Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин
Из гостиной доносились ароматы кофе – кто-то из курсантов воспользовался установленной в углу жаровней с белым кварцевым песком и медными чеканными турками. Эту моду принесли сюда мы с Николкой – в России конца девятнадцатого века практически не известен подобный метод приготовления ароматного напитка. Я звучно сглотнул – кофе хотелось чрезвычайно, – и выкатился на крыльцо. Может, барон сжалится и нацедит чашечку?
Сколько раз говорил себе: доверяй интуиции! Кроме Корфа в преподавательской присутствовало ещё двое – оба в строгих, с блестящими пуговицами, гвардейских мундирах. Барон был, как всегда безукоризненно подтянут, убийственно элегантней – и столь же убийственно презрителен по отношению к мельчайшей неопрятности. Ни слова упрёка, как можно – но взгляд его жёг меня не хуже крапивы. Я попытался сделать вид, что ко мне это не относится и поджал ноги под стул, пряча пыльную обувь.
Варя украдкой показала мне язык – она-то была в длинной юбочке из красно-коричневой шотландки и тёмно-синей, на манер школьниц двадцатого века, жилетке. Я чуть заметно пожал плечами – ну виноват, виноват. Исправлюсь.
Вообще, эти двое суток на Елагиных курсах – чуть ли не единственное время, когда я могу не заморачиваться одеждой предков, позволяя себе некоторые вольности. Возьмём, к примеру, сорочки. Здесь их надевают как старые солдатские гимнастёрки, через голову – привычные, застёгивающиеся спереди по всей длине, появились только в начале двадцатого века, в Америке. Те, кто победнее, носят не сорочки, а манишки – особые нагрудные вставки, которые пришиваются или пристёгиваются к внутренней части пиджака или сюртука. С этим аксессуаром приходится быть осторожным – не дай Бог, сделаешь резкое движение, и манишка отстегнётся, сомнётся складкой, завернётся вверх. Выглядит это на редкость нелепо.
А воротнички? Не понимаю, как люди могут по своей воле обрекать себя на такую пытку! Воротнички пристёгиваются особыми штучками – "запонками". Из накрахмаленного белого полотна, пяти сантиметров в высоту, со стоячими кончиками, воротнички безжалостно, в кровь, растирают шею. Кроме них к костюму непременно полагаются манжеты, тоже на запонках. Они порой заменяют записную книжку: на крахмальном манжете можно нацарапать пару слов карандашом. Хоть какая-то польза от бестолкового аксессуара…
Обувь: тесные чёрные ботинки с узкими носам, порой с суконным верхом – для города. Другие, посвободнее, коричневые, с закруглёнными носами – для сельской местности. Парусиновые прогулочные туфли, вроде тех, что на мне сейчас, вполне удобны, но в городе в них ходить не принято. Ну и сапоги, разумеется – особенно, когда собираешься на верховую прогулку. Этому нас здесь тоже учат, и надо было слышать проклятия, которые адресовала Варвара "дамской" посадке – боком, в особом седле и платье-амазонке.
На улице шагу нельзя не ступить на улице без головного убора. Котелки, цилиндры, соломенные шляпы-канотье, британские кепи и каскетки. Помните, как в сериале про Шерлока Холмса? Вот такие же, с одним или двумя козырьками; к нижнему канту крепится шёлковый шнурок, при ветреной погоде его пристёгивают к пуговице сюртука или пальто.
И – перчатки! Это обязательно, вне зависимости от погоды, появиться на улице с непокрытой головой и без перчаток – дурной тон, все равно, что выйти из дома без одежды. Тонкие кожаные на каждый день; из белого или светло-бежевого шёлка при параде; из толстой кожи или замши для верховой прогулки. А трости, стеки, зонтики – никто не ходит с пустыми руками! В трости могут скрываться стилет или короткая шпага. Или не столь опасный секрет: стеклянная колба с виски, миниатюрная подзорная труба, часы-луковица или даже перьевая ручка с чернильницей. Чего только люди не придумают!
Что до Вариных "взрослых" дамских нарядов – тут я умолкаю. За что ей такие мучения? Хотя не стану отрицать, выглядит она в них очень даже привлекательно…
– Итак, молодые люди, – заговорил один из гостей, – Вот вы и дождались своего часа. Регулярные занятия на курсах продолжаются согласно утверждённого плана, однако три группы мы вынуждены снять для выполнения срочного задания. Основной будет группа "Алеф" – она проявила себя лучше других, да и навыки… хм… по основной специальности у них посолдиднее.
Я ухмыльнулся – про себя, разумеется. То, что деликатно названо "навыками по основной специальности" – не что иное, как умение владеть записывающей, подслушивающей и прочей аппаратурой, доставленной из двадцать первого века. Разумеется, тут я серьёзно опережаю однокашников из других групп, да и напарницу успел поднатаскать.
…а потому, принято решение, – продолжал меж тем гвардеец, – дать вам шанс проявить себя не в учебной миссии, а в настоящем деле.
– И дело это нешуточное. – подхватил Корф. – Недавние события в Африке… – тут он многозначительно глянул на меня, – привели, к тому, что нашему противнику достались некие артефакты. Мы выяснили, что в скором времени они будут перемещены из нынешнего хранилища на Британских островах куда-то ещё, скорее всего, в континентальную Европу. Ваша задача – выяснить, куда именно.
Я понимающе кивнул. Разумеется, речь идёт о хрустальной статуе "тетрадигитуса", добытой отцом в джунглях Центрального Конго и потом похищенной ван дер Стрейкером, отчаянным авантюристом, работающим на британскую военно-морскую разведку. Правда, толку англичанам от этой добычи немного: чтобы заставить статую ожить, требуются иные приспособления, а их-то отцу удалось сохранить. Но ведь и нам теперь от них никакого проку, во всяком случае, пока с "тетрадигитус" остаётся у англичан.
Значит, пока мы тут учились сами и учили других, агенты Д.О.П. вышли на след таинственного артефакта – и теперь мы, группа "Алеф", должны закончить работу? Отец, узнав об этом, наверняка обрадуется – в конце концов, разве не предстоит мне исправить его упущения, в результате которых драгоценная добыча попала в руки наших оппонентов?
…а кофе мне так и не предложили…
VIIIАнглия, Лондон Сент-Джеймс стрит
Группа «Алеф» на задании.
«Рано утром, до того как трубы зданий и фабрик, железнодорожных машин и пароходов успеют заполнить воздух дымом, Лондон представляет необычное зрелище. Он выглядит чистым». - писал немецкий путешественник, и был прав. К утру туман над городом рассеялся. Запахи никуда не делись, но стали не такими пронзительными: сырая мгла впитывала их, накапливала, обволакивая людей лондонским амбре. Над крышами
