90-е: Шоу должно продолжаться – 5 - Саша Фишер
— Так что, я не понял, этот «Мираж» вообще может не приехать? — на лице «джинсового мальчика» появилось обиженное выражение. — Я вообще-то уже заплатил за гостиницу!
— Может… — Василий цыкнул сквозь зубы. — Сколько билетов уже продано?
— Тридцать процентов, — с готовностью отозвалась «училка». — Или чуть больше.
— Твою мать… — Василий побарабанил пальцами по столу. — Официант! Еще сотку коньяка. И шоколадку, твою мать! Лимон свой сам жри… Еще кто-нибудь хочет выпить?
— Я хочу! — быстро отозвался Артур. — Немного. Пятьдесят.
— Все слышал? — Василий зыркнул на безмолвно возвышающегося над его плечом официанта. — Давай, мухой метнулся!
Все напряженно молчали, следя за посмурневшим лицом Василия. В зал по лестнице поднималась шумная компания, на сцене началось шевеление — пришли музыканты и неспешно подключали свои инструменты. В ресторане раскачивался рабочий вечер.
— В общем так, братва… — Василий поднял голову и обвел всех тяжелым взглядом. — Меньшов и раньше был мутный, а сейчас что-то вообще… У нас с вами есть два выбора. Первый. Отменяем нафиг концерт, публикуем извинения, возвращаем через кассы деньги за проданные билеты… Ша! Молчать всем пока, я еще не закончил!
Собиравшийся что-то сказать Эдик замер с открытым ртом.
— И второй, — продолжил Василий. — Я отзваниваюсь сегодня Меньшову, говорю, что согласен на его условия. Мы продолжаем работать и молимся, чтобы этот гандон нас не кинул.
— Есть еще третий, — тихо сказал я.
— Что говоришь? — взгляд Василия метнулся ко мне.
— Позвонить Меньшову и отказаться, а самим продолжать работать, — сказал я.
— Это как еще? — встрепенулся Василий. — А петь у нас кто будет?
— Фонограмма, как обычно, — я пожал плечами.
— А на сцене? — отрывисто спросила «ворона»-Марина. И стала еще больше похожа на ворону.
— У нас еще есть дней десять, кого-нибудь найдем и загримируем, — усмехнулся я. — Ну, там… Приедем по-тихому в аэропорт, там соберем торжественный кортеж, промчим по улицам с ветерком, устроим нашим псевдозвездам выход по красной дорожке перед самым концертом, с понтном «с корабля на бал». Пнем девиц на сцену, поставим за их спиной каких-нибудь музыкантов, типа вон тех, — я кивнул в сторону ресторанной сцены. — Потом точно так же закинем их в машину по-быстрому и умчим в неведомую даль.
Честно говоря, я и сам не знал, шучу я или нет. Но про эти все «миражи», «стрелки» и прочие «поющие трусы» я слышал, что рот на сцене открывали вовсе не те, кто на самом деле пел. А на гастроли по провинциям разъезжали и вовсе случайные люди, которых чуть ли не прямо в гостинице подбирали. Из горняшек. Если это делали менеджеры этих самых групп, то почему бы в эту же игру не поиграть и другим-прочим, типа нас?
— Подожди-подожди… — Василий слегка просветлел лицом, моя идея начала до него доходить. — То есть, ты предлагаешь выпустить на сцену фальшивый «Мираж»?
— Ну… Вообще я сначала думал, что шучу, — хмыкнул я. — Чтобы обстановку разрядить. Но сейчас, когда я это все вслух сказал, это звучит как нормальный такой план.
— Твою мать… — Василий уронил голову на руки.
— Эй, если это значит что-то вроде «понабрал тут жуликов на свою голову», — осторожно сказал я. — То это была шутка!
— Ваш коньяк… — почти неслышно прошелестел возникший рядом официант. — И шоколадка, как вы просили…
— Так, стоять! — Василий резко распрямился и схватил официанта за руку. Тот от неожиданности отшатнулся и уронил на пол полотенце. — Шампанского нам тащи. Бутылку. Нет, две! И фужеры. Ну и яблочко какое-нибудь там фигурно порезать еще, чтобы красиво было, понял?
— Да, сейчас принесу, — понятливо кивнул официант и умчался к бару.
— Вот почему я такой честный, а? — Василий покачал головой, взял свой бокал и замахнул залпом вторую сотку коньяка. — Сижу тут, ломаю голову изо всех сил, как бы выкружить так, чтобы долбанного Меньшова умаслить, а тут — на тебе! Вот что значит, свежий взгляд! Вовчик, ты хоть понимаешь, что ты только что придумал?
— Ну как… — замялся я. — Есть подозрение, что это все-таки не я придумал…
— Вот в натуре, а! — Василий тряхнул головой и сунул в рот ломтик шоколадки. — Меньшов мне знаете что сказал? «К вам, говорит, в Новокиневск приедет третий состав „Миража“. Не ссы, девочки проверенные, попой будут крутить, что надо, ни одна собака не отличит». А я, бляха-муха, даже уши не навострил!
— Так к нам ненастоящий «Мираж» должен был приехать? — Марина состроила разочарованную гримаску.
— А настоящий — это который? — хохотнул Артур. — Я так и не понял, кто у них сейчас солистка.
— С Танечкой Овсиенко, конечно, — вздохнула Марина.
— Так ее же еще в прошлом году уволили, — буркнул Эдик. — Заменили на Болдыреву. Кажется…
— А я слышал, что там другая какая-то солистка, — подал голос до этого помалкивавший парень с фингалом.
— Знатоки, твою мать, — заржал Василий.
— Слушайте, ну так же нельзя… — сказала «училка». — Получается, если мы Меньшову скажем, что концерта не будет, а на самом деле концерт состоится, нас же могут за руку поймать. И привлечь.
— А кто ему скажет? — подался вперед Василий. — Ну? Кто из вас позвонит и ему доложит, что мы на самом деле концерт не отменили, зрители поплясали, девочкам, которые на сцене попой крутили и рот молча открывали по тыще на полупопие выдадим, и адью.
— А если кто-то их узнает? — спросила «училка». — Придет кто-то знакомый этих девочек на концерт, а там вместо Овсиенко — соседка из общаги.
— Вместо Болдыревой, — машинально поправил ее «фингал».
— Да хоть вместо
