Александр Марков - Зачистить Чистилище! Пленных не брать!
Мазуров уперся локтем в зажим, изогнулся так, чтобы перевернуться лицом к транспортеру, сместился на его край, а когда ему это наконец-то удалось, то спускаться стало так же легко, как по приставной лестнице.
На его счастье, австро-венгров на складе не было. Дверь была закрыта, чуть сотрясаясь от взрывных волн, проносящихся по подземелью по другую ее сторону. Мазуров подскочил к ней, повернул колесо, блокируя его и заклинивая дверь.
Теперь можно было перевести дух, но не стоило расслабляться, потому что через несколько минут, когда заработает транспортер, австро-венгры поймут, что русские захватили склад, и попробуют его вскрыть. Дверь казалась массивной и надежной. Чтобы снести ее, потребуется приличный заряд.
Мазуров смотрел, как в щель протиснулись ноги в ботинках на рифленой подошве, следом за ними показался и сам штурмовик. Осторожно балансируя, чтобы не свалиться, он огляделся, увидел Мазурова, понял, что все в порядке, и теперь был всецело погружен только спуском.
Впрочем, о том, что Мазурову удалось без проблем проникнуть в подвал, судить можно было хотя бы по тому, что никаких выстрелов штурмовики не услышали, а убрать их командира холодным оружием, да еще бесшумно, австро-венграм вряд ли удалось бы.
Тем временем Мазуров подбежал к сложному сооружению, которое, скорее всего, и было двигателем, запускавшим транспортер. Пока он разобрался с его управлением, возле уже стоял штурмовик, ожидая приказаний. Мазуров указал ему на стеллажи со снарядными ящиками. Штурмовик кивнул. Там для погрузки тоже должен использоваться какой-то механизм, ведь не могли же австро-венгры вручную доставать ящики с верхних ярусов, слишком они тяжелые, и нужны усилия трех-четырех человек, чтобы их хотя бы от стеллажа оторвать. Взорваться-то они не взорвутся, если их уронить, но мороки с погрузкой не оберешься.
На склад пробрался весь ударный отряд, для этого пришлось избавиться от касок. Но штурмовики не позаботились взять их с собой, хотя каски пролезали сквозь щель, если их развернуть боком.
«Ладно, черт с ними. Но могли бы догадаться».
Двигатель глухо загудел, завибрировал на бетонном постаменте, к которому был приделан мощными болтами. От него потянуло теплом и маслом. Мазуров отчего-то этот запах уловил, хотя фильтр его не пропускал иприта и, казалось бы, должен задерживать и все остальное, куда как менее опасное для человека. Судя по дозиметру, иприта на складе не было. То ли он сюда не дошел, то ли вентиляционная система уже очистила от него воздух. Но тогда на верхних этажах его и вовсе не должно остаться.
И все же Мазуров не решился еще снять противогаз, хотя искушение было так велико. Он прямо с ума сходил от пота, заливающего лицо, думая, что примерно такие же чувства должен испытывать человек, которого обрекли на пытку водой, когда на его лоб каждую секунду падает новая капля, и от этого ожидания быстро лишаешься разума.
Стеллажи конструкцией своей напоминали обычный обувной шкафчик, очень распространенный в семьях простых обывателей, правда, немного увеличенный и сделанный из металла, а не дерева. Видимо, оттуда и позаимствовали технологию. Рычагами верхние ярусы перемещались вниз, прямо к началу транспортера, а другие рычаги помогали извлечь из ящиков снаряды.
Штурмовики быстро разобрались в действии этих нехитрых механизмов. Обернувшись, Мазуров видел, как колдуют над ними штурмовики, водружая на зажимы первые снаряды.
«Отлично, отлично», — мысленно подбадривал он штурмовиков, а они, точно смогли услышать то, что творится у него в голове, заработали воодушевленнее.
Транспортер дернулся, заскрипел, пополз вверх, как плоская, неизвестная науке змея.
Так и хотелось разбить о первый снаряд бутылку с шампанским, как делают это, когда спускают со стапелей новое судно, чтобы ходилось ему по морям и океанам долго и счастливо. Будь бутылка под рукой, Мазуров не пожалел бы ее для такого случая. Он провожал снаряд взглядом, пока тот не скрылся в щели.
Штурмовики, отложив автоматы, точно на конвейере работали, опорожняя ящики, выбрасывали их прочь, пихали в стороны, чтобы не мешались под ногами. Они вспотели, мокрые пятна проступили на подмышках, руки их все были в смазке, но времени оттирать от нее еще и снаряды совсем не было.
Мазуров заметил, что инстинктивно штурмовики утирают руками лбы, но как же сотрешь с них пот, когда они закрыты резиной противогазов.
Гора пустых ящиков и опилок все росла, постепенно заполняя весь пол.
