Мышь и драконье пламя (СИ) - Агата Лэйми
Его взгляд чёрных глаз, долгий, украдкой, когда казалось, я не смотрю, когда пряталась за книгами, обжигал, проникал, впитываясь в кожу и распаляя внутри торнадо, которое было готово вот-вот прорваться через рёбра.
Если он прикоснётся ко мне, то всё полетит к чертям. Я сдамся, расплавлюсь, растекусь мышиной лужицей и плевать, плевать, если потом буду жалеть об этом.
По лбу прокатилась бисеринка пота, галстук формы академии давил на шею, напоминая о себе, хотелось от него избавиться… А ещё лучше, чтобы это сделал Коул.
Тряхнула головой, стряхнув с себя липкое наваждение, уводя взгляд в сторону книжной полки. Большие, маленькие, просто огромные, с различными переплётами, одни кожаные, потрёпанные, ветхие, новенькие, все книги стояли здесь вперемешку, рядом с учебником о проклятиях могли находиться гримуары светлой магии или справочник о магических животных, что-то совершенно не подходящее под тему. И книг здесь было больше, чем казалось на первый взгляд.
— Чёрт, — пискнула, зашипев, зацепив руками за корешок одной из книг, и та рухнула прямиком мне на ногу.
«Магический ритуал свяжет вас с любовью всей жизни, соединяя ваши судьбы в единую. Отныне и навеки вы станете единым целым, а ваша любовь заиграет новыми красками», — надпись на одной на из открывшихся страниц заставила меня замереть, вновь потерять связь с дыханием.
Ритуал! Тот самый, что я использовала в ту роковую ночь, связав себя на месяц с Коулом. Внутри всё задрожало от нетерпения, волнения, тысячи маленьких иголочек беспокойства впивались в мою кожу, заставляя едва не дрожать, хотя руки, руки потрясывались.
Беглый взгляд в сторону дракона, что восседал, закопавшись в книги, а его пуговицы… пуговицы на рубашке, расстегнулись ещё больше… И почему он постоянно раздевается, когда я рядом?!
Дыхание сбилось, а голова пошла кругом от одной лишь мысли, что сейчас, возможно, я узнаю больше о нём. Трясущимися от нетерпения руками подняла книгу с пола, осторожно, будто боясь порвать листы, подняла её, пробегаясь глазами по странице.
Взгляд в сторону Коула, стыдливый, трусливый, но гложущее чувство внутри подсказывало, нет, оно настойчиво твердило, что дракону это не понравится. И если обычно драконы пылали огнём, то мой рычал. Не хуже самого настоящего волка.
Удар сердца. Вспотевшими пальцами перелистнула страницу, чувствуя, как мир вокруг превратился в мыльный пузырь, одно касание — и всё лопнет.
Щёки бросило в жар. Ещё один удар сердца. Дыши, Мейси, дыши.
— Положи на место, — рык громкий, утробный, и, прежде чем, успела прийти в себя, книга вылетела из рук, с глухим стуком ударившись о стену, улетев куда-то в дальний угол.
— Так это правда… — голос отказывался слушаться, хриплый, неизвестный. Моргнула. Ещё раз моргнула, силясь справиться с наваждением. — Ты меня любишь… — во рту предательски пересохло, а слова, от которых в душе всё пело, с трудом выходили из горла, застревая, царапаясь изнутри.
— Брехня! — взревел, заставил содрогнуться всем телом, глаза, чёрные, жгучие, испепеляли одним взглядом. — Ничего подобного, и не мечтай, мышь! — прорычал, двинулся вперёд, словно разъярённый хищник, впечатывая в стену, нависая.
— Но здесь сказано, — залепетала, сбиваясь, пытаясь восстановить дыхание, которое не желало слушаться, и виной тому разьярённый дракон, — что заклинание работает, только если между парой есть чувства, помогает найти любовь.
— Брехня!!! — взревел пуще прежнего, глаза полыхнули расплавленным пламенем, а метку обожгло. — Я никогда тебя не любил! И не полюблю, что бы ты там не выдумала, мышь. Между нами никогда и ничего не будет, ты это поняла? — пальцы сильно сжали мои предплечья, отдаваясь внутри электрическим током, волной цунами, что сносила всё на своём пути.
Враньё.
— Неправда, — выдохнула в полураскрытые губы с одной единственный мыслью, чтобы он накрыл их своим поцелуем. Дыхание сбивалось от его касаний, пальцы ползли выше, а взгляд Коула, как бы он ни старался, менялся с жгучего убийственного на другой. — Тебя тянет ко мне, — прижалась к его разгорячённому телу, сокращая между нами жалкое расстояние.
— Из-за метки, — мучительно выдохнул, зажмуриваясь, утыкаясь носом в шею, выдыхая туда, руки так сильно уже соскользнули по талии, прижимая к себе, словно самое ценное, что у него было. — Я хочу тебя, но не люблю, — резко, чётко, отчеканивая каждое слово.
Распрямился, продолжая жечь взглядом, в котором плясал огонь. Его мускулистая грудь тяжело вздымалась под тканью белоснежной рубашки, его взор блуждал по моему лицу и замер на губах, дракон издал тяжёлый вздох. Миг.
Его руки дёрнули рубашку, пуговицы разлетелись в стороны, покатившись по полу. Секунда, он с жадностью впился в мои губы, прижимая всем телом к стене.
16
Горячие, жадные, властные поцелуи Коула пьянили, заставляя растворяться в ощущении, отдаваясь целиком и полностью этому чувству. Одна мысль о том, что всё это неправильно, слабо билась в сознании, напоминая, что должно быть не так, но всё это затихло под ласковыми движениями его рук, что ползли вверх по оголённому животу.
В какой момент я утонула в нём, дошла до той точки, когда пути назад уже нет?
Он любит меня.
Любит…
Глупо, наивно и по-детски верить в это, но иначе почему заклинание сработало не на Томаса, а на Коула…
Судорожный вздох-полустон слетел с губ, когда горячие пальцы проникли под розовую чашечку кружевного лифчика… И ведь надела же его, надела, хотя оставляла на «особые случаи», словно знала, нет, точнее, надеялась, что он будет. Ты же хотела этого, Мейси, хотела? Только вот себе не ври, Коулу можно.
Руки комкали рукава его рубашки, пытаясь стянуть, желая почувствовать кожей жар его обнажённого тела.
Недовольный рык послужил ответом. Недовольный, явно желающий, чтобы вся власть оставалась у него.
Отстранился, тяжело дыша, тёмные глаза сейчас пылали расплавленным золотом. Жадный, ненасытный взгляд скользнул по моему телу, отмечая каждую деталь, внимая каждому изгибу, а руки дракона неспешно, словно дразня, расстёгивали верхние пуговицы рубашки, открывая вид на его подтянутое мускулистое тело.
Слабая, запоздалая и сейчас такая нелепая мысль блеснула в голове, что мы пришли сюда, чтобы… Судорожный вздох, когда его губы накрыли бусинку соска, медленно вбирая её в себя, не оставляя мне шанса на раздумья.
Ладони скользнули по его мускулистым плечам, наслаждаясь их гладкостью, рельефностью, пробираясь на спину, царапая ногтями.
Глухое рычание, когда царапнула слишком сильно, оставляя на спине след. Корешки книг царапали спину, и больше всего хотелось переместиться куда-то в более удобное место. Словно
