Карла Кэссиди - Спасительная любовь
– Хочешь, чтобы я рассказал, что мне снилось?
– Нет, если там не было ничего такого, что может помочь раскрыть дело.
Она села в машину, гадая, не посещали ли его такие же эротические видения, как и ее.
Черт! Все из-за этого поцелуя.
– Слава богу, мне удалось уговорить Миллера провести сегодняшнюю пресс-конференцию без нашего участия.
– Мне всегда жутко не нравилось ходить на них. Стоим за спиной у Миллера, как дрессированные обезьяны в ожидании команды.
Алекс рассмеялся.
– Никогда не смотрел на это с такой стороны.
Некоторое время они молчали, потом он снова заговорил, понимая, что касается опасной темы:
– Ты когда-нибудь вспоминаешь о том времени, когда мы были вместе?
– Иногда, – после долгих колебаний призналась Джоржина.
– У нас ведь бывали хорошие времена. – Алекс украдкой взглянул на нее.
Она продолжала смотреть вперед.
– Бывали, – согласилась она, – но, Алекс, нельзя возвращаться к прошлому всякий раз, как мы остаемся одни. Все кончено. Нам надо работать.
Джоржина так и не повернулась к нему, и это показалось Александру особенно обидным.
– Я был с тобой счастлив. – Он въехал на парковку перед «Бикен апартментс», заглушил мотор, но остался на месте. Почувствовав на себе его пристальный взгляд, Джоржина со вздохом повернула голову.
– Я просто хочу понять, что случилось. Что я сделал? Что заставило тебя уйти? Может, это из-за того, что после дела Гилмер я отдалился от тебя? – Его всегда тревожило, не стала ли причиной ее охлаждения его слабость.
– Алекс, нет. Вовсе не из-за тебя. – В утреннем свете ее глаза поблескивали, как только что распустившиеся зеленые листья. – Просто я не чувствовала себя счастливой. Поняла, что любовь не для меня. Ее глаза потемнели, в них появилась несвойственная ей мольба. – Прошу тебя, оставь это. Не надо бередить старые раны. Иначе мне придется подать рапорт о выходе из опергруппы, а это отразится на моей карьере.
Александру вдруг стало стыдно. Он почувствовал, что пытается вытянуть из Джоржины что-то такое, о чем она не может и не станет говорить с ним. Надо оставить ее в покое, навсегда смириться с тем, что он не получит ответы на свои вопросы.
– Извини. Когда дело касается тебя, я веду себя совершенно непрофессионально. Это больше не повторится.
– Мне надо, чтобы ты относился ко мне как к члену команды, и все.
– Договорились. – Он отстегнул ремень. – Пойдем посмотрим, что нам делать с этим самопальным интернет-журналистом.
Джоржина с облегчением вздохнула и вышла из машины, Александр мысленно обругал себя за глупое поведение. С того самого момента, когда она ушла, он постоянно цеплялся за мысль, что каким-нибудь чудом они снова сойдутся.
Пора распрощаться с нелепыми фантазиями, которым не суждено сбыться. Джоржина исчезла из его жизни, как те семеро из своих домов. Он может сделать все, что в его силах, чтобы вернуть этих людей, но Джоржину должен оставить в покое.
Через минуту они стояли у двери с номером 215. В коридоре витал запах еды, перегара и застарелого сигаретного дыма, определенно последствий очередной вечеринки. В апартаментах стояла тишина. Студенты либо еще спали, либо уже ушли на занятия.
Александр заметил, что с того момента, когда впервые появилась в зале заседаний, Джоржина еще ни разу не выглядела такой спокойной.
Он постучал в дверь Роджера Кембриджа. Ответа не последовало. Постучал снова, на этот раз сильнее.
– Черт. Подождите минуту, – раздался низкий мужской голос.
Наконец дверь открылась, и перед ними предстал крупный парень в трусах и в майке. Вид у него был заспанный, светло-каштановые волосы всклокочены.
– Какого дьявола? – сердито спросил он. – Всем известно, я работаю по ночам и сплю допоздна.
– Извините, что прервали ваш сладкий сон, – начала Джоржина. – Вижу, вы еще не выспались. – Она предъявила свое удостоверение, Александр показал свое.
– У нас к вам несколько вопросов, – сказал он. – Вы хотите отвечать в коридоре или пригласите нас войти?
Роджер запустил руку в свои взлохмаченные волосы, распахнул дверь шире.
– Проходите. Вы не против, если я хотя бы штаны надену?
– Надевайте, – разрешил Александр, когда они вошли в маленькую комнату, напоминавшую телестудию с более чем скромным бюджетом. На письменном столе стояло несколько компьютеров и пара мощных ламп на высоких ножках. Задником служила доска объявлений с картой Соединенных Штатов, фотографиями пропавших агентов ФБР и снимками с мест преступлений.
