Римлянин (СИ) - "RedDetonator"

Он решил, что герцог ему пока что нужен и избавляться от него не стоит.

//Герцогство Гольштейн-Готторп, город Киль, 30 июня 1732 года//

— Как это понимать?! — возмущённо воскликнул купец, когда его силой затолкали в городскую ратушу. — Вы не имеете права! Я буду жаловаться Его Светлейшеству!

Гвардейцы герцога, осуществлявшие захват купцов, лишь молча усмехались.

Купца Андреаса Хуммеля притащили в зал собраний и толкнули в сторону столпившихся людей, представлявших весь цвет общества.

— Все в сборе? — спросил герцог, стоящий за трибуной спикера и держащийся несколько нервозно. — Тогда начнём…

Он принял от подошедшего Бергхольца очень старый на вид документ, выполненный из ветхого пергамента.

— Уважаемые жители столицы, у меня для вас есть ряд новостей! — откашлявшись, громко начал Карл Фридрих. — С недавних пор ко мне, как суверену земли Шлезвиг-Гольштейн-Готторпской, стали поступать жалобы от недовольных граждан! Жалобщики обратили моё внимание на устаревшие законы, не только не отвечающие вызовам нового времени, но и ущемляющие ваши права!..

«Новые законы не будут ущемлять их права, они их отнимут», — про себя подумал герцог после этих слов.

Городская элита, собранная против её воли в этом большом помещении, недоуменно молчала.

— Подчиняясь великой жалости сердца! — продолжил герцог. — Я был вынужден переработать систему налогообложения, чтобы взимать честный и справедливый налог, который поспособствует развитию торговли!

Никто ему не жаловался, это сын настоял на том, чтобы формально реформа налогов была реакцией на жалобы неких недовольных купцов. Это, если всё тщательно проработать, создаст среди них атмосферу недоверия и, возможно, начнёт «охоту на ведьм». Но о последнем герцог даже не думал, его интересовали только деньги, которые фактически протекали прямо под его носом.

Дав недоумевающей толпе переварить озвученную информацию, он продолжил:

— С этого дня учреждается налоговый комитет герцогства Шлезвиг-Гольштейн-Готторп! Каждый торговец будет обязан в назначенное время явиться в здание № 4 на пересечении Дюппельштрассе и Фельдштрассе, на котором большими буквами уже сейчас написано «Налоговый комитет герцогства Шлезвиг-Гольштейн-Готторп»! Приглашения уже сегодня будут разосланы всем купцам Первой, Второй и Третьей гильдии, остальные предприниматели получат приглашения на следующей неделе! Это необходимо для того, чтобы никто не уклонялся от налогов, во имя всеобщей справедливости! Далее! Больше не будет никаких внутренних налоговых пошлин на отдельные виды товаров, потому что мера устарела и не отвечает вызовам нового времени!

Формулировка «вызовы нового времени», продиктованная сыном во время написания его речи, очень сильно понравилась герцогу, поэтому он использовал его при каждом уместном и не очень уместном случае.

— Налог отныне будет называться не герцогским, а прогрессивным герцогским налогом! — с самодовольной улыбкой воскликнул Карл Фридрих. — Потому что мы — люди прогресса! За нами будущее! Прогрессивный налог — это справедливость для всех! Имеешь десять рейхсталеров чистой прибыли в месяц — платишь три рейхсталера в качестве налога, имеешь сто рейхсталеров чистой прибылью — платишь тридцать в казну! Это ведь честно! Таким образом будет дан толчок нашей… эм…

Герцог посмотрел на бумагу с его речью.

— Таким образом будет дан толчок нашей экономике! — вновь поднял он взгляд. — К тому же! Налог имеет определённый максимальный предел роста, то есть если кто-то заработал, скажем, миллион рейхсталеров за месяц, никто не будет забирать у него триста тысяч! Доход начиная от десяти тысяч рейхсталеров взимается по другой системе, на которой сейчас я останавливаться не буду! Далее!

Карл Фридрих отпил разбавленного вина из бокала и продолжил:

— Особенностью нового закона налогообложения является и то, что ставка будет равна для всех сословий, без каких-либо различий! Я, как прогрессивный герцог, за наш народ! Чтобы снизить тяжесть налогового бремени с каждого подданного, я ночами сидел и лично корпел над этим законопроектом и сегодня объявляю его вступившим в силу! Поздравляю вас, мои верноподданные!

//Налоговый комитет г. Киля, 2 июля 1732 года//

— Посетитель с номерком «32», войдите, — выглянул из двери кабинета молодой парень в необычной монотонно красного цвета одежде, представляющей из себя некое подобие дублета, штаны и архаичное хлопковое сюрко с гербом Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского герцогства.

Николаус Бергман, купец Третьей гильдии, вошёл в помещение, где уже находилось четыре человека, каждый за отдельным столом, как в лавке юриста Гольдберга. Лица их были напряжены, они быстро листали бумаги и вносили в них какие-то пометки.

— Кхм-кхм, — напомнил о своём существовании Николаус.

— Садитесь за третий стол, — указал ему молодой парень, вошедший вслед за ним.

Николаус был несколько сконфужен подходом этих новых герцогских бюрократов, поэтому чувствовал себя неуверенно, хотелось уйти, потому что он нутром чувствовал, что эти люди не желают ему добра, но он пересилил себя и присел на стул перед третьим столом.

— Сейчас мы будем заполнять ваш лист налогоплательщика, — усталым голосом произнёс сидящий за третьим столом грузный чернобородый мужчина, которого Николаус никогда раньше не видел. — Грамотны?

— Грамотный, — ответил купец.

Бюрократ долго смотрел на него скептическим взглядом.

— Имя, фамилия, как звали отца, дата рождения, — перечислил он, берясь за перо.

— Николас Бергман, отца звали Гюнтером, родился я 30 августа 1693 года, — ответил Николаус, всё правильно понявший.

— Место рождения, сколько людей на иждивении… — продолжил перечислять требуемую информацию герцогский бюрократ.

Спустя час Николаус покинул налоговый комитет выжатым как лимон и с карточкой налогоплательщика в руках.

Они вызнали всё, заставили рассказать обо всех доходах и предупредили, что в следующем месяце к нему прибудут ревизоры, которые займутся проверкой его состояния. И что если ему не нравится текущий порядок ведения дел, следует написать жалобу в городскую ратушу, на имя герцога.

Знает он эти жалобы… Герцог — заинтересованное лицо, поэтому уж точно не будет помогать ему скрывать доходы и уклоняться от налогов. Впрочем, Николаусу нужно подготовиться к прибытию ревизоров, они быстро поймут, что с него нечего брать, хе-хе-хе…

Сам Карл Фридрих в настоящий момент убыл в Санкт-Петербург, на встречу с представителями Австрии, Швеции, Дании и Российского царства, оставив управление герцогством своему доверенному лицу, Фридриху Бергхольцу.

Он недавно читал вывешенный повсюду закон, копию которого ему предоставили в городской ратуше. Герцог во время своей речи опустил один очень важный момент: теперь каждая единица проданного товара облагается небольшим налогом, а каждый купец обязан раз в квартал давать подробную декларацию о доходах, по которой его в конце года…

Казалось бы, 1 % с каждого товара — это немного, но по итогам года должна набежать немаленькая сумма, которую Николаус, торгующий медной посудой и зерном, должен будет отдать не просто так, а из-за непонятной «эксплуатации природных ресурсов герцогства». Они называют это «налогом за экологию».

«Ничего не понятно…» — вздохнул Николаус, проходя мимо собравшихся на площади людей, среди которых увидел немало знакомых лиц. — «Чего это они?»

—… это нельзя больше терпеть! — орал Йенс Карренбауэр, глава Первой гильдии купцов, стоящий на борте фонтана. — Старые законы прекрасно работали, а новые — это издевательство над уважаемыми людьми города! А эта опись?! Как скот нас клеймят этими «карточками»!

— Ещё вызнают всякое! По какому праву?! — поддержали его из толпы.

— Не люб нам новый закон! Другой закон или другого герцога! — неосторожно выкрикнул кто-то из массы недовольных.

Николаус ускорил шаг, потому что подобные собрания никогда не заканчивались ничем хорошим.