Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

его еще рано списывать со счета», «дерзкие и успешные операции немецкого флота в русской и английской зоне», «конвой PQ-20 чудом избежал гибели, когда германская эскадра прошла всего в тридцати милях» (ну, положим, там не тридцать было, а побольше), «значительный риск отправки конвоев в Россию, жизни наших моряков подвергаются огромной опасности», и еще, и еще. Да, начинаю думать, что тогда британцы пытались утащить битый «Тирпиц» к себе исключительно затем, чтобы отремонтировать и вернуть фюреру, дальше пугалом служить! Нет, впрямую английский боров отказаться от конвоев к нам не требовал, все же не идиот он о таком заикаться сейчас, ведь там не только ленд-лиз был, но и закупленное нами за золото, а значит, принесшее наглосаксам хорошую прибыль. Но вот на мозги он капает, а это очень не есть хорошо, при первой же неудаче весы и качнуться могут.

– А теперь вот это, Михаил Петрович. Только не смейтесь, это серьезно.

Протоколы допроса. Те фрицы, которых мы сдали в разведотдел. Вот это удача – среди них командир Z-38 и еще двое офицеров! Читаю… Это что ж выходит, фрицы всего лишь от нас удирали?! Ужас, монстр, морской змей, вообще неизвестно что, но чего они до усрачки боятся, даже в тот район моря войти, где есть подозрение, что вот это там сейчас – и это все наш «Воронеж»?! Атомный подводный крейсер – это, конечно, сила, но чтобы вымести с морского театра весь вражеский флот?! Это ведь называется господство на море в чистом виде, когда мы можем там ходить куда захотим и делать что угодно, а враг и нос высунуть боится. Ведь теперь «Шарнхорст» можно выгнать в наше море лишь угрозой расстрела всей команды – и то под вопросом, в холодной морской воде помирать мучительнее, чем от пули.

– Так что, Михаил Петрович, боевую задачу вы выполнили отлично. Конвой прошел без малейших помех. От лица командования Северным флотом объявляю вам и экипажу К-25 благодарность.

– Служу Советскому Союзу! – отвечаю я по новому (или старому для меня) Уставу.

– Вот только с политической точки зрения «Шарнхорст» теперь желательно уничтожить. Это реально?

– Реально, – отвечаю, – если мне вернут назад хотя бы пару ракет и дадут целеуказание авиаразведкой. Нарвик, как база НАТО, вероятного противника в 2012 году, на наших электронных картах имеется. А у «Гранитов-И» есть режим, лететь до заданной точки, там включить самонаведение и искать цель в приблизительном районе. О радиопротиводействии тут и не слышали, ПВО можно вообще в расчет не брать – так что положу в цель с гарантией. Если даже и не утонет, то будет в состоянии, еще хуже чем «Гнейзенау», после попадания бомбы в артпогреб. Уж точно, до конца войны в строй не введут. Минус – что невосполнимый боеприпас расходуется.

Хотел добавить, «Шарнхорст» и так никуда не денется, а вот после, «Мидуэи» и «Айовы» у наших берегов… Но промолчал. Пока мы все ж союзники. Пока.

– Ну, это пока рано, Михаил Петрович. Но будем иметь в виду. Да, за выполнение боевого задания вы и экипаж будете представлены к наградам. Поскольку, по словам пленных, командир U-622 за прошлый поход был награжден Рыцарским крестом всего лишь за то, что «произвел разведку», то есть незаметно для нас проник в Баренцево море, за меридиан Полярного, никого не встретил и поспешил назад, благополучно вернувшись живым, то наградить К-25 за шесть потопленных в одном походе будет по справедливости.

Разговор как-то плавно перетек на планирование будущих операций. Зозуля поинтересовался, как работают новые торпеды. Я честно ответил, что против надводных целей выше всяких похвал, а вот на глубине и не проверили, и сильно сомневаюсь. Ну не верится мне в хорошую работу пассивного самонаведения по подлодке на электромоторах! Так что работать против лодок нужно только, пока они не погрузились. Или эсминцы наводить, как мы делали уже.

– А по надводным кораблям? Насколько тактически осуществимо взаимодействие К-25 с тяжелым крейсером? В бою против вражеского артиллерийского корабля.

– «Шеер»? – сообразил я. – То есть «Диксон»? Так же, как и с эсминцами, при условии, что на нем будет нормальная ГАС. Но вот тут играть придется на опережение: торпедами достанем с трех-четырех миль, не больше, значит надо успеть выдвинуться. И глубина должна быть не меньше двухсот – чтобы нам разогнаться до полной.

А что, план хорош. Представляю встречу «Диксона» с «Шарнхорстом», с «Дюнкерком», да хоть с гипотетическим противником класса «Айовы», который видит перед собой заведомо слабейшую добычу, и не знает, что внизу ходит атомарина. Выход на дистанцию, и залп с глубины самонаводящимися, по ГАКу, не поднимая перископ – такую атаку ПЛО здесь отразить не способна. «Айове» песец – а нам пропаганда, как карманный линкор, с немецкой командой сдавшийся вооруженному пароходу, под русским флагом бьет всех одной левой. Да еще намекнуть на участие в этом походе немецких спецов из бывшего экипажа «Шеера». Фюрера инфаркт хватит, когда он об этом прочтет!

Вице-адмирал Август Тиле. «Адмирал Арктики»

Нарвик, 22 января 1943 года

Я приказал задержать выход в море всех конвоев, ввиду присутствия там русской лодки, или морского змея, или черта, все равно. Важно лишь то, что это нечто безнаказанно топило немецкие корабли, и пока ему нечего было противопоставить. Минные поля, выставленные в проливах между островами и вдоль всего открытого участка берега, отгораживая фарватер, тоже не давали, как оказалось, никакой гарантии безопасности конвоев. Несмотря на них, потери от действий вражеских лодок были регулярными, но терпимыми. Да что там говорить, эти безумцы в прошедшей кампании умудрялись выводить свои лодки даже из Финского залива в Балтику. Вероятно, смогут и в этом году, потому что за зиму минные поля проредятся, а весь запас мин, предназначенных для полной изоляции Балтийского флота русских, мы вывалили в норвежские воды. Как выясняется, напрасно. Впрочем, по крайней мере, теперь можно не опасаться совместных действий вражеских лодок и эсминцев, подобных той резне, что они устроили в Порсангер-фьорде. Добавляли уверенности в этом и пушки спешно построенных береговых батарей, демонтированные в Тулоне и перевезенные в Нарвик благодаря клятвенному заверению Геринга, что действий надводного флота союзников в районе этой средиземноморской базы он не допустит и совершенно не гарантировавшего безопасности Норвегии в зимний период. Всю систему береговой обороны надежно связали проводными линиями связи, помня помехи по радиоканалу, а для поиска источника этой напасти развернули вдоль берега посты радиопеленгаторов. Мальчики Геринга по нашей просьбе держали эскадрилью торпедоносцев и эскадрилью истребителей, готовые немедленно вылететь в район и утопить вредителя, если это какое-то судно, или сбить, если это самолет. Если