Комбат Найтов - В небе только девушки! И...я (СИ)
Вместо того, чтобы закричать 'Ура' по уставу, девочки принялись бурно аплодировать, как завзятые театралки! Ну что с них взять? Кроме анализов! Две полоски и в тыл! Я злобно смотрел на них и их радость, и только потом понял, что их забыли научить учиться. Они воспринимали только успех. А то, что успех дается кровью, потом и тренировками, им сказать забыли. Или не захотели. А придется плакать на снарядах, заставляя себя подтягиваться, когда мышца уже готова разорваться от усталости. Экономить кислород, дыша через раз и подолгу задерживая дыхание. Через все это придется пройти, хоронить близких тебе людей, прежде, чем ты увидишь взрывающийся 'месс' в коллиматорном прицеле.
Для летчиц занятия начались не в классе, не на аэродроме, а на спортплощадке. Проверил их физическую подготовку, которая у них была чуть ниже плинтуса. Лишь две из них выполнили норму по подтягиванию и отжиманиям от земли, и у всех было плохо с прессом. Рассказал Сашину историю, с превышением скорости выше 730, но не в целях установления причин 'тяжелого носа', а о том, что у двух человек не хватило сил вытащить на себя ручку, а тянут ее спиной и животом, и лишь потом руками. Показал 'свой' пресс, подтягивание: 12 раз на одной руке, отрыв штанги весом 2М, где М — это масса тела. Девочки посмотрели на мои руки, которые я успел немного привести в норму, и мысленно содрогнулись от мысли об этом. Пришлось их успокоить, что это — не обязательно, просто это мое хобби. Они облегченно вздохнули. Они — женщины, хотя и на тяжелой мужской работе, и хотят ими оставаться, выполняя эту работу. Отзанимались два часа, затем душ, и в класс, на теорию и изучение матчасти, особенно тех изменений, которые внесены в модификацию. Лиля, довольно высокая белокурая летчица — истребитель, из 586–го полка, ей пришлось читать описание полностью, обнаружила запись на последних страницах, что изменения в конструкцию внесены и расчеты выполнены старшим лейтенантом Метлицкой А. П. и старшим техником — лейтенантом Песковым. Тут же показала запись остальным, и у меня за спиной возник шум. Я что‑то рисовал на доске, объясняя, как и что. Обернулся, шум стих, на лицах остатки удивления.
— Можно продолжать? Что случилось? Или Вы это знаете, а я время напрасно теряю? — спросил я у них.
— Лейтенант Литвяк! Здесь написано, что авторами модификации являетесь Вы и какой‑то Песков.
— Да, я, а Василий Иванович — техник моей 'птички'. Еще вопросы? Я могу продолжать?
После занятий новость расползлась по эскадрилье. Раскова еще раз появилась уже вечером, она улетала в Энгельс.
— Проводите меня, Александра Петровна! — и мы пошли навстречу садящемуся солнцу к стоянкам 'Си-47–х'.
— Очень жаль, что мы раньше с Вами не встретились, у нас огромный дефицит подготовленных командиров эскадрилий.
— Мы не могли встретиться, я с октября находилась в госпитале после вынужденной посадки, и для меня было важно вернуться в строй, а не создавать эскадрильи.
— А почему занялись доводкой машины?
— Мы упали из‑за ее технического несовершенства, вот и пришлось доводить ее до ума. Но главная причина моей катастрофы еще не устранена. С этим работают, вероятно скоро мы получим машины с новым профилем крыла.
— Я побывала на занятиях, все хорошо организовано, и я уже не жалею, что пришлось отдать Вам лучших своих людей, которых я собирала по крохам по всему Союзу. Девочкам Вы очень понравились. У них появился живой пример для подражания, это — важно. Я доложила обо всем товарищу Сталину. Через день придут недостающие машины, а эти обратным рейсом привезут пополнение. Так держать, товарищ капитан.
