Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
— Хмель, обыщи ее. Семен предупреждал, что она может быть опасна. — Скомандовал поручник.
Хмель подошел ко мне и не столько обыскал, сколько тщательно облапал всю сверху донизу.
— Ничего, пан поручник, никакого оружия нэмае.
Они не знают, что я сама оружие. Это вселяет надежду.
— Отлично, тогда, Федор, давай сюда лошадей, погрузим продукты, сколько сможем, и эту девку. А машину сожжем. Пусть москали побегают.
— Простите, — решила вмешаться я. — Может не надо меня к этому пану Кшиштофу? Может, мы с вами здесь договоримся?
Было так, как будто все трое сидели на концерте Михаила Задорнова. Мужики захохотали, а поручник, мерзко улыбнувшись, спросил:
— И что же ты, курва московская, можешь предложить нам такого, что мы не смогли бы и так отобрать у тебя?
Я практически уже кипела от адреналина, поэтому, еле сдерживаясь, почти пропела:
— Я могу предложить вам ваши жизни и здоровье.
Они изумленно вытаращились на меня и сделали то, что я от них и хотела — обступили меня с трех сторон. А за спиной у меня был грузовик.
Когда-то, еще в первый год занятий боевым самбо, тренер, отвечая на наши подначки, сказал, что покажет прием, которым можно завалить сразу трех человек. Мы, естественно, не поверили. Тогда он поставил одного справа, одного слева и одного прямо перед собой. И одновременно выбросил вправо и влево две ладони, наметив удары по горлу, а перед собой ударил ногой. На это мы заорали, что сначала надо всех противников так расставить, а потом еще попросить, чтобы они подождали, пока мы проведем прием. Тренер рассмеялся и согласился, но сказал, что прием все равно будем оттачивать, поскольку он может пригодиться и в других ситуациях — например, при неполном числе противников, т. е. при двух или одном. Таким образом, мы целых три месяца ставили этот тройной удар, пока он не пошел на уровне подсознания.
Поэтому я неожиданно для них выбросила вправо и влево две ладони ребрами, а стоявшего прямо передо мной поручника изо всех сил ударила ногой по яйцам. Все трое тихо и мирно легли на землю. А у меня в голове встала какая-то мутная пелена, какая-то необъяснимая жестокость. Я наклонилась к этим нелюдям и, в первую очередь, сломала каждому оба указательных пальца. Когда очухаются, то у них будет, чем заняться. Немного подумала, вспомнила кое-какие ужастики, вытащила у одного из них нож и царапнула так, чтобы потекла кровь, но не сильно. Этой кровью намазала себе лицо, в первую очередь около губ. Потом из сумочки достала черный карандаш и подрисовала себе большие круги вокруг глаз. Так что, когда эти обормоты стали подавать признаки жизни, на них уже смотрело лицо с кровью на губах и почерневшее от злобы.
— Ну что, мужички? Не захотели по-хорошему. Будем по-плохому. С кого мне лучше начать?
У всех троих штаны моментально промокли. Значит, подействовало.
— Или расскажете все, что спрошу? Тогда еще поживете.
— Расскажем, расскажем! Только отойди, упырь проклятый!
— Ладно, я вас тут оставлю на часок и побегаю. Заодно аппетит нагуляю. А вы подумайте, что будете мне говорить, чтобы я не стала харчить вас прямо тут.
На самом деле, после этих слов я старательно отоварила каждого из них по башке, чтобы дождались, пока я доберусь до роты. Если последние слова Рафиза я поняла правильно, то тут не более полутора километров. Значит восемь — десять минут бега. Все, время пошло, то есть я понеслась.
Действительно примерно через десять минут я добежала до знакомого шлагбаума. Часовой лишь взглянул на меня и не рискнул останавливать. Только нажал кнопку тревоги. Выскочил дежурный наряд, а на крыльце штаба появился Сергей. Меня уже била крупная истерика, но я еще сумела внятно сказать, что там, на дороге, грузовик с убитым Рафизом и с бандитами, и где-то там, рядом, в перелеске, могут быть лошади. Сергей отдал команду и уже целый взвод стал запрыгивать в грузовик. А я проскрипела.
— Сергей, мне срочно нужны два ведра холодной воды и чистая простыня.
Он посмотрел на меня, крикнул старшину, после чего спросил:
— Может лучше водки?
— Вода и простыня!
Подошел старшина с ведрами и простыней. Я потащила его в закуток, где офицеры иногда принимали душ. Там я, не стесняясь старшины, разделась догола и скомандовала.
— Товарищ Пилипчук, лейте на меня первое ведро.
Он вылил. Я немного потерла лицо и тело руками.
— Теперь второе.
Получила второе. Истерика отошла. Завернулась в простыню, тщательно растерлась и почувствовала, что возвращаюсь к жизни.
