Спасти род Романовых: Первокурсник 2 - Дмитрий Лим
-— Но я же не соглашался на задание! — возмутился я, проливая часть чая на себя, -— С-сука…
-— Согласился, сам того не зная, -— улыбнулся он, -— Подпиши, лучше будет.
Прозвучало как угроза.
-— В противном случае, придется ждать гостей из гильдии, которые придут аннулировать контракт, а это, может очень плохо закончиться.
Недолго думая, но с отчетливым недовольством на лице, я поставил свою закорючку, облезлым пером, которое мне протянул Виктор. Но и тут все было неладно.
Я не макал кончик пера в чернила, но одобрительный взгляд наемника как бы указывал на то, что чернила и не нужны. Расписался я, судя по цвету — кровью.
А дальше, все по сценарию дешевой голограммы. Каждая закорючка в вымышленной фамилии, отдавалась странно тянуще болью в руке, и под конец, что-то начало жечь правую руку.
Меня обжигали, пытались заклеймить, проткнуть горящим клинком не один раз, и эта боль была мне знакомой, чтобы вытерпеть ее, но это…
Это было в сто раз сильнее. Шипя от боли, прижимая руку к себе, я упал с кресла на колени, чуть ли ни лицом в горящий камин, и пробыл в такой позе, пока нарастающая «вспышка» не прекратилась. Итогом был отчетливый звон в ушах, и временная потеря зрения.
Я не знал, с чем ощущения можно сравнить. Подобного, я не испытывал никогда.
Слезы, предательски, нахлынули на глаза, но вытерев «слабость», я уставился на руку.
-— Что за херня?
На правой руке на изгибе плеча и предплечья, черной, как смоль краской, было выжжена узористая буква, напоминающая зигзаг.
-— Это что за хреномуть? — я поднял голову и зло уставился на наемника.
-— Подарок, мой ученик, -— его голос стал более жестким, и властным, -— Отныне, ты последний ученик моего рода.
-— Какого нахер рода? — я вскочил, и вызывающе вытянул лицо, -— Ты какой херней здесь занимаешься?
-— Помнишь, я рассказывал про монаха, сила которого была неизмерима? Но погиб он, от рук нанимателя, когда предал его?
Кажется, я начал понимать, к чему он клонит.
-— А ты что, внук его? Сынишка? Президент узнае…
-— Не узнает, -— улыбнулся он, -— Печать не даст тебе рассказать кому либо, кто я такой, и кто теперь ты.
Обстановка накалялась, я уже был готов вызвать фамильяра, но Виктор, как ни в чем ни бывало, улыбнулся, и сел в соседнее кресло.
-— Выдохни, Быков, а то дыру во мне прожжешь.
Не меняя выражение лица, я замер, но все же, уселся на свое место.
Виктор поведал мне свою историю.
У монаха был ученик, которого тот смог спрятать перед смертью, когда его тело разрывали на куски тысячи демонов. Этот ученик — был отцом Виктора. Владелец, всеми забытой усадьбы, которая изредка принимала гостей и загибалась под тяжестью налогов страны, которая раз за разом захватывала область, но это не мешало ему получать демоническую гниль, скупая ее на черном рынке нескольких стран. Что дало ему долгие года жизни.
Но всему хорошему — рано или поздно наступает конец.
Ли Син, полюбил русскую ремесленницу, и покинул храм черного бога, забытого всеми, а затем — создал семью, где и появился мой «учитель». Виктора любили, даже обожали, и потыкали всем его хотелкам. Даже, отдали в гусарскую часть, где тот начал свою службу на благо родины.
Но вот, находясь на очередной войне, в его дом пришли другие, истерзали мать, и уничтожили отца, оставив на месте нового дома лишь горстку пепла, в котором, вернувшийся воин нашел странную записку, которую не тронул огонь.
С нее началось длительное путешествие на родину отца, где он узнал о том, кем тот был, чем владел и как таким стать.
Только Виктор был умнее отца, и не настолько алчным до силы. Он поступил грамотно, употребляя лишь ограниченное количество гнили, не наращивая привычку и не позволяя зависимости взять вверх.
Мне это напомнило — синтетический наркотик, из-за которого погиб полноценный военный флот, высадивший девяносто процентов своего состава на безымянную планету.
Но речь не об этом.
Виктор развивал свой талант, совмещая его с демонической жидкостью, что дало ускорение и рост самой силы. Но дальше — он не шел. Да, он стал наемником, отказался от звания, которое получил после очередной войны, и дабы развиваться дальше — стал наемником.
Впрочем, путь его не то чтобы лежал через гору трупов, но боясь кончить так как отец, и его учитель — начал тратить свои силы на поиски артефактов и новых знаний. Его очень заинтересовал в свое время артефакт, который появился у некроманта, который, нынче, заключен в кристалле, и вторая его часть, которой владел император.
-— Ты думаешь, что, получив подобный лазурный камень, сможешь усилить дозу гнили? — скептически спросил я, -— И чем ты будешь отличаться от отца и монаха?
Мой вопрос раззадорил его.
-— Мое тело не будет меняться. Есть тонкая граница изменений, и я не перехожу ее. Понятное дело — она желанна, но потеря контроля над собой и начало трансформации в иное существо — это проиграть самому себе.
-— Ну, допустим. Типа, лазурный камень размоет эту границу, помогая тебе справиться с демонетизацией тела и разума?
-— Именно, -— улыбнулся он.
-— И что ты усилил в себе, помимо того, что в идеале владеешь своей стихией?
Его лицо со шрамами исказила глупая улыбка.
-— Еще, я не на идеальном уровне, но да, сильнее любого в этой стране в стихии воздуха, однако, -— он нагнулся и прошептал свою тайну:
-— У меня есть два фамильяра. Не только основной, стихийный, но и демонический, который не тратит мою ману, а тратит свою.
«Как и у меня, в принципе, -— подумал я, но уж точно не захотел с ним делиться подобной новостью, -— Не удивил.»
-— И на кой черт он тебе?
-— Он действует сам, и до конца. Его невозможно убить, не зная, с чем столкнулся. А много ли найдется врагов, которые поймут, что перед ними человек, приручивший демонического фамильяра? Словно Граф или Лорд? Нет. Поэтому, я сильнейший наемник в Европе, и никогда не оставляю за собой следов.
-— И никогда не работаешь в паре, -— закончил я за него, -— Не, это круто. Но я-то тебе зачем? С чего ты взял, что когда я выйду, я не доложу
