Р. Скотт Бэккер - Воин Доброй Удачи
Но все вышло не так.
Как Саккарис и утверждал много недель назад, шранки были не животными. Несмотря на жестокость своих инстинктов, они не были столь глупы, чтобы забиваться в безвыходный угол.
Во главе большого войска нильнамешских рыцарей принц Чарапата наблюдал, как адепты приближались к бурлящему горизонту – тонкая линия поблескивающих точек, растянувшаяся дальше, чем мог проследить глаз, – и отчего-то точно знал, что Кариндасу подвела его гордыня и что они сплели паутинку против дракона.
Охваченный дурным предчувствием, он скомандовал, к возмущению своих людей, сбросить наземь кольчужные доспехи. Многие отказались – беспрецедентный мятеж, особенно если учесть, насколько они любили и почитали своего принца. Целые отряды не могли решиться, разделенные холмами и оврагами вспоротой земли. Чарапата оставался спокойным, просто повторял свой приказ время от времени. Ему понятно было нежелание всадников выполнять его.
Один за другим мерцающие колдуны исчезали в пыльных облаках.
В черно-коричневой мгле засверкали молнии.
Вой и улюлюканье, которые столь близко к Полчищу оглушали, вдруг почти смолкли. Рыцари застыли в удивлении. Мужи, прославившиеся своей храбростью в Войнах Объединения, не смогли сдержать возгласов удивления и ужаса. Но больше и больше доспехов со звоном падало на землю.
Огневые удары замелькали еще чаще и яростнее, пока не стало казаться, что молнии опоясали весь горизонт. Вой совсем стих, и несколько мгновений было так тихо, что ветер доносил звуки колдовских заклинаний адептов. Но затем они услышали новый звук, мрачный и нарастающий, все новые нечеловеческие вопли накладывались друг на друга, пока кони не начали вставать на дыбы, а люди не затрясли головами, будто собаки, которых одолевают блохи. Казалось, сам воздух сгустился в иглы пронзительных воплей…
Вопли. Нечеловеческие вопли.
Гордые и упрямые рыцари Инвиши всмотрелись вперед и тут поняли, что их король-предводитель допустил страшную ошибку, что их план дал катастрофический сбой. Долгие месяцы они двигались вслед за Полчищем, видя, как меняется цвет висящей над ним тучи в зависимости от цвета почвы и форма в зависимости от силы и направления ветра. Нередко они наблюдали, как от общего облака отделялись, словно дымные вымпелы, струйки пыли и тянулись к ним, и радовались что смогут расправиться с отделившимся кланом. Но теперь они увидели, как к ним потянулись сотни, тысячи таких струек, сливающихся в новое облако, несущееся прямо на них.
Вместо того чтобы обратиться в бегство и ринуться на своих же собратьев под ударами надвигающихся магов, шранки бросились в южном направлении…
– Скачите! – проревел принц Чарапата, чтобы его услышали в царящей какофонии. – Спасайтесь!
Отчего-то перед каждым Прыжком Сорвил делал глубокий вдох, словно собирался нырнуть в ледяную воду. И вне зависимости от того, сколько таких Прыжков осталось позади, какая-то часть его испытывала это ощущение впервые. Руки Сервы обвивали его за талию в кольчуге, ее голова становилась кубком, полным поющего света, после чего начиналось выворачивание, одновременно вытесняющее всю кровь из тела и вместе с тем нежное, словно влажное касание…
Шаг в воображаемое пространство… Прыжок.
Но на этот раз что-то пошло не так. Слова доходили как сквозь вату, язык еле ворочался. Сорвилу казалось, что он как бы не полностью прибыл на место.
Он упал на колени на гребне, который только что виделся смутным силуэтом на западном горизонте. Внутри что-то бултыхалось, как в бочке.
Моэнгусу и Серве также было не по себе, но не в той степени, как ему. Ну, хоть на этот раз удалось удержаться от тошноты и не извергнуть содержимое желудка у них на глазах.
Все согласились, что надо как следует выспаться.
Так началась вторая атака Полчища на Великий Поход. Как при ударе кнутом рукоять передает силу руки всему хлысту, сходным образом рывок тех, кто уперся в скалы у реки Ирши, распространился на все Полчище, включая часть, охватившую фланги Армии Амрапатара и скопившуюся возле берега Нелеоста. В свете дня было видно, как катится их волна – они бежали несчетной массой, подгоняемые безумными голодом и похотью, вопящая напасть.