— Спасибо, товарищ Пилипчук. Теперь я сама.
Старшина, покачивая головой, ушел, а я оделась и практически пришла в норму. Потихоньку пошла к штабу и села на ступеньки. Минут через двадцать пришли обе машины. Бандитов потащили в дом, а Сергей подошел ко мне.
— Как ты, Аня? Успокоилась?
— Почти. И у меня небольшая просьба. Ты сейчас будешь их выспрашивать. Разреши, сначала я к ним подойду. Может тогда они будут с тобой поразговорчивее.
Сергей задумчиво на меня посмотрел, потом сказал:
— Ну, раз ты их задержала, то почему бы тебе и не поприсутствовать? Заходи.
— Зайдем вместе. Только я хочу попросить — ты на меня смотри с некоторым страхом и говори робко. Потом объясню.
И мы вошли.
— Ну что, мужички. Поговорим? А то завтрак скоро.
— Уйди, злыдня! Пан начальник. Пусть она уйдет. Мы усе скажем.
— Скажете, конечно, скажете. А то товарищ старший лейтенант мне пожалуется. Так, товарищ старший лейтенант?
— Так, сударыня. Конечно! Вы только не нервничайте, умоляю, а то будет опять, как в тот раз. А нам они живые нужны.
Ну, артист, сходу понял и точно подыграл! Я еще раз кинула на бандитов кровожадный взгляд и вышла.
Сергей, вышел, давясь от смеха. Постоял, успокоился и подошел ко мне.
— Что ты там с ними в лесу сотворила?
— Да ничего особенного. Сломала им по паре пальцев, чтобы в носу не ковыряли, а потом изобразила из себя упыря. Помнишь, когда я прибежала, то на лице была кровь. Это их кровь была.
— Да, с тобой действительно лучше не связываться. Я Василию расскажу, так он тебя по большому кругу обходить будет.
— Не будет! Не позволю!
— Это как?
— А вот так. У нас через неделю свадьба. Кстати, ты среди приглашенных.
— Ну, Васька, попал как кур в ощип!
— Наоборот. Теперь он под моей защитой. И вообще, со своими я белая и пушистая.
— Все, молчу. А тебе стоит сегодня занятия отменить. Я сейчас Василию позвоню, так как это наша общая головная боль. А потом пойду этих гавриков трясти. Вася приедет и присоединится.
С этими словами он зашел в дом, а я уселась на лавочку ждать мужа.
15
Примерно через сорок минут подъехала легковушка НКВД, из которой сначала вылез капитан и только потом Василий. Капитан кивнул мне и прошел дом, а Вася бросился ко мне.
— Анечка, с тобой все в порядке? А то Сергей рассказал по телефону про нападение на машину и про тебя что-то невнятное.
— Не беспокойся Вася. Я почти в норме, а вот Рафиза очень жалко. Всегда такой был добрый и веселый. Но я за него этим ублюдкам уже частично отомстила. Ладно, иди к начальству, помоги им с допросами, а если кто-то из этих гадов начнет зажимать информацию, то обращайтесь ко мне.
Вася поглядел на меня с удивлением, но ничего не сказал и тоже прошел в дом. А я продолжила свое сидение. Появилась мысль пойти куда-нибудь в каптерку и в уголочке подремать. Но тут же поняла, что не усну, так как все время буду видеть перед собой Рафиза с расколотым черепом. Значит, весь пар еще не вышел. Так что буду сидеть.
Через час капитан и Вася вышли на воздух. Капитан закурил, и они оба подошли ко мне.
— Ну, Анюта, — заговорил капитан, — ты опять отличилась. Как тебе удалось их захватить?
— Разозлили они меня очень, Валентин Петрович! Ни с того, ни с сего шофера убили — безобидного и веселого парня. Меня хотели к какому-то Кшиштофу отвести. Я им предложила договориться, а они отказались. Вот и пришлось их скрутить. Кстати, у меня в связи с этим несколько вопросов. Кто такой этот Кшиштоф, кто такой Семен, который предупреждал поручника, что я опасна, откуда они знают, что это я помогла захватить Таращука и почему им велели захватить меня живой?
— Ну, ты наговорила. Я пока могу точно ответить только на один вопрос. Кшиштоф Тышкевич — бывший польский офицер, служил в штабе Рыдз-Смиглы. После освобождения наших западных территорий создал небольшую, активную и грамотно действующую банду. Только за последние три месяца они совершили более десяти нападений на машины, и хутора. В том числе и на автобус, в котором ты ехала. До сих пор нам удавалось в основном захватывать трупы. Панас Таращук первый попал к нам живым, но выбить из него показания так и не удалось. А вот из этих троих двое уже начали говорить. Сейчас проработаем план и немедленно отправимся к лежке Кшиштофа. Если повезет, то захватим их тепленькими. Да, а что за Семен? Про него они ничего не говорили.
