СССР. Книга 1. С чистого листа - Анатолий Бурак
Ну а что? Плакать мне по этому поводу было, что ли? На нет, как говориться, и суда нет. Но, вроде как, пару-тройку раз мелькали фразы о моём, так называемом «героизме». Да и Верочка рассказывала, что я, вроде как спас из горящего поезда дочку какого-то Бориса Николаевича.
Ну, спас и спас. Не оставлять же было девчушку в пылающем пламени. Правда, при этом изрядно досталось моей бестолковке. Ну так, за всё в этой Вселенной нужно платить. И ни одно доброе дело, как представляется, не остаётся безнаказанным.
Тут мои «размышлизмы» прервали три небритых типа, одетых в рабочие робы. От них изрядно попахивало смесью застарелого перегара, только что подновлённого новой порцией горячительного. Ну и, вызывающий блевотину запах табака, тоже присутствовал.
Один из них остался сторожить дверь, выглядывая в оставленную для наблюдения еле заметную щёлочку. А двое, расхристанной и, я бы даже сказал, какой-то «блатной», походочкой подошли ко мне.
— Слыш ты, фраер! — Сверкая золотым зубом, дохнул мне в лицо незванный гость. — Мы пока тебе трогать не будем. — При этом он упёр мне палец, с грязным ногтем в грудь и смачно плюнул, попав на ногу. — Но, если ещё раз кто-нибудь увидит тебя рядом с этой тёлкой, то сам можешь девочкой стать!
Бля-а! Ну, это же ни в какие ворота!
Мало того, что оплевали ни за что, ни про что. Так ещё и актом мужеложства зачем-то угрожают! В общем, происходящее мне нравилось всё меньше и меньше, и поэтому я, не долго думая, просто сломал не вызывающий ничего, кроме закономерной брезгливости, явно лишний отросток.
— Су-ука-а! — Белугой завыл недоумок. И, побледнев от болевого шока, опустился на корточки и захрипел. — Мочи его, пацаны!
— Пиздец тебе, козлина! — Второй нападавший выхватил из кармана разводной газовый ключ и, замахнувшись, сделал шаг вперёд.
И вот тут начались небольшие странности. Железяка сама-собой изменила направление и, продолжая траекторию движения, с силой опустилась на голову пострадавшего от меня первого агрессора.
Раздался глухой удар, сопровождаемый отчётливым треском черепной коробки а тот, что стоял на шухере, громко зашипел.
— Атас, пацаны, уходим!
Вняв предостережению, уродец с импровизированной дубинкой попытался спрятать её за пазуху, но почему-то не преуспел. Его кисть вдруг вывернулась под неестественным углом и, мужик, резким взмахом отбросив орудие преступления куда-то в угол, ошалело уставился на меня.
— Ты это чего-о? — Недоумевающе и, с явной дрожью в голосе, осведомился он. И, зачем-то добавив, уже успевшее набить оскомину, — су-ука-а! — дёрнулся было в мою сторону. Но, словно наткнувшись на невидимую стену, внезапно сбледнул с лица и поспешно скрылся за дверью.
В коридоре послышался топот быстро удаляющихся шагов, а я, словно соляной столб, стоял над лежащим у моих ног телом.
Голова индивидуума была явно проломлена, и довольно таки обильная струйка крови растекалась по, выложенному коричневой кафельной плиткой, полу.
— Что здесь происхо… — Недоумённо спросил появившийся в дверном проёме высокий мужчина, с явно офицерской выправкой. Вернее начал спрашивать, так как покрывшаяся взору картина говорила сама за себя.
— Я принимал душ. — Стараясь говорить как можно спокойнее, начал рапортовать я. — Как вдруг в раздевалку ввалились трое неизвестных мне забулдыг. Они спорили о какой-то бабе. — Вдохновенно врал я, так как впутываться в эту, очень мутную и совсем не нравящуюся мне историю не хотелось ни каким боком. — Потом началась драка и, когда вот этому досталось гаечным ключём по голове, двое убежали. — В подтверждение своих слов, я кивком указал в каким-то чудом оставшийся сухим, угол душевой, где валялась так удачно обронённая незадачливым убийцей железяка.
— Да, двое рабочих вышли из предбанника за пару секунд до моего появления. — Согласно кивнул мужчина. И тут же, видимо, желая в чём-то убедиться или, наоборот, отвергнуть какие-то собственные подозрения, уставился на вашего покорного слугу. — А, вы кто такой? — До конца не веря в озвученную мною версию происшедшего, дядька требовательно начал сверлить меня глазами.
