Сергей Арсеньев - Пионер Советского Союза
Так мы с Лотаром лежали под кроватью, шептались, а я заранее мягкое место потирал себе. Будет больно, точно знаю.
Потом вернулась с кухни Ленка и шёпотом позвала нас кушать. На ужин были сосиски со вкусом картона и вполне приличный хлеб. Представляю, как удивились Ленины родители, когда их дочка заявила, что жутко голодна, буквально умирает с голоду, и утащила к себе в комнату блюдо с двенадцатью сосисками и три здоровых куска хлеба. Наверное, подумали, что дочка балуется, съест штуки три, а остальное принесёт обратно. Обратно, однако, Лена вернула совершенно пустое блюдо. А Лотар копуша и привереда в еде, оказывается. Ну и, сам виноват. Не будет рожи корчить, когда поесть дали. Бубнил сидел, из чего, мол, они дрянь такую делают. Больше бы ещё бубнил, я молчал, потому пять сосисок успел целиком сожрать, и ещё одну до половины, прежде чем Ленка заметила такое и не отобрала у меня последнюю полусосиску и не отдала её Лотару.
Спал я той ночью вдвоём с Лотаром, на полу. Втроём на кровати ну никак не поместиться, никак! Вот, чтобы не обидно никому было, мы под кроватью и легли. Только у нас одно одеяло на двоих было и одна подушка, но это не страшно. Спать под одним одеялом с Лотаром я не боюсь ни разу, да и Лотара это не смущает ничуть. Мы же ведь не такие, как эти, из телевизора. Только всё равно тесно было. А немец ещё всю ночь ворочался, пихался и тянул одеяло на себя. Да и жёстко на полу, хоть мы и настелили туда тряпок. В общем, спал я не очень крепко.
К тому же, спать поздно легли. Раз мы выяснили, что время не останавливается, что проход Ленка теперь открывает в тот самый мир, где уже была, то… Теперь-то мы что-то поменять как раз и можем, можем! Что удивительно, самым горячим сторонником не допустить войны между Германией и СССР стал Лотар. Антифашистом он при этом не стал, но сказал, что расовая теория, возможно, требует доработки и переосмысления. В конце концов, как бы велик ни был фюрер, ошибиться может даже и он. Вдруг он ошибся?
Такое изменение взгляды Лотара претерпели после того, как он почитал статьи в Википедии (энциклопедия такая на компе, кто не знает) о разрушенном американцами Дрездене и о штурме Кенигсберга, а потом и Берлина. Посмотрел фотографии руин немецких городов (на сделанной с воздуха фотографии развалин Берлина он, кажется, заметил и свой дом, от которого одна стена осталась). Почитал об убийстве шестерых малолетних детей доктора Геббельса их собственной матерью. Когда Лотар изучал хронику последних дней и часов жизни Гитлера, то кусал себе губы от бессилия. А потом Ленка расстаралась и нашла ему прощальное письмо одной из дочерей Геббельса (на немецком языке!), которое та написала в конце апреля 45-го из бункера Гитлера, и Лотар даже разревелся и сказал, что допустить этого нельзя.
А вот что нам делать? Как остановить бойню?
Предложенный мной вариант снабдить товарища Сталина подробной информацией по разным вкусным штучкам, дабы 22 июня фашистов на границе встретили сотни ИС-3 и Миг-9, а все бойцы поголовно были вооружены «Калашниковыми», энтузиазма ни у кого не вызвал. Меня не поддержала даже Ленка, которая сказала, что, во-первых, СССР просто физически не успеет построить их столько за оставшееся время (тем более, обучить экипажи). Во-вторых, нафига эти ИС-3 нужны в 41-м году? С кем они воевать будут? Для их орудий чудовищных просто целей не будет. В кого им стрелять? По двойкам? Они их гусеницами передавят. В-третьих, она сильно сомневается, что в открытых источниках даже сейчас можно найти полный комплект документации по ИС-3, со спецификацией на все использованные материалы и с технологиями их производства. А если и можно найти, то точно не в Инете и искать придётся долго. Ладно, допустим, нашли, что дальше? А если чертежи украдут? И ещё следует иметь в виду, что воюют не танки, а люди. И немцы с их более опытной армией наверняка найдут способы борьбы и с ИС-3 даже наличным вооружением. Какие-то машины будут потеряны просто по дурости неопытных экипажей или разгильдяйства снабженцев, какие-то по глупости командиров. Немцы захватят несколько исправных танков, разберут их по винтику и сделают копии. В моём варианте фашистов, возможно, удастся удержать перед Линией Сталина до весны 42-го. А потом фронт рухнет, у фашистов уже и свои ИС-3 и «Калашниковы» будут.
Ну, это всё Ленка так нам объяснила, только лишь когда смогла заставить Лотара сесть на место. А то он вскочил и без слов попытался поколотить меня. Хорошо, Ленка предусмотрительно между нами села, а то бы подрались.
