Коннетабль (СИ) - Мах Макс
Было ощущение, что магесса, которая шла сейчас в их сторону, почувствовала Габи точно так же, как она почувствовала эту незнакомую женщину. И это был первый раз, когда Габи встретила на этой Земле по-настоящему сильных колдунов. Впрочем, что она вообще знала об этом Мире и его магии? Лишь то, что рассказали ей Акиньшина и Суворин? Но это же капля в море. И Сковья, к слову сказать, ничего такого Габи не говорил. Сказал лишь, что здесь мало магии, и все, собственно, потому что в украденном ею эгрегоре таких данных не было и не могло быть. Знание о магии не являлось таким уж распространенным. Если кто что и знал, то, как говорится, молчал в тряпочку. Знание-то это не для всех. Оно здесь является потаённым, а значит и не озвучивается.
«Но мало магии – не значит, что не может быть сильных магов, не так ли? И в газетах о них, разумеется, не пишут».
Между тем, без стука открылась дверь и в кабинет Черткова зашла женщина невероятной красоты. Габи умела быть объективной, и отлично знала, что при желании может выглядеть, и нравиться мужчинам и женщинам может тоже. Однако, Эва Сабиния и Анаис д’Антиньи были значительно красивее нее. Это факт. И Мария Перигорская, пожалуй, тоже превосходила Габи своей красотой. Однако эта женщина была способна затмить любую из первых красавиц Европы. Высокая, рыжая и зеленоглазая, но это всего лишь слова. Габи тоже высокая, но фигура… но грудь… Увы, даже сравнивать не с чем. И цвет волос уникальный, рыжие они ведь тоже все разные, но этот темно-рыжий цвет был попросту удивителен. При взгляде на него в голове возникали ассоциации с красками осени, благородной бронзой и много с чем еще, но в сочетании с зелеными – буквально изумрудными - глазами и со смуглой кожей теплого оттенка, это было уже нечто невообразимое.
- Доброе утро, - сказала незнакомка низким, чуть хрипловатым голосом грудного регистра.
– Не помешала? – но смотрела, спрашивая, не на Черткова, в чей кабинет она пришла, и не на Акиньшину, сидевшую напротив хозяина кабинета. Она смотрела на Габи, глаза в глаза.
Женщина была одета достаточно просто: черные джинсы, шелковая блузка кирпичного цвета и темно-коричневый пиджак из тонкой кожи. Но вот какое дело, едва взглянув на незнакомку, Габи уже знала, что женщина эта привыкла носить совсем другое платье. Именно платье и обязательно длинное – в пол, а еще должны были быть непростые драгоценности в ассортименте и сложная прическа или даже седой парик – и все возникавшие ассоциации были связаны с восемнадцатым веком, не раньше, но и не позже. И, разумеется, предполагался какой-то «нескромный» титул.
«Баронесса? – спросила себя Габи. – Возможно, но, скорее всего, все-таки графиня… Или бери выше?»
- Будем знакомы, - сказала женщина почти без паузы, продолжая, как и прежде, смотреть на одну лишь Габи. – Я Татьяна Черткова[12], а вы?
- Не Татьяна, - доверилась Габи своей интуиции. – И не Черткова, - встала она со стула. - Возможно, как-то связаны, но это не ваше имя. И еще, думаю, должен быть титул. Графиня? Возможно, княгиня…
- Умеете удивить, - подняла женщина левую бровь.
- Умею, - согласилась Габи. – Я Габриэлла де Мишельер.
Свое знаменитое Э она решила пока не озвучивать.
- Француженка?
- Алеманка. – Слово было непривычно для современного русского языка, но Габи выбрала именно его. Играть так играть по-крупному.
- Все страньше и страньше… - Русским языком незнакомка, представившаяся Чертковой, владела безукоризненно, но в ее произношении слышался легкий западноевропейский акцент. Возможно, что и французский, если иметь в виду конкретно этот Мир.
- Надо полагать и титул имеется?
- Имеется, - впервые улыбнулась Габи, - как не быть. Наверное, правильно будет сказать, что я княжна.
К этому моменту Габи уже твердо знала, что разговаривает с такой же путешественницей между мирами, как и она сама. Почувствовала эманацию перехода, и, хотя это был не волчий портал, это все-таки был именно портал межмирового Перехода.
- Почему от вас пахнет войной?
- Любопытный вопрос, - усмехнулась Габи, - и я на него отвечу, но только после того, как вы ответите хотя бы на два моих вопроса.
- Справедливо! – согласилась женщина после секундной паузы, очевидно взятой на раздумья. – Вы ошиблись, княжна, я действительно Татьяна Черткова. Была ею, пока не умерла. Но она, - указала она на себя, - не Татьяна. Тут вы правы. Я графиня Теа д’Агарис.
- Давно перешли, графиня? – уточнила Габи.
- Семь дней назад, - улыбнулась графиня. – А вы?
«Значит, тоже почувствовала…»
- Мы сегодня ночью, - кивнула Габи на Акиньшину.
Теа д’Агарис посмотрела, наконец, на Веронику, и брови ее взлетели вверх.
- Акиньшина? – удивилась она. – А ты-то как с этим связана?
- Вы знакомы? – Теперь Габи сообразила, что Вероника вскинулась еще тогда, когда графиня назвалась Татьяной Чертковой и затем, во все время разговора, сидела, уставившись на Теа огромными круглыми глазами, и при этом прикрывала рот ладошкой.
- Таня Черткова… - хрипло выдохнула Акиньшина и бросила быстрый боязливый взгляд на хозяина кабинета, - она…
- Умерла два года назад, - болезненно поморщился Виктор Михайлович. – Ее застрелили во время покушения… Покушались на меня, не на нее, но пуля дура, знаете ли…
«Вот, значит, как…»
Что ж, джа знали про такие истории, у них даже термин имелся как раз для таких случаев.
- Кто вас «выловил»? – спросила она вслух.
- Вы про такое знаете? – нахмурилась графиня.
- Знаю, - согласилась Габи, - но сама вижу впервые.
- Чувствую, нам будет, о чем поговорить, - усмехнулась в ответ Теа д’Агарис. – Я из Бургундского королевства, а вы?
- Из империи франков.
- А год у вас, простите, какой?
- 1940, а у вас?
- 1765.
— Значит, я не ошиблась, - улыбнулась Габи. – Пригрезились, знаете ли, платья в пол, изумруды и бриллианты… А Веронику вы откуда знаете?
- Мы с ней вместе на мехмате учились.
- А мехмат – это? – поинтересовалась Габи.
– Механико-математический факультет.
- Пиздец, - сказала на это Акиньшина и попробовала отключиться, но Габи ей не позволила. Уж на таком-то уровне она целительскими техниками владела даже там, где магии кот наплакал.
- У вас огромный потенциал, - признала графиня, понаблюдав за тем, как Габи ликвидирует у Акиньшиной последствия шока. – Но вы не целитель. Больше похожи на боевого мага.
- Приходилось воевать?
- Да, буквально пару раз, но это не мой профиль.
- А у меня и выбора нет, - призналась Габи. – Я коннетабль клана.
- Военный вождь? Вот как! – графиня чуть прищурилась и бросила быстрый взгляд на Веронику. – Нику собираетесь взять с собой?
- У нас магии больше, - объяснила Габи. – Причем на порядок или два больше. У нас Ника сможет колдовать в полную силу.
— Значит, готовитесь к войне…
- Постоянно, - чуть пожала плечами Габи. – Si vis pacem, para bellum[13], как говорили латиняне. Но, если удастся избежать, я возражать не стану…
- Ну да, ну да, - покивала Черткова, - мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути…
2. Трис
Если честно, странная история, однако, если подумать, не страннее его собственной. Да и у Габриэллы есть, что рассказать, вот только рассказывать об этом как раз и не стоит. Впрочем, случай-то исключительный. Пошли прогуляться в чужой Мир и практически сразу встретили таких же чужестранцев, как они сами. Только Земля у новых знакомцев другая, другой Мир и время другое. И даже способ, которым они сюда попали тоже иной. Но, с другой стороны, если бы Габи не превратилась вдруг в «волчицу джа», когда-нибудь в будущем они с Зандером что-нибудь все равно придумали бы. И не факт, что метод, который они могли бы изобрести, будет сильно отличаться от Портала, построенного мужем этой то ли Тани Чертковой, то ли Теа д’Агарис. Да и способ, которым со слов Габи попала в тот Мир душа этой девушки что-то уж слишком подозрительно похож на то, что рассказал ему в свое время Август Мишильер. Если его «дорогой папочка» смог выдернуть его душу в момент смерти, - откуда-то отсюда, к слову сказать, из этого времени и, возможно, из этой же страны, - то почему этого не мог сделать другой Август.
