Роман Злотников - Русские сказки
— Но ведь это не ваша империя и даже не Земля? — сказал Айвен.
Юрий молчал. Американец передернул плечами.
— Что ты узнал?
— Сегодня еще в двух частях, Центральном авиаотряде и Второй самокатной роте, на общей сходке отстранены командиры и созданы Комитеты действия. А это, с учетом того, что Второй маршевый полк, под охраной которого находятся склады боеприпасов и снаряжения округа, сформировал собственный Комитет действия еще в начале недели, означает, что, если в городе начнутся беспорядки, у штаба округа уже не будет не то что достаточных, а вообще НИКАКИХ войск для их подавления. Счет времени пошел уже на дни.
Круифф молча собрал барабанник, бросил его к остальному оружию и заговорил, спокойно и жестко:
— Сегодня пришло сообщение из северной столицы. Правительство князя Эйгена низложено, власть перешла к «Национально-патриотическому единению». Всем местным органам «старого режима», — он выделил голосом эти два слова, — предложено сложить с себя полномочия и передать их местным Комитетам действия.
Юрий вскинул голову.
— Ха! Началось.
Айвен молча кивнул.
— Я думал, что у нас будет больше времени, но… Мы должны как можно скорее покинуть эту страну.
Юрий смотрел перед собой отсутствующим взглядом. Круифф внутренне поморщился — он не любил, когда на лице его собеседника появлялось такое выражение, но время поджимало, а потому он перешел к делу.
— На тебе лежит обеспечение финансовой базы наших дальнейших действий. — Он выжидательно посмотрел на своего более молодого собеседника.
Юрий сидел, задумчиво глядя в темное окошко, расписанное морозными узорами.
— А знаешь, я ведь родился на Луковом Камне, — заговорил он словно в забытьи, — и впервые увидел настоящую зиму только на Земле, когда учился в академии, в Екатеринбурге. Наша полевая база располагалась под Якутском. Несколько бревенчатых изб-пятистенок и такие же маленькие окошки с деревянными рамами… — Юрий замолчал.
Айвен досадливо нахмурился. Ох уж эти русские. Сейчас, когда они попали в жестокий цейтнот и времени до того, как все вокруг превратится в хаос, остается все меньше и меньше, его, видите ли, потянуло на лирику.
— Хорошо. Я понял, — сказал, встряхнувшись, Юрий, — Что я должен сделать?
Круифф вытащил руки из карманов халата и разложил на столе сложенный лист карты, пачку ассигнаций и схему, начерченную на листке папиросной бумаги:
— Если наши бравые революционеры не успеют ничего порушить, то через четыре дня из столицы выйдет специальный курьерский поезд. Кроме всего прочего, в нем будет специальный вагон Государственного банка. Плановая перевозка наличности в местное отделение. Он должен привести почти полтора миллиона ассигнациями и двести сорок две тысячи золотом и валютой. Ты должен осуществить акцию по изъятию.
Юрий усмехнулся.
— Я знаю, что подобные акции, выполняемые в интересах успеха миссии, не противоречат этике ни нашей, ни вашей спецслужбы, но ты ничего не ощущаешь, собираясь грабить ДЛЯ СЕБЯ?
Американец зло зыркнул на него.
— Может, хватит?
Русский убрал с лица ехидную улыбку.
— Извини. Я действительно принимаю все слишком эмоционально.
Круифф молча кивнул, принимая извинение, и принялся объяснять дальше.
— Поезд сопровождает рота гвардейцев-ветеранов. Кроме того, в самом вагоне будет находиться охранная команда из десяти вооруженных курьеров. Так что задача совсем не проста. Вот схема вагона и стандартное расположение постов, а это карта дороги с указанием наиболее предпочтительных мест контакта.
Юрий кивнул.
— Да, майор бы нам здесь очень пригодился. И что потом?
— На акцию у тебя должно уйти не больше недели. Я за это время переправлю майора в город и подготовлю маршрут отхода на север. Первую часть пути одолеем на поезде. У меня, как видишь, уже есть некоторые завязки в Департаменте военных перевозок, так что нас отправят военным эшелоном. — Круифф устало улыбнулся. — То есть это скорее будет гражданский поезд из пяти-шести купейных вагонов под охраной двух рот ветеранов. Как оказалось, достаточно много влиятельных людей до последнего не верили в серьезность происходящего.
— А почему на север?