Мазуров почувствовал, что пол задрожал, стал каким-то непрочным в одну секунду, будто сделали его не из бетона, а под ним была не земля, а пустота. По стенам прошел противный гул, и создалось ощущение, что ты находишься в бочке, по которой кто-то вздумал колотить дубиной. Уши заложило, в них на какое-то время остался только звук бегущей по венам крови.
Мазуров невольно присел, бросил взгляд на дверь. Она деформировалась. Ее чуть выгнуло внутрь, но тем самым еще больше заклинило. По ее краям из стены вывалились большие куски бетона, но дверь еще прочно сидела в проеме. Мазуров так и не понял, когда австро-венгры обнаружили, что она закрыта изнутри. Стучались ли они в нее, пробовали ли открыть — он не знал, а услышал только, как они попробовали ее выбить направленным взрывом. Но они не рассчитали и заложили слишком слабый заряд, то ли думая, что его будет достаточно, то ли опасаясь, что из-за более мощного заряда сдетонируют снаряды и тогда на воздух взлетят не только русские, но и все, кто находился поблизости. От такого взрыва их не просто разорвет на куски, они все превратятся в инертный газ, полфорта и его стены разрушатся, а здесь, внутри него, будет зиять огромная, на пару этажей, пещера. Если бы они узнали, что на складе почти не осталось снарядов, то не стали бы церемониться.
Штурмовики остановились и тоже смотрели на дверь, будто от их взглядов она станет прочнее и не вывалится после очередного взрыва. Им осталось перебросить на транспортер еще с десяток ящиков.
«Быстрее, быстрее. Не останавливайтесь», — подбодрил их знаками Мазуров.
Штурмовики заработали с удвоенной энергией, точно совсем и не устали.
Сам же Мазуров отошел подальше от двери, приготовил автомат на тот случай, если австро-венгры ее вышибут и сунутся внутрь.
Вряд ли второй взрыв был сильнее предыдущего, просто теперь этим занимался кто-то более опытный. Он заложил заряды в тех местах, где в стену уходили блокирующие рычаги. Вначале Мазурову показалось, что дверь не выдержала, ее окутал дым, но он все же не услышал, как она упала, а когда дым стал рассеиваться, то увидел, что дверь еще стоит на прежнем месте, едва удерживаясь погнутыми зажимами. Ногой-то ее не выбьешь, но третий заряд, даже самый маломощный, точно снесет ее, а это произойдет спустя считаные минуты.
Штурмовики возились с последними ящиками.
«К чертям их. И так уже набрали много. Хватит. Не стоит рисковать из-за нескольких снарядов. Погоды они уже не сделают».
Мазуров приказал штурмовикам прекратить работу, показал на транспортер.
Штурмовики по очереди схватились за зажимы. Транспортер понес их вверх. Ощущение было такое, будто ты катаешься на каком-то аттракционе.
Дверь выбило, когда Мазуров почти выбрался со склада. Его ноги окатило теплой волной, чуть подталкивая. Он вывалился на пол, подполз к щели, слыша, как на складе затопали ноги. Самое время бросить туда гранату, но он не хотел еще выводить из строя транспортер, ведь от взрыва его заклинит и тогда придется тащить снаряды вручную, искать где-то тележки, потому что иначе доставить их к монорельсам будет очень тяжело.
Австро-венгры быстро догадались, каким образом русские проникли на склад, странно, что такая же мысль не пришла к ним пораньше, ведь тогда они и сами могли воспользоваться этим путем, чтобы пробраться на этаж выше, а не штурмовать бездумно лестницы, неся большие потери.
Каски сиротливо лежали на полу внутренней частью вверх, чем-то схожие сейчас с котелками для еды, брошенными слишком быстро бежавшими хозяевами. От этой мысли у Мазурова заурчало в животе, и он подумал о том, что давно не ел и в желудке у него ничего не осталось. Но вместо того чтобы рыскать по карманам и искать там плитку, наверное, уже растаявшего шоколада, он водрузил себе на голову каску. С ней стало как-то комфортнее, то ли от чувства безопасности, то ли по другой причине. Его примеру последовали и остальные штурмовики, разобрав свои каски.
Он ждал, когда из щели появится первый гость, заранее зная, что эта встреча будет походить на охоту на куропаток, когда загонщики направляют зверя прямо на тебя и остается только спустить курок, ведь с такого расстояния промахнуться просто невозможно.
Австро-венгр чуть замешкался, поздно сообразив, что с каской в щель он не пролезет, но наконец-то над полом появилась его макушка, потом и вся голова в противогазе. Увидев Мазурова, сидящего всего в метре от него, он судорожно попробовал вытащить еще и ружье, но не успел бы это сделать, пусть даже оно и не застряло. Глаза их встретились, и через стекло противогаза австро-венгр прочитал, что его ждет. Он оцепенел на какую-то секунду, рука его все пыталась протолкнуть в щель ружье, а над поверхностью даже появился ствол, когда Мазуров нажал на курок, предварительно поставив автомат в режим одиночных выстрелов.
