Пограничник. Том 1: На афганской границе - Артём Март
Мы прошли мимо, направились на второй этаж. Там мы с сержантом пошли вглубь коридора.
На стене я заметил плакат. Он говорил о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и Демократической республикой Афганистан. Он изображал вооруженных советского и афганского солдат, защищающих этот договор от уродливых моджахедов, ЦРУшников и прочих буржуев.
— Погоди минутку, — сказал мне он и постучал в тяжелую деревянную дверь. Заглянул внутрь, — разрешите? Призывник Селихов прибыл на беседу по…
— Отставить, пусть заходит, — раздалось изнутри.
Сержант пригласил меня, и я зашел внутрь. В небольшом кабинете стояло несколько письменных столов, походивших на школьные парты. За дальним сидел старлей. Машко рассматривал личное дело в серой папке. Очевидно, мое. Еще больше десятка он разбросал на столе.
— Селихов? — Поднял старлей внимательные глаза, — ну, присаживайся.
Присаживаться было не на что, и я без затей взял стул из-за другого стола. Поставил перед рабочим местом старлея.
— Селихов, значит, — засопев, потянул он. — М-да…
Он полистал дело, потом бросил на меня резкий вопросительный взгляд и почему-то спросил:
— Павел?
— Александр, — не повел я и бровью.
— Ах да. Александр, — наигранно поправился он. — Вижу-вижу. Александр, который младший. Написано, Паша на пятнадцать минут тебя старше.
— Так точно.
— Ох уж мне эти близнецы, — посетовал он, — марки с вами бывает, хоть стой, хоть падай. Если уж не определишь вас в одну воинскую часть, так сразу прибегают мамки, начинают ругаться, мол, разделили наших солнышек, как же они теперь друг без друга? Невдомек матери, что это уже никакие не их солнышки, а военнослужащие вооруженных сил Союза Советских Социалистических республик.
— Мои родители к такому относятся спокойно, — сухо ответил я. — Если дело только в этом, то тут не стоит переживать.
Лейтенант снова полистал дело.
— Ага. Мать — Зоя Васильевна Селихова, учительница начальных классов. Отец — Степан Семенович Селихов, шофер в колхозе «Новатор», станицы Красной Новокубанского района. Хорошая, приличная семья. Ни приводов, ни проблем с законом. На работе тоже все чисто. Как надо, в общем. Примерные вы, Селиховы.
На наигранную похвалу я ничего не ответил, только заглянул старлею в глаза, когда он поднял их от бумаг. Машко продержался недолго. Он вдруг смутился, прочистил горло, и стараясь этого не показывать, снова погрузился в мое личное дело.
— В школе у вас тоже все было отлично. Оба братца, что Павел, что Александр, хорошисты учебы, комсомольцы и спортсмены.
— При всем к вам уважении, товарищ старший лейтенант, — начал я. — Спать очень хочется. Завтра сложная дорога. Если у вас есть ко мне вопросы, давайте сразу перейдем к ним.
— Ишь, какой прямолинейный, — ухмыльнулся старлей. — Сразу к делу. Уважаю. Ну, раз так, давай перейдем сразу к делу. А дело такое, что близнецы в армии — это, как я уже сказал, часто бывает настоящая головная боль.
— У меня деды по маминой линии тоже близнецы, — пожал я плечами. — И ничего. Отлично служили, немца в Крыму били.
— Немец немцами, это-то ладно. Дело тут в другом.
— В чем?
У нас, как ты знаешь, принято таких, как вы с братом определять в одну воинскую часть. На встречу идем, хотя советскими законами такого и не предписано.
— Ну определите, — пожал я плечами, — я только рад буду.
— У вас тут другой случай.
— Какой? — Спросил я холодно.
— А тебе, Александр, этого знать не положено, — уклончиво ответил он.
— Есть, знать не положено, — равнодушно пожал я плечами.
Не так для меня было важно, будем ли мы с Сашкой служить вместе. Гораздо важнее, чтобы вместе мы пережили Афганистан, куда очень скоро занесет нас судьба.
Однако старлей завел этот разговор не просто так. Сдается мне, есть у него какие-то основания присмотреться к нам получше. И я догадывался какие. Ну что ж, пусть присматривается. Перехитрить меня у него не выйдет.
— Была у нас в отряде одна история, пару лет назад, — начал старлей. — Тоже призвали близнецов. Оба попали к нам, в отряд. Вместе прошли курс подготовки, а потом определили их на разные заставы. Так уж решили в штабе. Ну и что ты думаешь? Один из этих остолопов додумался написать про все это дело своей мамке.
— Мамка была не в восторге, — ухмыльнулся я.
— Это еще мягко сказано, — старлей скрипнул стулом, усаживаясь поудобнее. — Возмутилась она, мол, как это, ее сынки с детства вместе, кашу жрали с одной чашки, а сейчас их разорвали. И плевать, что они на соседних заставах и по три раза за неделю видятся, когда в дозоре, на стыке участков встречаются. Так она, вместо того чтобы, как все нормальные мамки, написать письмо начотряду или, на худой конец, в военную прокуратуру, знаешь, что учудила?
— Не знаю, — пожал я плечами.
— Написала в Крокодил! Представляешь?
— Да вы что? — Деланно удивился я.
— Ну, — он кивнул. — В отряде даже скандал был. Хорошо небольшой. Благо, начотряда, Валерий Дмитриевич наш, не пошел у нее на поводу. Ну и мамаша смирилась.
— И что вы хотите мне этим сказать, товарищ старший лейтенант?
— А то, что у меня, товарищ Селихов, и без вас с братцем проблем хватает.
Я пожал плечами, мол, это не мои проблемы.
— А вот еще был случай. Уже со мной. Летал я в прошлом году в Элисту, там местные призывались. И попался мне один дружок, калмык. Я даже фамилию запомнил. Сергей Илюмжинов его звали. Так вот, призвался он по повестке, все как надо. Я принимал команду, с личным делом было все хорошо. Да только потом уже, через полгода, выяснилось, что никакой он не Сергей, а брат-близнец его Дима, у которого вообще по здоровью было освобождение.
— Прокололся? — Спросил я с ухмылкой.
— Ага. Когда выяснилось, что у него аллергия на собачью шерсть страшная. А по карточке должен быть здоров как бык. И знаешь че? Этот Дима вместо Сергея пошел в армию.