Александр обменялся взглядом с Джоржиной, которая, пожав плечами, присела на диван. Кто он? Чудаковатый фанат полицейских расследований или фрик, который сам создает новости, чтобы потом о них написать?
Роджер вернулся в комнату в поношенных джинсах, влажные волосы были аккуратно причесаны.
– Полагаю, вы здесь затем, чтобы спросить, какова моя роль в деле об исчезновении агентов ФБР? Не возражаете, если я запишу наш разговор?
– Записывать здесь могу только я, – отрезал Александр и достал из кармана диктофон.
– Положите телефон, – сурово предупредила Джоржина.
Парень положил телефон и плюхнулся в рабочее кресло.
– Судя по вашему тону, вы не собираетесь играть в доброго и злого копа. Вы оба злые, верно?
– Вы слишком много смотрите телевизор, – сухо отозвался Александр. – Мы просто хотим задать вам несколько вопросов, например, откуда у вас фотографии с мест преступлений, которые нигде не публиковались.
Особенно его интересовал снимок, сделанный на кухне Сэма и Даниелы, с остатком ужина на столе и с перевернутым стулом. Только здесь имелись очевидные следы того, что случилось неладное.
– У меня свое шоу, я слежу за расследованием. – Роджер наклонился вперед, его круглое лицо оживилось. – Шоу Роджера-Доджера, называется «Место преступления». Вам оно не попадалось в Интернете? – Он дал им время подумать. – Наверняка хотя бы один из вас его видел. Иначе вы бы сюда не пришли.
– Честно говоря, наш коллега увидел ваше шоу вчера вечером, – ответил Александр. – И мне хотелось бы знать, где вы взяли фотографию с кухни Коннели? Она явно сделана в ходе следствия.
Роджер сиял от гордости.
– К сожалению, я не могу раскрывать вам свои источники. Это одно из моих неотъемлемых прав. Но я очень ответственно отношусь к работе, а она состоит в том, чтобы как можно ближе подобраться к расследованию и дать моим подписчикам ощущение, что они знают все связанное с этим делом.
– Почему вы выбрали именно это дело? – спросила Джоржина. – В стране происходит много самых разных преступлений.
– Когда я впервые услышал о том, что в Бэчелор-Мун пропал агент ФБР с женой и ребенком, сразу почувствовал, что дело будет громкое, поэтому тут же отправился в Бэчелор-Мун и стал выкладывать в Сеть новости об этом деле.
– А как вы узнали о том, что произошло в Мистик-Лейк? – Александр старался не отвлекаться на слабый аромат Джоржины, коснувшийся его носа.
– Я постоянно отслеживаю все новостные каналы. Когда мне попалась информация из Канзаса, я полетел туда, съездил в Мистик-Лейк, где записал репортаж.
Следующий час Александр и Джоржина допрашивали этого Роджера-Доджера с детским личиком, который оказался открытым парнем и рвался оказать им возможное содействие. К сожалению, ничего интересного он сообщить не смог.
К тому времени, когда они вышли из его квартиры, голова у Александра гудела от самых разных мыслей.
– Я слышал, некоторые преступники сами инициируют некое подобие расследования, – задумчиво сказал он. – Не знаю, можно ли отнести к ним Роджера.
– Физически он достаточно силен, чтобы перенести тела в бессознательном состоянии. И он просто сиял от энтузиазма, говоря об этом деле.
– Да, сиял, и, на мой взгляд, энтузиазм несколько преувеличен. У меня остался после общения с ним какой-то неприятный осадок.
– Внесем его в список и попытаемся раскопать больше о том, кто он на самом деле, на что способен.
Какой бы незначительной ни казалась информация, полученная от Роджера, она нуждалась в проверке.
– Тем не менее список подозреваемых по-прежнему выглядит довольно жалко, – заметила Джоржина.
– Мы занимаемся этим второй день. Все не так быстро.
– Я понимаю и просто надеюсь. – Она замолчала и отвернулась к окну.
Александр и без того знал, что она хотела сказать. Надеялась, когда они найдут пропавших, те будут еще живы.
Джексон Риванно очнулся на верхней полке в камере, похожей на тюремную, и обнаружил на нижней Марджори без сознания. С тех пор он чувствовал постоянную злость. Последнее, что он запомнил, – как они с Марджори занимались любовью, потом уснули.
Когда он пришел в себя, обнаружил в камере свои джинсы и футболку. Рядом лежала одежда для Марджори, которую забрали из постели в ночной рубашке.
Прошло уже шесть дней, Джексон успел познакомиться с теми, кого постигла подобная участь. С одной стороны, он испытывал облегчение оттого, что все живы, с другой – понимал, что они попали в серьезный переплет.
