Цена империи. Выбор пути - Влад Тарханов
Такое состояние не осталось незамеченными со стороны родных и близких, и реакция последовала незамедлительно. Этим же вечером в мой кабинет ввалилась настоящая депутация. Родных представляли супруга, цесаревич Николай и вездесущий Сандро, а близких — Алексей Толстой. Уверен, он меня и заложил домашним. На лице моей дражайшей половинки было выражение отчаянной решимости и у меня возникла ассоциация с романом Стивенсона, не хватало лишь парочки мушкетов, абордажных сабель и черной метки, вырезанной из библии. Для приватной беседы их было слишком много, а для переворота, пожалуй, маловато. Разве что в приёмной ожидают сигнала отряд гвардейцев с табакерками наизготовку. Пока там Витте — я спокоен. Этот не пропустит ко мне никого лишнего. Эта делегация — исключительный случай.
Я надеялся разрешить все миром и как-то отбрехаться, но мне не дали слова сказать и тут же предъявили ультиматум, как водится, после оглашения списка моих прегрешений. И самым главным обвинением было покушение на главнейшее достояние Российской Империи, а именно здоровья и жизни помазанника Божьего, а по совместительству любимого мужа и отца. Причём этот шельмец Сандро ухитрялся поддакивать и даже вставлять отдельные фразы из серии: «Как вы правы, маМА!!!». Присутствие адвоката процедурой не предусматривалось, в последнем слове подсудимому, отказали. Приговор же был оглашён Ольгой Фёдоровной и адресовался не только мне, но и моему адъютанту назначенному ответственным за приведением оного в исполнение. Отрадно, что моя жена сумела продемонстрировать не только возросшее владение русским языком, но и знанием народных выражений.
— Михаил, раз тебе наплевать на собственное здоровье, то я не могу более оставаться немой свидетельницей столь оригинального метода самоубийства. А посему, вынуждена требовать: возьмись наконец за ум и, наконец отдохни, хотя бы несколько дней. Иначе, это закончится погостом или палатой для умалишенных. А вас же Алексей Владимирович, ка верного друга и адъютанта, прошу взять контроль на себя. Ну организуйте охоту, скачки, словом всё, что вам угодно, лишь бы мой Михель сумел выкинуть из головы все заботы и прийти в себя.
В общем, мне пришлось капитулировать и отдаться на милость победителя, точнее — победительницы. Но, желая окончательно реабилитироваться в глазах супруги и сыновей, я торжественно пообещал провести со семьёй не менее двух месяцев в новом имении в Крыму, а дабы дать им возможность насладится целебным крымским воздухом, мягкой и теплой черноморской водой (не чета вечно холодной Балтике), да и здоровье подправить. При этом я настаивал на том, что Ольга с младшими сыновьями проведет в Крыму четыре месяца. Май-июнь и август-сентябрь. А вот в июле, скорее всего, нам предстоит семейный тур по Европе. Пора цесаревичу искать невесту.
Удовлетворённые моей сговорчивостью Ольга и дети удалились, правда Академик ухитрился при выходе по-заговорщицки мне подмигнуть. А вот Толстого, я попросил задержаться, дабы «составить план оздоровительных мероприятий». Удостоверившись, что, родня не только покинули кабинет, но и этаж, я, заперев дверь развернулся к генерал-адъютанту и, заметив довольную ухмылку на его физиономии тихонько так спросил:
— Ну что, Лешенька, по бабам?
— Ась?… — опешил от такого предложения Толстой, он не то что был бы против, просто не ожидал, что я вот так сразу после визита супруги и по бабам… И тогда я разом сменив тон беседы, неожиданно рявкнул:
— Какого хрена лыбишься, Алексей?! Ты, что предупредить меня не мог, ты мой друг или где?
— Вот именно, что друг, Миша. А что мне оставалось делать, ждать пока тебя удар не хватит, чай не мальчик уже. В общем так, собирайся, едем ко мне в имение. А там банька, массаж и ну всё, что приличествует сему процессу. Ну и бабы в том числе. Тем более, что Ольга Фёдоровна мне изволила намекнуть, что она не возражает если эти дни возле тебя, будут, гм-м, дамы или девицы. Она в курсе, что ты не увлекаемый… А один раз…
— Не пидо…с… Я в курсе, Лешенька, в курсе. Только мне этого и одного разу будет лишку, хотя, расслабиться в баньке? А пиво возьми темное у Густава. Впрочем, ты в курсе.
Так что была и рыбалка, и шашлычок, и банька с пивом и девочками… Из мальчиков были только я и Леша, в общем-то расслабился я два дня. А когда наутро второго дня, меня за ловлей карасей застал Витте с ворохом телеграмм их Европы, так я тут же напомнил ему, что когда Государь Российский ловит рыбу, Европа подождет… До следующего утра! Хорошие фразы пропадать в туне не должны!
А 11 мая поездом из Москвы отправился в Крым. Конечно, мы проследовали до Севастополя. Не мог я не побывать в городе, который сам защищал когда-то. места боевой славы и нашего военного позора. А дальше — дело пропаганды. Героизм превознести, тупость не замечать. А Государь выводы сделает, на то он и государь. В общем, визитом в город-герой я был доволен. Он еще не город— герой? Ну, так мы исправим эту оплошность! В ближайшем будущем! И звание «Герой России» надо вводить обязательно! Такова моя царская воля! А потом прогулка на яхте. И вот уже через неделю мы в своем имении. А третьего июня полыхнуло. Да еще и как полыхнуло! Надо сразу сказать, что моя внешняя разведка этот момент упустила. Не совсем чтобы так: о том, что в Швеции начались какие-то подозрительные телодвижения, я был в курсе. Но что случится там такое????
6 июня 1883 в Стокгольме, на глазах у толпы праздношатающихся шведских бюргеров, неопознанные лица расстреляли карету с наследником шведского престола, принцем Густавом (он же Оскар Густав Адольф). Погибла и его супруга, Виктория Баденская, а вот его сын остался жив — полугодовалый младенец находился во дворце на попечении няни и кормилицы. Уже одно это известие всколыхнуло весь мир. Но когда я узнал, что стрелявшими были русские моряки, служившие на военном флоте, стало ясно, что нас опять крепко подставили. Кто? Скорее всего лаймы. Откуда они этих морячков откопали? Их играли втемную, или это были невыявленные контрразведчиками социалисты-террористы? И вообще, что и как случилось