Мдя-а! Ответить необходимо. Причём делать это надо быстро и, по возможности, твёрдым и уверенным голосом. А, так как имени своего я по-прежнему не знаю, пришлось выдать те данные, которые можно было проверить, так сказать, не отходя от кассы.
— Я из четырнадцатой палаты. — Бойко начал я озвучивать общеизвестную информацию. — Пострадал во время крушения поезда. Сегодня утром, после проведения консилиума и рентгена, признан полностью здоровым и был привезён сюда медбратом, по имени Пётр, для принятия душа. — Я на мгновенье остановился, переводя дыхание, и закончил. — А тут ввалились эти трое и устроили собственные разборки.
— А-а, младший лейтенант! — В голосе мужика появилось узнавание. — Так это ты дочку Бориса Николаевича спас?
— Ну да. — Скромно потупив глаза, «признался» я. И, изображая смущение, развёл руками. — Так получилось.
— Что-то ты молодо выглядишь… — Вскользь заметил случайный дознаватель. Впрочем, тут же отодвинув проблему моего, отчего-то вызвавшего непонятные подозрения, слишком юного внешнего вида на задний план. — Ну, да ладно! Ты пока оденься и никого сюда не пускай. А я пойду, позову дежурного и сообщу начальству.
Глава 7
Как ни странно, но вид мёртвого тела не вызывал у меня совершенно никаких отрицательных эмоций. Не было брезгливости и отторжения, которые, по вполне понятным причинам, должны были появиться у молодого и непривычного к такому зрелищу молодого парня.
Но, сильно заморачиваться этим я не стал. А, просто переступив через труп, вышел в раздевалку и принялся натягивать на себя больничные шмотки. А, когда закончил облачение, спокойно уселся на скамейку и принялся ждать.
О причине наезда гадать не приходилось. Явно, Петенька постарался. Этот, теперь уже мёртвый урод, русским языком выразился, чтобы я отстал от какой-то девахи. Ну а, так как в моём окружении никого, кроме Верочки, пока что не наблюдалось, то и гадать было особо не о чем.
Но, каков нодоносок, а? Надо же было додуматься, нанять трёх дурачков, согласившихся за денежку малую а, скорее всего, просто за поллитру медицинского спирта, припугнуть соперника.
Тут мои мысли вернулись к странному происшествию, и я начал деятельно и в подробностях вспоминать всё, что случилось в эти, в общем-то, короткие и пролетевшие в мгновенье ока, секунды.
Вот в душевую вваливаются два долбоёба, то есть, простите, уверенных в своей силе и неотъемлемом праве отдавать подобного рода приказы, мужчины. Потом краткий но, в общем и целом, очень информативный диалог, в ходе которого мне было нанесено оскорбление, за которое, впрочем, высказавший столь нелестные для меня мысли мудак тут же поплатился.
А затем… Затем началось странное. Подельник, что, собственно, и отправил на тот свет своего незадачливого кореша, бросился на меня с гаечным ключём. Причём, довольно-таки увесистым, надо сказать. Вон, как кости черепа у потерпевшего громко хрустнули! Но что-то или, вернее, кто-то, помешал нанести удар по моей бедной головушке а, изменив траекторию, направил оружие в темечко лежащего в душевой тела.
Ну а, так как кроме вашего покорного слуги заинтересованных лиц в помещении больше не было, приходилось признать, что этот фокус, каким-то, должен признаться, совершенно загадочным для меня образом, ухитрился поделать я. И эту бредовую но, всё-таки возникшую, надо сказать не на ровном месте, теорию, следовало незамедлительно проверить.
Однако, пристально осмотрев помещение душевой, ничего кроме сиротливо лежащей на лавке простыни я не обнаружил. Ну да, хрен с ним. На безрыбье, как говорится, и рак рыба. Не увесистая железяка, разумеется, но для первого а, вернее, теперь уже второго раза, сойдёт.
Я уставился на кусок скомканной ткани и, изо всех сил напрягши мозг и как следует настроившись, попытался сдвинуть белую материю с места. Но наглая тряпка совершенно наглым образом не отреагировала на мои потуги, индифферентно продолжая оставаться на прежнем месте.
Я пробовал так и сяк. Пытался «воздействовать силой мысли», потом представлял «поток энергии, идущий из живота» а,