Я спросил этого умника, а что предлагает он? Лотар, подумав, предложил отправить по почте Гитлеру все те фотографии и дневники, что так поразили его самого. Можно ещё чего-нибудь добавить до кучи. Пленных немцев под Сталинградом, например. Или фотографию развалин Рейхстага. Он поймёт, что нападение на СССР — самоубийство и война не начнётся. Единственное, что смущало его, так это техническая возможность сделать это. У Лены есть фотоаппарат? Ведь всё нужно переснимать с экрана компа, потом проявлять, печатать, а это долго и муторно. Как идея, спрашивает он нас.
Ленка сказала, что как раз чисто технически проблем нет никаких, она легко напечатает любую фотографию или текст, что мы видим на экране, причём в цвете и даже не вставая со стула. А потом немедленно раскритиковала саму идею. Допустим, послание не выбросят, и его действительно прочитает Гитлер. Допустим. Что тогда? В варианте Лены события станут развиваться так. Гитлер испугается до усрачки, немедленно и на любых условиях заключит мир с Англией (причём это будет тайный мир, когда формально война идёт, но реально никто не стреляет), а потом всеми силами навалится на СССР, пока тот первым не напал. И пофигу, что Германия не готова. СССР готов к войне ещё меньше. Воюя на один фронт (возможно, даже с тайными поставками сырья из Англии), Германия СССР задавит. И в тот момент, когда последний советский солдат пересечёт Уральский хребет в восточном направлении, в спину истекающего кровью обессиленного германского орла вонзит свои когти сытый и хорошо отдохнувший британский лев, который не забыл бомбёжек Лондона. И тут как бы Германии не стало ещё хуже, чем в Ленкином варианте истории было.
Лотар посопел носом, но согласился, что так тоже вполне может быть.
Ленка же говорит, что для того чтобы мы лучше поняли, покажет нам ещё один ролик, который раньше не показывала. Он не такой страшный, как другие, но зато поучительный. Запустила она свою игру со Змеем-Горынычем вначале и включила ролик. Действительно, не страшно вовсе. Там человек и какая-то здоровенная зубастая жаба, которую Ленка обозвала орком, оказались на необитаемом острове вдвоём. Сначала они просто так бродили по этому острову, а потом случайно встретили друг друга. И немедленно, без разговоров, начали драться (я так и не понял, из-за чего). Били они, били друг друга, лупцевали нещадно, и руками, и ногами, и палками, и просто всякими предметами. А потом откуда-то вылез чудик в смешной китайской шапочке и побил их обоих. Побитые человек и жаба-орк объединись против чудика (человек орку даже палку подарил, которой только что его же убить пытался), но у них всё равно ничего не получилось. Смешной чудик ещё раз побил их, даже когда они вдвоём против него бились. Ролик закончился, а Ленка и говорит, понятно, мол? Вот так в нашем мире и было, СССР с Германией бились до кровавых соплей, а когда измутузили друг друга, третий пришёл и всё забрал. Войны вовсе быть не должно, а то у вас получится так же, как и у нас получилось.
Ну, а что ты, Лена, предложишь? Есть идея? А она говорит: «Есть! Применение оружия массового поражения!»…
Интерлюдия IVСвета частично пришла в себя, когда вместе с матрасом, подушкой и одеялом полетела с кровати на пол. Недовольный рёв медсестры. Что случилось? Опираясь на руки, Света кое-как села на полу и поняла причину её недовольства — Света описалась в постели. Опять описалась.
До того, как попасть в эту больницу, Света в последний раз писалась в постели, когда ей было чуть меньше четырёх лет. Она уже и забыла, как это бывает — писать в кровать. А тут вот невольно пришлось и вспомнить. Всё дело в тех лекарствах, которые Свете колют дважды в день. От этих лекарств очень сильно глупеешь, полностью пропадает всякая воля, да и вообще становится совершенно безразлично то, что происходит вокруг.
Вот и сейчас. Медсестра брезгливо, кончиками пальцев, вытряхнула Свету из пижамы и посадила на стул. Света покорно уселась, опустив руки вниз. В больничной палате кроме неё ещё две девочки и четыре мальчика примерно её лет. Ещё неделю назад Света и в мыслях не могла представить себе, что будет вот так сидеть на стуле перед четырьмя мальчишками своего возраста совершенно голой. Такое просто и в голове у неё не укладывалось. Но это неделю назад. Сейчас же Свете было на это совершенно наплевать. Мальчишки в комнате. А она голая. Но Свете всё равно. Это не важно. От лекарств мысли у неё делались длинными, тягучими и какими-то липкими. Ей на всё было совершенно наплевать. Мальчишки видят её голой? А ей всё равно. Наплевать.
