Александр Афанасьев - Под прикрытием

Воспоминание поразило его настолько, что он дернулся, вздрогнул…

– Старший лейтенант флота Александр Воронцов!

Русский!

Сначала он не поверил. Не поверил сам себе. Начал вспоминать, кропотливо выуживая из темных глубин памяти те драгоценные минуты и секунды… Те самые…

Выбитые окна, проломленные, опаленные пламенем стены, чадный дым, кое-где еще дотлевают угли. Едва слышный хруст кирпича – когда ты ползешь по руинам, кирпич под тобой хрустит, и хотя на фоне вспыхивающей то тут, то там стрельбы звук этот теряется – все равно тебе он кажется ужасно громким. Винтовка – количество оставшихся патронов к ней ты помнишь наизусть, оружие и патроны – это твоя жизнь. Размеренно ухающие гаубицы, истошный визг скорострелок…

Бейрут?..

Да, это был он. Русский. Среди многих талантов Бухгалтера был и такой – от него невозможно замаскироваться. Человек мог надеть парик, приклеить усы, полностью сменить одежду, потолстеть, похудеть – но если Бухгалтер его запомнил, он его узнает. Узнает из тысячи.

Что он здесь делает?

О совпадении тут не могло быть и речи. В Дублине в основном находятся легальные структуры Шин-Фейн, здесь нет особо опасных личностей, по которым плачет тюрьма Мейс. Если русский оказался около одной из точек, где может быть полковник, с большой вероятностью он выслеживает его и никого другого.

Зачем ему это? Под каким он прикрытием? Он здесь легально? Нелегально?

Как бы то ни было – следить напрямую Бухгалтер не хотел. Он почти был уверен в том, что русский никогда не видел его в лицо, но он не считал русского дураком. Если торчать у него на виду – он, конечно же, заподозрит неладное…

Оставалось одно…

Из бардачка машины Бухгалтер достал небольшой кожаный футляр – в таких обычно носят косметические наборы дамы. Раскрыл его, перебрал содержимое. Достал небольшой, напоминающий плоскую батарейку, черного цвета цилиндрик.

Это был один из наиболее современных автомобильных маячков, дающий сигнал в координатах стандарта GPS в течение двухсот сорока часов после его установки. Он намертво прилипал к металлу и сразу же начинал работу. В данном случае, если нельзя проследить за самим русским – можно проследить за его машиной. А как установить эту игрушку на машину – это уже дело техники.

С этой мыслью Бухгалтер вышел из своей машины, запер ее, включил сигнализацию – и неспешно направился к цели по Кикхэм-роад, полупустынной в это время. Может ведь у человека развязаться шнурок, в конце концов? И прямо рядом с чужой машиной.

Телефон забился в истерике как раз, как только я глотнул дурной североамериканский кофе, который мне продали в саморазогревающейся банке. Я дернулся и пролил горячее варево на джинсы. Выругался…

– Слушаю.

– Я его вижу!

– Уверен?

– Сто!

Черт… И надо же было – в тот самый день, когда на Голденбридж – Грей, а не я. Закон подлости, не иначе.

— Он тебя заметил?

– Нет. Но он дерганый.

– На машине?

– Да.

– Опиши.

– «Скорпио». Темно-зеленый. Седан.

– С ним есть кто?

– Нет. Один.

– Не дергайся, – я перевел дух, – спокойно. Не выходи из машины, не пытайся его задержать. Вообще ничего не делай сам. Просто сиди на месте и жди меня. Если он поедет куда-то, отзвони мне. И аккуратно преследуй. Все, я еду…

Еду – это громко, кстати, сказано. В этот час движение на улицах – словно густой кисель…

Проще всего было не толкаться в запруженном машинами центре, а выскочить на Норден Кросс – окружную дорогу вокруг Дублина, проехать по ней, благо она скоростная и многополосная, и съехать у Вудфарм Корт – будет намного быстрее. Так я и сделал…

Как я и предполагал, не успел. Телефон завибрировал снова, когда я выехал на Норден Кросс и был примерно в том самом месте, где она переходит в Вестерн Парвей. Ехать до Вудфарм Корт оставалось километра три…

– Он сел в машину, поехал. Иду за ним.

– Осторожнее! Куда он направляется?

Справа протестующе загудели – я попытался открыть карту, одновременно говоря по телефону и ведя на приличной скорости машину. Так и шею свернуть недолго.

– Кажется, выезжает из города. Свернули налево. По правую руку – какой-то парк и мемориал…

Выезжает из города…

Черт! Это же Ирландский национальный парк! Значит, они сейчас на Кон Кольбер и идут прямо навстречу мне на тот же Вудфарм Корт.

– Что у тебя на улице? Скорость?

– Миль сорок едем!

Я все равно быстрее – и ехать мне ближе. Значит, с запасом!

– Слушай сюда! Вы идете к объездной. Он либо свернет, либо поедет прямо. Как поймешь – скажи мне сразу же!

Сам я съехал на стоянку для неисправных машин у Лоуэр-Роад, стараясь не думать, как мне выйти на другую полосу движения, если он пойдет мне навстречу. Придется шпарить до Вудфарм Корт, там по круговому – и на противоположную полосу, а потом догонять.

– Прошли большую дорогу! Идем, не сворачивая!

Есть! Значит, он едет из города в глубь страны!

– Держись недалеко, но не наседай! Я еду.

Выскочил на проезжую часть, нарушая правила, встроился в ряд под аккомпанемент возмущенных гудков. Если здесь рядом пост Гарды – тогда…

– Где вы?

– Проехали реку. Мост.

Четвертая дорога!

— Сворачивать не собирается?

– Пока нет.

Куда он может свернуть? Четвертая дорога идет рядом со множеством мелких городков и селений…

Я прибавил скорость – на грани допустимого плюс еще восемь миль в час, так здесь все ездят в крайнем ряду, десять миль – предел на погрешность измерительной аппаратуры. Аппаратуры здесь полно – фотографирует машины, присылает домой квитанции со штрафами, пополняет государственный бюджет. Приходится идти в ряду – движение плотное, маневрировать никто не даст.

У Вудфарм Корт соскочил на проезд Лукана – к нему вела большая петля многоуровневой транспортной развязки. На выходе с петли отыграл несколько десятков метров. Все равно – мало. Очень мало…

Снова забился поставленный на виброзвонок телефон.

– Что?

– Прошли Курттаун! Сворачивает на развилку.

– Заметил?!

– Нет. Не похоже.

– Осторожнее…

Стальной поток нес меня дальше – подобно реке. Курттаун – километров восемь до него. Может, и десять.

Сворачивая на Вудфарм Корт, Бухгалтер похвалил себя за предусмотрительность. Если бы не маячок, он или потерял бы искомую машину, или засветился. Сегодня утром он немало понервничал, поняв, что русский едет в другое место, он даже подумал, что зря тратит время. И лишь когда русский после звонка сорвался с места, он понял – русский приведет его прямо к тому, кто ему нужен. Тем более что и сегодняшнее место дежурства русского Бухгалтер знал как одну из явочных квартир ИРА.

Машину русского он не видел – из соображений безопасности держал дистанцию примерно полкилометра. Светляк маячка довольно быстро двигался по экрану обычного GPS-приемника со встроенной картой местности, и все действия русского были видны как на ладони.

– Я засветился. Он увеличивает скорость!

Черт!

— Где ты?

– В Олдтауне. Проскочили реку.

Проселочная дорога…

— Я попытаюсь его остановить.

Я глянул на карту – дальше была деревня Баллинтоги, а после нее – километр свободной, пустынной местности.

– Давай! Только осторожнее.

Вместо ответа я услышал в трубке характерный треск сминаемого металла…

Русский задергался, увеличил скорость. Бухгалтер нахмурился – не может же быть, чтобы заметил. Прямого визуального контакта нет, как он мог заметить? Потом понял – преследует! Русский кого-то преследует! Причем направляется от города, а там – куча проселочных дорог, на которых он, со своим полноприводным, с высокой посадкой внедорожником будет иметь явное преимущество.

Дорога была скверной – типичная британская дорога. Знаете, почему у британцев столь специфичные спортивные машины – маленькие, очень легкие, похожие на гоночные карты? Из-за таких вот дорог. Дороги здесь делали исходя из того, какая земля кому принадлежит, ну и из-за рельефа местности тоже. А за то время, пока на острове живут люди, почти все дороги успели покрыть либо щебнем, либо камнем, либо даже асфальтом – островок-то маленький, народа много. Таких раскисших, с водой в колеях дорог, как в России, здесь почти не найдешь. Но британская дорога очень коварна – особенно каменная, по какой я ехал сейчас. Малейшая ошибка – костей не соберешь. Вот почему среди британцев столько отличных гонщиков.

Машину Грея я обнаружил сразу за Баллинтоги – он попытался сбросить полковника в кювет и сбросил, но слетел в кювет и сам. «Скорпио», как ни крути – тяжелее «Вандерера» килограммов на триста…