Вильгельм Шульц - «Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали
— Функ! Кто-то из ваших родственников путешествовал на этом пароходе?
— Никак нет, господин лейтенант!
— Так какого черта вы душу травите! Нет у вас чего-нибудь повеселее?
— Есть поставить что-нибудь повеселее!
Некоторое время было тихо.
— Ну что там? — раздраженно бросил Ройтер.
— Есть полька «Пивная бочка».
— Ну все лучше, чем похороны. Валяйте «бочку»!
Через мгновение над волнами неслось:
Rosamunde, schenk' mir dein Herz und dein «Ja!»Rosamunde, frag' du nicht mehr die Mama.Rosamunde, glaub' mir, auch ich bin dirtreu,Denn zur Stunde, Rosamunde,Ist mein Herz grade noch ich frei.[34]
Скучное место эта Атлантика. Ночь, вода, луна, вода, ночь и блестящая полоска горизонта. Кажется, что нет ничего. Ничего, кроме этой несчастной лодки и кромешной тьмы вокруг! Эта тьма не пугает, скорее наоборот, она какая-никакая гарантия защиты. Если тебя не видят — то и не атакуют. Мы идем к квадрату AL11. Так велит штаб подводного флота. Так велит Папа-Дёниц. Так велят родина и фюрер. Мы просто делаем свою работу, и делаем ее хорошо.
— Обнаружен военный корабль! — прокричал вахтенный. — Курс 22,5 градуса, расстояние 20 кабельтов!
Вот этого нам только не хватало! Ночь была лунной. На фоне блестящей лунной дорожки четко вырисовывался силуэт эсминца.
— Тип «Хант», — отрапортовал Унтерхорст.
— Надеюсь, он нас не видит… Срочное погружение!
А ведь «рыба одна не ходит…». Это значит, где-то поблизости конвой. Ройтер выдвинул наблюдательный перископ. Сказать про «Хант» «шел» было не совсем точно. Он буквально метался — постоянно менял скорость, направление, то скрывался за горизонтом, то опять выныривал. Акустик держал его в контакте постоянно.
— Торговое судно! Пеленг 037. Скорость низкая, приближается! Торговое судно 038!
— Опаньки! — да тут и действительно целый конвой…
Надо б передать по радио, но подниматься уже поздно.
— Торпедная атака из подводного положения! — скомандовал Ройтер. Он не стал переходить в боевую рубку. Будем действовать отсюда.
Картина была теперь довольно очевидной. Большой конвой — более двух десятков судов — шел под прикрытием четырех эсминцев. Каждый из которых действовал примерно также, как сигнальщики Ройтера. Они определяли себе сектор ответственности и рыскали в нем, выискивая возможные опасности. Как овчарки охраняют стадо. Лодка ушла на глубину. Глубже 70 метров «асдик» дает сильные искажения — проверено! Но больше 130 метров в этом районе не погрузишься. Так что надежда только на маневр. Подобравшись к конвою поближе, они снова всплыли под перископ. Ройтер выбрал две цели — большой транспорт порядка 8000 тонн и танкер. Все — 12 000. На танкер он сориентировал 2 Т-2 — новые электроторпеды, которые не давали кавитационного следа, зато и шли куда медленнее Т-1, — он дальше, стало быть, успеет уклониться, если увидит следы, а на транспорт — 2 Т-1 — не успеет. «Хрюшки» 3–4 вышли со своих труб и устремились к танкеру. Через полминуты вышли 1–2. И вот ведь надо же, когда у тебя за спиной остался Хант, когда весь конвой как на ладони, эти две падлы возьми да взорвись на полдороге! Ясно же, что это никакая не мина! От досады Ройтер чуть не расколотил рукой окуляр перископа.
«Хант» стал шарить прожектором по воде. В этот момент транспорт получил попадание торпеды. Ну хоть так. Второй взрыв раздался через несколько секунд. Противник уничтожен! Теперь затеряться между судами конвоя — по Кречмеру.
— Самый полный! Глубина 120!
Опасно это. Миллиметровать на такой глубине. Может, там и не 130, а 129 или 128, удариться о дно — самое что надо сейчас. Над головой гребут винты конвоя. Ройтер пристраивается в кильватер танкеру. Только бы успеть перезарядить аппараты. А эсминцы уже тут как тут. Уже не 2, а 6 прожекторов утюжат поверхность вод. В наблюдательный перископ видны только блики. Скорость сбрасывать нельзя, отклоняться от курса нельзя, идем в кильватере конвоя. Эсминцы начали кидать бочонки — пока еще наобум, но это пока. «Асдики» щупают пространство. У нас еще есть 5-й аппарат! И мы его обязательно используем, только бы вот изловчиться… В пенном буруне от винтов танкера перископ не виден, но постоянную скорость, равную скорости такого монстра, поддерживать трудно. Пока Деккерту удается. Ройтер нащупывает в темноте, по его мнению, достойную цель — войсковой транспорт. Разворачивается под 90 градусов — пли! — кавитационный след окончательно демаскировал лодку, зато «свинка» «покушала» как положено. Точно в машинное отделение. Даже акустик слышит, как падает скорость цели — 9 узлов — 4-2-1-0. Этого можно даже не добивать. Дырявое корыто посредине Атлантики — уже не войсковой транспорт: ни буксировать, ни перегрузить ничего с него уже нельзя… Проще самим затопить. Все — на глубину заряжаться! Хлюп, хлюп, хлюп, раздалось совсем рядом. Опять — футбол. Пенальти можно парировать, только если угадаешь направление — Ройтер угадал. Когда бочонки добрались до лодки, она была уже на 100 метрах. 2–3 бомбы взорвались довольно близко — повредили электрощит, возможно, бак и зенитку — но ничего более серьезного.
Теперь ждать…
Медленно тянутся часы. Конвой выбрал, может, и благородную, но весьма сомнительную с точки зрения военной необходимости тактику — у подбитого войскового транспорта остался эсминец. Если таких насшибать четыре — а это более чем реально, — конвой останется рано или поздно совсем без прикрытия.
Некоторое время пришлось выжидать. Наутро они всплыли и передали сообщение о конвое. Сами же пошли на север, чтобы в надводном положении, идя параллельным курсом, обогнать конвой и атаковать снова. К середине дня пришло подтверждение от командующего о принятии сообщения. Всем лодкам, находящимся в квадрате, было приказано вступить в контакт с Ройтером и атаковать караван. Приказ на патрулирование AL11 отменялся. Ройтер сохранял контакт с конвоем. Заходил вперед то справа, то слева, пользуясь возможностями новой силовой установки. И вот наконец он совершил ошибку. Вылез слишком далеко вперед. Корвет появился с пеленга 90 градусов, под прямым углом. Ситуация была крайне дурацкая. Совершенно беспомощная лодка, которая не может развернуться так быстро, как следовало бы, пересекает курс жертвы. И тут уже жертва сама становится охотником… Глубины катастрофически не хватает. Что делать? Застопорить ход? Пропустить корвет над головой, выплыть и расстрелять из орудия? (С кормы корвет беззащитен.) Или маневрировать под водой, уклоняясь от ударов бомб? Перед глазами Ройтера пронеслись странные видения… Он сам не понял, что бы это такое могло быть, но вдруг явственно представил последствия своих возможных решений, как будто это все уже было. Вот лодка идет на самом полном и выпрыгивает из воды. Расчет несется к орудию, но корвет уже изменил курс, засек и развернул орудия левого борта. Фонтаны вскипают то тут, то там, Унтерхорст успевает поджечь надстройки противника, но тут — взрыв на мостике, и вот Ройтер тащит первого помощника, истекающего кровью, по палубе. Очень натурально. Он чувствует, как мокнет от крови штормовка, он чувствует запах крови, запах гари. Взрыв на баке, Деген пытается развернуть зенитное орудие. Еще взрыв… Дальше тишина. Плещут холодные волны… Секунду-две Ройтер приходил в себя от этого видения… Что это было? Воспоминания о будущем? Или провидение перепутало кинопленку, поставило по ошибке не ту часть? А если попытаться атаковать из-под воды… Скорость мала, а увеличивать нельзя — и так они заметны, а на самом полном будут видны как на ладони… И снова в мозгу застрекотал кинопроектор — аварийная команда по колено в воде ставит распорки. С потолка свисают искрящие кишки проводки. Темно, но что-то горит, и этого пламени достаточно, чтобы разглядеть контуры, очертания предметов. «Задраить командный отсек!» Он слышит, как за переборкой долбят в нее что есть силы оставшиеся торпедисты.
НЕТ! Так не будет!
— Полхода назад! Приготовиться к всплытию.
Корвет был уже достаточно близко. Но то ли легкое волнение, то ли безлунная тьма скрыли перископ от наблюдателей.
— Полный назад! — скомандовал Ройтер, когда корма корвета была уже почти неразличима. Пятно и пятно — темное и темное… А охраняемые суда уже выходили на подходящую для удара позицию.
Всплытие! Полный назад! Штатный режим установки! Табань — лево!
По команде «табань!» двигатели включались в противофазе — один на «полный вперед», другой на «аварийный реверс», лодка разворачивалась почти на месте, не описывая необходимую в таких случаях дугу. Режим, не предписываемый уставом, а по сему Ройтер его не особо афишировал в присутствии начальства. После того как его тактику уничтожения эсминцев раскритиковал даже Шепке, он перестал рваться в бой на коврах штабных коридоров. Тем более что бумажные бои Ройтеру удавались куда хуже, чем морские.