— Во-первых, очень скоро на юг и запад хлынет целая толпа беженцев. Во-вторых, по моим сведениям, многие города на этих направлениях уже находятся под властью Комитетов действия и, учитывая состав пассажиров нашего поезда, мы вряд ли сможем там уехать далеко. К тому же есть некоторые наметки на то, что к моменту нашего прибытия в один из северных портов — а поезд направляется в Северогорск — там уже будет высажен коломбский или бриттский экспедиционный корпус. Они проявляют самый живой интерес к северному и разведанным запасам меди. Но даже если нет, то с учетом того, что майор может так и не очнуться к тому времени, возможностей уйти за границу через северные порты, по моим расчетам, намного больше, чем через западную или южную границу.
Юрий с усмешкой заметил:
— А ты знаешь, акцент у нас с тобой практически исчез. В случае чего вполне можем сойти за местных. — Увидев, что американец снова раздраженно хмурится, он поспешно добавил: — Хорошо, завтра отпрошусь у старшего механика.
— А отпустит? Было бы неплохо, если бы у нас до последнего момента сохранялся свободный доступ к универсальным средствам передвижения.
Юрий фыркнул:
— Ну, даже если они поставят на охрану роту солдат, я все равно смогу угнать авто в любой момент. К тому же я там выступаю в роли уроженца одной из деревень неподалеку. Так что просто скажу, будто мне нужно срочно проведать прихворнувшую тетку, а Прон Акиевич сильно неравнодушен к сальцу, окорочку, чесночной колбаске и иным деревенским деликатесам. Отпустит.
— Но в штабе округа могут объявить военное положение.
Юрий насмешливо улыбнулся:
— Власть штаба округа давно уже заканчивается за входной дверью. Гараж — это вотчина Прона Акиевича, во всяком случае пока.
Круифф кивнул:
— Что ж, отлично.
В кастрюльке зашумело. Юрий торопливо подскочил к керосинке, закрутил вентиль, поставил кастрюльку на обрезок доски, снял крышку и повернулся к американцу:
— Есть будешь?
Тот отрицательно покачал головой:
— Я сегодня соизволил отужинать у «Нанона».
Юрий шутливо вскинул брови, ожидая объяснений.
— Оказалось, что здесь тоже встречаются очень предусмотрительные люди, которые высоко ценят оперативную информацию.
Юрий усмехнулся:
— Ну-ну. Тогда извини, а я поем.
Спустя пять минут он отодвинул пустую кастрюльку и откинулся к стене:
— И куда мы собираемся в конце концов направить свои стопы?
Американец щелкнул затвором штуцера, который держал в руках, поморщился и брезгливо вытер измазанный палец носовым платком:
— Ну как можно содержать оружие в таком состоянии? — Он бросил штуцер на кровать и повернулся к Юрию: — Я думаю, лучше всего отправиться на западный континент. Насколько я помню, Соратничество доберется до него лет через сто — сто пятьдесят, не раньше. Так что, даже с учетом того, что мы проживем несколько дольше, чем средний абориген, нам вполне хватит времени, чтобы успеть мирно отойти в мир иной.
— А как же потомки?
Круифф хмыкнул:
— Ну, не знаю как ты, а лично я не собираюсь заводить на Голуэе никаких потомков.
Юрий кивнул:
— Ладно. Место встречи на случай, если тебе придется отсюда съехать?
— Центральный почтамт. Обратишься к старшему письмоводителю. Его психотип хорошо поддается гипнообработке, так что я закодирую его на какой-нибудь простенький пароль. Например, — тут он хмыкнул, — «князь Росен».
Юрий весело улыбнулся. Это было имя, которое они подобрали для майора. Круифф поднялся на ноги:
— Ну что ж, как говорят здесь — покойной ночи. Тебе понадобится оружие?
— Я возьму барабанник. Остальное забери.
Айвен кивнул и, завернув штуцера в кусок шинельного сукна, в котором Юрий их и принес, вышел из комнаты.
* * *В этот день Струк «дал козла». И дело-то было — ничего особенного. Лабаз с хорошим суконцем. Пустыш навел. А хорошее сукно по нынешним временам, пожалуй, получше «рыжухи» будет. Для них-то уж точно лучше. «Рыжуху» сейчас хорошо не сдашь. А прячут и сторожат ее не в пример лучше, чем сукно. Особливо сейчас. Хозяин-то лабаза сторожа не сменил, так и оставил дедка с колотушкой и свистулькой. А кому свистеть-то, городовых теперь и днем-то не сыщешь.
Откуда появился ЭТОТ, он так и не заметил. В чем после полностью повинился, заслужив порку. Тоже мне, хорош «стремный». Он и сам до сих пор так и не понял, как тому удалось незаметно подойти вплотную, однако, когда он отозвался на условный свист и Бзырь с напарником, немым Красильщиком, вылезли через окошко с четырьмя штуками сукна, из-за спины Струка раздался тихий, но внятный голос: