Ревизор: Возвращение в СССР 6 [СИ] - Серж Винтеркей
Умели же раньше люди веселиться! Не то, что сейчас.
В смысле, сейчас умеют, не то что в будущем.
В ЗАГС поехали на двух машинах и автобусе. В чёрной волге Шанцева поехали мама, бабушка, свидетельница и Никифоровна. Ахмад повёз на своей копейке Шанцева, Инну с малышкой и меня. Остальные гости поехали к ЗАГСу на заводском автобусе.
У ЗАГСа к нам присоединились другие коллеги, родственники или друзья, которых я не знал.Целой толпой человек в двадцать пять мы заполнили зал торжественной регистрации. Важная работница ЗАГСа с высокой причёской и в строгом костюме сказала несколько пафосных слов про новую ячейку советского общества.
Ахмад поцеловал маму, у меня так сердце защемило, вспомнил, как дочь замуж выдавал.
Наша дружная толпа высыпала на улицу, раздались крики горько под хлопки шампанского.
* * *
Школа вместо уроков участвовала в общегородском субботнике по случаю дня рождения Ленина. Часть парней «10А» сразу забрали снимать шторы в кабинетах, их каждый год стирали к первому мая. Части девочек предстояло мыть окна в кабинете русского языка и в рекреации перед ним.
Остальные потащились разбирать грабли. Тимуру уже так надоела эта общественно-хозяйственная деятельность в школе и в больнице, что не было никакого желания грабли в руки брать.
Когда Диана предложила вместе вызваться приводить после зимы в чувство пионера-горниста, установленного во дворе школы, с радостью согласился. Там надо было помыть статую, пока сохнет, побелить бордюры вокруг будущего цветника и покрасить саму статую в белый цвет, а постамент в коричневый.
Сестра нарыла где-то ведро и тряпку. Тимур таскал воду, она мыла. Старая краска облупилась и сходила целыми кусками. У них не было под руками ничего, кроме старой видавшей виды берёзовой метлы. Вот ею Тимур и отскребал старую краску, если она сама не облуплялась. Все ободрали, и статую, и постамент, облили напоследок из ведра и оставили сохнуть.
Занялись бордюрами. Причесали их той же метлой, побелки было полно, народ из средних классов красил деревья и бордюры. Полянские отлили себе немного побелки в ведро у детворы, кисточку им выдали вместе с краской. Жаль, что только одну. Вдвоём быстрее бы управились. А так по очереди красить приходилось.
Пока они красили бордюр вокруг горниста, мимо них Мишка со Славкой несколько раз выносили на носилках старую листву, собранную девчонками. Туда прошли с листьями, обратно с Маринкой на носилках, подвезти её решили. Дурачились как могли, чуть её не уронили.
Светило уже тёплое солнце. Из распахнутого окна на первом этаже школы неслась бравурная музыка из огромной колонки. Все были заняты, и все улыбались.
Домазывая коричневой краской постамент под горнистом, Тимур вдруг отметил, что не испытывает привычной досады от этой работы, которая появлялась каждый раз, когда ему приходилось отрабатывать после уроков свои косяки.
Наверное, это от того, что все работают, а не он один, решил Тимур.
* * *
Из родственников со стороны Ахмада были его братья и сестра Зарета с мужем. Сестра, младшая, лет тридцати. Сразу привлекла моё внимание. Высокая, стройная, спина прямая, сама как сжатая пружина. И чувствуется такая в ней сила духа, что я невольно восхитился этой женщиной. И хотя она вела себя очень скромно и говорила тихо, я почему-то был уверен, что она и с джигитовкой знакома, и шашку в руках держала.
И как Ахмада угораздило полюбить маму, полную противоположность Зарете? Единство и борьба противоположностей…
Муж Зареты, тоже чечен, высокий, с широченными плечами, совершенно нормальный мужик, весёлый, боевой, пихнул меня шутя в бок. Похоже я непроизвольно засмотрелся на его жену, думая о своём. По тому, как он расслабленно улыбался, я понял, что он не воспринимает меня всерьёз. Конечно, такому щуплый школьник не соперник ни в чём.
Переключился на него и братьев Ахмада. Перезнакомился со всеми.
Родной брат Ахмада Ваха был старше сестры, лет сорока. Получается, Ахмад у них самый старший. Ещё приехал двоюродный брат Ахмада Иса с сыном лет шестнадцати. Ахмад был очень рад встрече с ними, стоял, обнимая племянника.
— Умар, — скромно пожав мне руку, представился племянник, а сам не сводил глаз с моих джинсов.
Тут приехали Славка с Эммой на мотоцикле и остались с нами.Шанцев скомандовал по машинам, и я подошёл к сестре.
— Вот и всё. Мама замужем уже, — шепнул я Инне, испытывая двойственные чувства.
Она улыбнулась с пониманием, я взял у неё малышку, и мы направились к машине Ахмада.
До базы отдыха ехали минут двадцать пять — тридцать. Большой трёхэтажный корпус, вокруг чистый сосновый бор, больше напоминающий парковую зону. Пока выгружались, успел заметить несколько отдельно стоящих деревянных домиков и котельную.
Из автобуса высаживались гости с вещами. Заметил Валентину, жену Германа, с двумя мальчишками дошкольного возраста. Ну и правильно Герман подсуетился, семью вывез обстановку сменить.
Нас встречала строгая комендантша, распределяла всех по комнатам.
Наша школьная медсестра, по совместительству жена Шанцева, оказалась тут же. Она была уже без верхней одежды и в туфлях, видимо, заранее приехала. Она напутствовала всех, получивших номер: размещайтесь и быстро возвращайтесь в столовую.
Нас разместили на третьем этаже. Мне дали номер со Славкой. Бабушке с Инной и Аришкой, Эмму разместили с Кларой Васильевной и двумя мелкими братьями Эммы. Им досталась большая комната улучшенной планировки, в которую для малых поставили две раскладушки.
Остальным достались обычные двухместные комнаты, кровати с тумбочками, стол, два стула, встроенный шкаф. Туалеты и душевые на этаже.
Мы со Славкой быстро скинули куртки и поспешили к нашим. Есть уже очень хотелось, а женщины сейчас начнут красоту наводить.
В столовой столы сдвинули буквой П, застелили белыми скатертями, изрядно уже весёлая Никифоровна выступала тамадой, не давая никому покоя, замучила всех конкурсами, устроила показательный сбор подарков, заставляя каждого сказать новобрачным поздравительную речь.Часа на два нас хватило культурно отмечать, потом врубили музыку, начались танцы и гости разделились по интересам.
Воспользовавшись перерывом между официальной частью вечера и танцами мужчины высыпали на улицу покурить и проветриться.Мы со Славкой не стали отрываться от них.Его мотоцикл стоял тут же у крыльца, и моментально появились желающие прокатиться. Мужики выпили и дорвавшись, резвились как дети. По очереди носились, пересекая большую лужу. Мокрые, грязные.
Умар, вообще, как будто первый раз на мотоцикл сел, упал посреди большой лужи, встал, с него вода течёт вперемешку с грязью.Вывозились до такой степени, что Наталья Кирилловна Шанцева некоторых не пустила обратно в столовую, отправила переодеваться.
Вернувшись в столовую, нашёл взглядом своих и подсел к ним.
Мы с Инной опять зацепились языками, я рассказал ей про приезд отца. И про то, что мои одноклассники Полянские наши с ней брат и сестра.
Краем глаза заметил в дверях столовой Умара, в нерешительности топтавшегося у входа. На нём было поношенное синее трико с вытянутыми коленями вместо испачканных брюк. Больше надеть, видимо, нечего. Не брал вторые брюки с собой. А у меня что на смену? Домашние брюки, они не так паршиво выглядят, как треники Умара.
Сестра переваривала полученную только что от меня информацию. По её ошалелому виду я понял, что продолжать беседу пока рано, поднялся и пошёл к Умару.
Ему явно нужна была помощь. Появиться на свадьбе дядьки в старых вытянутых трениках это и по нашим меркам косяк, а по чеченским не знаю. Может, это для них вообще косячище!
— Пошли, — сказал я ему и повёл в наш со Славкой номер.
Сняв с себя джинсы, я протянул их ему.
— На, дарю, — сказал я, надевая свои домашние брюки.
Умар растерялся на мгновение, потом видимо, взвесив все за и против, быстро натянул джинсы. Мы оказались почти одного размера. Джинсы и у меня болтались на бёдрах.
— Ремень вденешь и нормально будет, — посоветовал Умару.
— Спасибо, друг! — сказал он, — не забуду!
— Да мы теперь уже как бы и родственники! — улыбнулся я, — какие между нами счеты!
Он поспешил за ремнём, а я вернулся к сестре, которая всё ещё была под впечатлением от полученной информации о нежданно обретенных родственниках.Удивлению её не было
