаточно для того, чтобы понять: что-то идет не так. Пулеметный расчет был уничтожен: глаза обоих бойцов, лежащих по обе стороны от пулемета смотрели в небо мертвыми глазами. Еще несколько разведчиков лежали на камнях без признаков жизни. Оставшиеся в живых, вели огонь из своих укрытий в сторону противоположную реке, а с пожарной вышки, находящейся метрах в ста от берега, по ним работал пулемет. Из-за поворота реки уже показались первые лодки: вот-вот должна была начаться высадка десанта. Капитан Янг резко вывернул руль, одновременно тормозя. Джип крутанулся на месте и завалился на бок. Оба пассажира вылетели со своих сидений и упали, больно ударившись о камни. Зато, предназначенная им пулеметная очередь пришлась по днищу машины. Максим сел, пытаясь определить понесенный ущерб. Все тело ныло, но кости, вроде, были целы. Он взглянул на своего спутника. Капитан Янг сидел на камнях, держа в одной руке пистоле, а второй рукой зажимал рану на плече. А лодки уже начали тыкаться носом в отмель. Мороз громко крикнул: «Дым!» — надеясь, что его поймут, и не ошибся. В сторону вышки полетело несколько дымовых шашек, и клубы дыма стали закрывать видимость пулеметчику на вышке. «Пора!» Мороз метнулся к пулемету, вклинился между мертвым расчетом и стал искать прицелом цель. А она была совсем рядом: несколько бойцов уже выбирались из воды на берег. Максим скосил их одной длинной очередью, после чего перевел ствол пулемета на лодки. За спиной послышался шум двигателя и над головой Мороза прошла пулеметная очередь — это подоспел резерв. А потом… — потом Максим увидел, что с одной из лодок произвели выстрел из РПГ, после чего сама лодка перевернулась. И тем же шестым чувством, как и в тот раз на приморском шоссе, Мороз понял, что хотя целились на этот раз в БТР, но граната достанется опять ему. Он вжался в камни между двумя мертвыми разведчиками… Очнулся Мороз, как и тогда, в госпитале…