Мы пожали друг другу руки, она влезла на левое сиденье, и из форточки еще раз помахала мне рукой. А утром на построении, я заметил, что большая часть девиц расстались с остатками некогда шикарных волос, и сделали такую же стрижку, как у меня! Это, несомненно, им здорово поможет! О чем я не замедлил сказать личному составу. Читать надо, девочки, читать! Техническую литературу, а не по парикмахерским бегать, образовывая плотные очереди. Две летчицы имели допуск к самостоятельным на 'Пе-2', с утра сдали зачет по модернизациям, и мы вылетели на 'птичке', я был за штурмана. Полетное задание отработано на земле. Требовалось прийти в зону, открутить пять фигур, обстрелять стоящий на земле самолет с пикирования, и вернуться на посадку. Первый же полет пришлось прервать. Пилотажем на тяжелых истребителях никто из них не владел. Они — больше транспортники, чем все остальное. Максимум сложности: это пологое пикирование. Остальное они никогда не выполняли. Кстати, это не их вина, так было построено обучение почти во всех полках. Учили — простейшему, дескать, освоит это, и начнет сам совершенствоваться. Погибнуть может? Ну, конечно, но это произойдет не в моем полку, а там, спишут на воздушное хулиганство. Пересели на УПе-2. Еще раз в зону. Показал вход в пикирование с виражом. Немцы так прицеливаются предварительно, и без отрицательной перегрузки входят в пике. Плюс, зенитчиками приходится пересчитывать поправки, так как меняется курс, скорость, курсовой угол и высота. Сбить сложнее. Десять заходов на цель выполнено. Два раза Надежда смогла поразить самолет противника. Остальное ушло за молоком. Расстроенная и усталая, еще и здорово скозлила на посадке. Пешка, вообще, поскакать любит. Следом за ней пошла Тамара, у нее результат еще хуже. И слабо пользуется оборотами и разностью оборотов. Подходит Лиля, у нее самостоятельных на 'Пешке' нет, первый вылет. И она — истребитель. Чтобы им стать, она приписала себе 100 летных часов, и стала лучшей женщиной — асом 2–й мировой. Она не в курсе, что я знаю об этой ее хитрости, поэтому держится уверенно. Стричься 'под меня' она не стала, так что есть надежда, что у нее все получится. Взлетаем, прошли по коробочке, посадка. Чуть запаздывает с выравниванием, 'попрыгали' прилично, с разворотом уходим еще раз на взлет. Теперь в зону. Все маневры выполняла на ровном газе, и, даже блокировку — дубляж с РУДа не убрала. Левый вираж перекручивает, остатки с 'истребителя', он на истребителе хуже выполняется, из‑за направления вращения винта. Разобрали все на земле со всеми. Устал! Требуется еще пара тройка инструкторов, а где их взять? И тут из Москвы прилетает целое звено испытателей, которые гоняли 'птичку' в Чкаловском. Причем, на новых машинах нам и с заданием переучить личный состав. Две машины с двойным управление Пе-3УТВ. Гора с плеч! 26–го произвели первый в истории эскадрильи вылет всей девяткой, и отработали дневное бомбометание с перестроением по 'Вертушке', которое применяли немцы при уничтожении наших наземных войск в обороне. Теперь мы владеем этим приемом. До начала наступления: 9 дней. Успели. Но безжалостный Арес уже начал питаться за наш счет: семь летных происшествий, одна из них катастрофа, спаслась только стрелок. Три из‑за отказа техники по причине заводского брака, три сломанных шасси при посадке, и, кажется, девочки решили повторить Сашин опыт и разогнаться посильнее. Уж больно похоже. Самолет на полной скорости зацепил землю, подскочил. Стрелка выбросило из ремней, но не успевший наполниться купол зацепился за березы, и стрелок жива. А две могилки пополнили заводское кладбище. 'Испытательный уголок' на нем довольно большой.
Теперь о 'Гнейсах'. Рано утром над аэродромом появилась темно — зеленая 'Пешка' с белыми капотами, и довольно жестко приземлилась. Из нее вышло три человека: один военный летчик, и двое гражданских, причем один из них, в очках, вылез из кабины пилотов. 'Очкарик' представился:
— Виктор Васильевич. Почему нас сдернули с рабочего места, мы еще только разворачиваемся. У нас ничего нет, мы не можем вести работы в поле. А тут из‑за женской прихоти, нам срывают фронт работ.
— Сколько у Вас работающих 'Гнейс-1'? Включая те, которые стоят на стендах, везде, включая и здания на Политехнической.
Тихомиров немного удивленно посмотрел на меня, но я произнес это тоном, не допускающим возражений. А сами понимаете, что 37–й год был совсем недавно, а тут его выдернули с криками 'давай — давай' из лабораторий и погнали почти на фронт. Он приподнял голову и начал загибать пальцы.
— Всего было собрано шесть стендов, и одна рабочая, вот она. Но, клистронов новых больше нет, их выпуск прекращен. Где находятся для них станки — неизвестно. У меня есть предложение…
— Потом предложите, пойдемте смотреть.
Так и есть! Направленная колеблющаяся антенна с усиками, коаксиальные кабели, отсутствует резонатор и нет волноводов. Ну и, размер с весом просто зашкаливают!
Вылез из штурманской рубки, осмотрелся в кабине. 'Заценил' удобство расположения. Посмотрел на умформер, который за каким‑то чертом сунули в кабину стрелка и два громадных блока: передатчик и приемник. Оставил летчика и оператора у машины, а с Тихомировым шагаем в штурманский класс, там занято, поэтому прошли в лаборантскую за ним.
