Кирпичики 2 - Сергей Тамбовский

— Да уж, весёлый был вечерок, — поддакнул я ей, — троих наших, кажется, в ментовку забрали.

— Четверых, — поправила меня Галя, — но быстро всех выпустили. Дождик ещё принимался несколько раз, когда мы по парку ночью гуляли.

— Ага, и я тебя целовал тоже несколько раз, — добавил я.

— А вот честно скажи, — посмотрела она мне в глаза, — я как, ничего ещё выгляжу?

Я отстранился на полметра, сделал вид, что оцениваю её, а потом сообщил:

— У тебя, Галюша, сильно заниженная самооценка — выглядишь ты на все сто… может даже на стописят.

— Вот спасибки, — тут она немного прищурилась, — а вообще женщины стареют быстрее мужиков, с этим ничего не сделаешь.

— Да прекрати, — прервал я её, — тебе до старости, как… ну примерно как нашим рокерам до Фредди Меркури с Ричи Блэкмором. Так далеко, что в тумане теряется.

— Не нравятся тебе наши рокеры? — сразу сменила она тему.

— Почему, нравятся… только уж очень они локальные… местечковые — за границами СССР вообще никому даром не сдались. За исключением может быть эмигрантов.

— А ты-то откуда это знаешь? Неужели много бывал за границами СССР?

Я внутренне усмехнулся — порядка 30 раз я там бывал, Галя, в 22 что ли разных странах, но вслух естественно сказал другое:

— Ну вот только что из Германии, например, приехал. Мерседес этот откуда, думаешь, взялся?

— Неужели сам пригнал? — охнула она.

— Угадала… из Франкфурта трое суток без перерыва гнал.

— И как там во Франкфурте? Лучше, чем у нас?

— Очередей нет, это главное, что в глаза бросается… а так-то в чем-то лучше, в чем-то нет…

— Ну ты ваще… — задохнулась она от нахлынувших чувств, — крутой-крутой, как Уокер почти что.

— Не, Уокер круче, — отшутился я, а Челентано тем временем отпел свою Соли, и мы сели обратно за стол. — Кстати, знаешь, о чём эта песня?

— Об одиночестве, наверно, судя по названию.

— Ну это в целом да, но детали там очень интересные…

— Расскажи.

— Если коротко, то парень с девушкой заперлись в квартире, отключили телефон и телевизор и занялись сексом. Припев такой — мы одни, кожа вместо одежды, одни, бутерброд у нас на двоих, одни, крошки в постели, одни, только я и ты.

— Поэтично, — грустно заметила Галя, — это ты мне с намёком рассказал?

— Естественно, — улыбнулся я, — у меня дома хотя и нет телефона с телевизором, но уж чего-чего, а бутерброд я сделать сумею…

Глава 8

Утром я сделал для Гали кофе из банки Пеле и пожарил яичницу.

— Ты ещё и готовить умеешь? — спросила она, садясь к подоконнику и прикрывшись простынёй, — не парень, а чистое золото какое-то. Вот же дура какая твоя Ирочка была, что тебя из своих лап упустила.

— После штампика в паспорте, — грустно отвечал я, — все женщины, к сожалению, быстро меняются. Цель-то достигнута, значит можно расслабиться и жить в своё удовольствие, так наверно они считают.

— Не все, — твёрдо возразила она, — лично я расслабляться не собираюсь. Спасибо тебе, кстати, за волшебную ночь.

— Обращайся, если что, — ответил я, — а как там у тебя дома-то, искать тебя не будут?

— Не, я с бабушкой живу, у неё начальная стадия маразма, — ответила она, допив кофе, — уже с год примерно чужие проблемы её не занимают.

— Так разве таких можно одних оставлять? — озаботился я, — которые в маразме? Я слышал, что там круглосуточный контроль нужен.

И не только слышал, а и сам сидел, добавил я мысленно, три года без малого.

— Газ и воду я перекрываю, когда ухожу, — пояснила Галя, — балкон на верхний шпингалет, входную дверь на ключ, которого у нее нет. А в остальном она пока сама себя обслуживает, слава богу. Ну хватит о грустном — что там у тебя на сегодня намечено?

— Контрольный обзвон по концерту, раз… там по очереди гостиница, стадион, военные…

— Какие военные? — удивилась она, — зачем они на концерте?

— Девиз же фестиваля «Рок за ВВС», так вояки для него истребитель обеспечивают. Может даже сразу два.

— Ясно. Какой хоть истребитель-то?

— Обещали 29-й МИГ, но обещать…

— Не значит жениться, — закончила она за меня. — А ещё что?

— Совещание в банке, это в три часа…

— А мне можно поучаствовать?

— Ты же работаешь в этом… в речном порту, — подколол её я.

— Да какая там работа, — махнула она рукой, — уже с полгода никто никого не контролирует. Раз в квартал сведёшь баланс, вот и все занятия.

— Хорошо, я заброшу удочку насчёт совещания, но пока ничего обещать не могу. А под вечер я хотел пересечься с Саней Пермяковым, это насчёт кабельного ТВ и лотерейных билетов. Два в одном флаконе.

— Какая насыщенная у тебя жизнь, мне бы так, — с завистью протянула она. — На мерседесе будешь раскатывать?

— Вот спасибо, что напомнила — надо бы озаботиться гаражом для мерса, а то каждый раз кататься за ним на восьмом трамвайчике, это слишком.

Во дворе моего бывшего восьмого, и нынешнего десятого дома имелся с десяток жестяных гаражей, вот с их хозяевами и надо поговорить в первую очередь, подумал я. Вопрос решился необычайно просто — сосед по нынешней коммуналке, ну тот, с которым мы недавно Агдам пили, оказался в курсе всех этих дел.

— Стукни в двадцать третью квартиру, Санёк, — дал он такой полезный совет через полминуты моих сбивчивых объяснений. — Там живёт Иван Анатольевич такой, можно просто Ваней-футболистом называть. У него пустует гараж, вон тот, крайний справа, — и он показал в окно, что именно там пустует.

Я тут же зашёл в эту 23-ю квартиру, это в соседнем подъезде оказалось. Иван Анатольич, он же Ваня-футболист, быстро схватил суть моей речи и мигом выкатил ценник:

— Червонец в месяц и пользуйся на здоровье.

Хотел было поторговаться с ним, но решил что себе это дороже выйдет, особенно после того, как он увидит, что я собираюсь в его гараж закатывать. Поэтому молча выдал ему два червонца и забрал ключи.

— А чего тебя футболистом-то называют? — всё-таки решил поинтересоваться напоследок я.

— Так я же в Локомотиве семь лет отыграл, — пояснил Ваня, — левым полусредним. Один раз даже в высшую лигу выходили.

— А потом что?

— Потом травма случилась, пришлось со спортом завязывать… — грустно ответил он. — Так что была у меня Волга в гараже, да вся сплыла — пришлось продать.

Я проверил, как открывается гараж, не