Наблюдая с высоты Ирсалора, Амрапатар первым заметил, что чего-то не хватает. Рев Полчища, то чуть глуше, то чуть громче, постоянно звучал вдали, словно рокот близкой смерти. Когда он вдруг смолк, многие тысячи людей, и он тоже, возрадовались, поскольку это означало, что маги начали свою колдовскую жатву. Но вопль вернулся, теперь более пронзительный, словно вой зимнего ветра, и все нарастал. Режущий уши звук стал почти невыносим, люди начали затыкать уши. Всматриваясь в пылевую завесу на горизонте, Сасал Амрапатар III, первый Уверовавший король Нильнамеша, понял, что его обманули.
Он начал выкрикивать приказания. Раздались звуки сигнальных рожков.
Из передовых отрядов лишь самые упрямые предводители повели все же своих рыцарей против шранков, как было предусмотрено планом. Вскоре почти все они, как и Чарапата, поняли, что все пошло не так, но поскольку медлили слишком долго, то вскоре шранки были у них на хвосте. Началась скачка не на жизнь, а на смерть.
Выстроенные в защитные порядки пешие воины с ужасом наблюдали, как более пятнадцати тысяч всадников, легкой и тяжелой кавалерии, скакали, рассеявшись по пустоши, побросав щиты, обрезав седельные сумки и до крови хлеща своих неистово ржущих пони. За ними вздымались до неба клубы пыли, словно сам горизонт устремился за ними в погоню.
Мимо проносились эскадрон за эскадроном, охваченные смертельным страхом. И вот из клубов пыли показались белесые тени, стремительные, безжалостные и бесчисленные. Легкая конница, король Армакти с быстрыми гиргашцами, достигли развалин города без потерь. Другие же, особенно нильнамешские рыцари в тяжелых доспехах, пали под массой нападавших. Более сообразительные командиры прекратили бегство и выстроили бойцов для обороны, создав очаги порядка в ревущем хаосе; рыцари, утыканные стрелами, до последнего вздоха рубили направо и налево, но их позиции таяли, как блестящая соль в затхлой воде. Массар аб Каскамандри – младший брат разбойника Фанайяла, знаменитый тем, что отрезал себе мочку уха, дабы продемонстрировать решимость присоединиться к Великому Походу, а не оставаться бездействовать в Ненсифоне, – пал в сотне шагов от укреплений Ирсалора, сраженный окованным железом копьем. Принца Чарапату и его рыцарей, теперь без доспехов, оттеснили к западу в безуспешных попытках пробиться на помощь осажденному королю. Капитанам пришлось связать принца, чтобы он не покалечил себя, так велико было его горе.
Король Амрапатар видел, как туча, влекомая Полчищем, накрыла все вокруг, земля и небо пропали. В воздухе стоял пронзительный нескончаемый вопль, король уже не мог расслышать собственных приказов.
Полчище накатилось на Ирсалор, одинокий остров в вопящем море.
Все это время маги продолжали свой небесный поход на север, полосуя огнем землю под собой. Все они уже поняли, что Каридаса ошибся, возможно катастрофически, но у них не было возможности выбрать иной ход действий – они с трудом могли видеть друг друга. Но все же наиболее решительные из них перестали двигаться на север, за ними последовали и остальные, не переставая поражать шранков огнем. Часть затерялась в пыльном вихре и не смогла вернуться в Ирсалор. Несколько упрямцев продолжали двигаться на север, пока не достигли северного края пылевой завесы.
Никто из них не смог вернуться вовремя для противостояния Консульту.
Солнце скрылось за охристой пеленой, тень накрыла людей, сосредоточившихся в мертвом городе. Шранки кидались на укрепления и сомкнутые ряды воинов, ощетинившихся копьями: как в самой первой битве, они стояли плечо к плечу, сомкнув щиты. Все Полчище стянулось к Ирсалору, зацепившись за него, как за торчащий гвоздь.
Оборону с севера и запада держали сыны Нильнамеша, почти неуязвимые в своих доспехах из пластин кованого железа, выставив мечи и копья из-за плетеных щитов. Большинство сражалось под древними знаменами Эшдатты, Харатаки, Мидару, Инвойры и Сомбатти, так называемых Пяти Домов Нилна, объединений племен, с незапамятных времен соперничавших за обладание всем Нильнамешем. Никогда со времен Анзамапараты II столько Сынов Нильна не выбиралось так далеко от рисовых полей их родины. Забыто древнее соперничество и взаимная ненависть, нередко заставлявшая их сражаться друг против друга. Все распри забыты. Теперь кажется верхом неразумия и трагическим недоразумением, что люди могли поднимать оружие друг на друга, когда миру угрожают создания столь злобные и мерзкие.
Гиргашские атаманы обороняли восточную сторону – неустрашимые горцы из цитаделей Хинаяти со своими чуть менее резкими родичами из Эджовая и Вейлза. Спешившись, король Армакти стоял во главе своих соплеменников с высоко развевающимся знаменем. Благородные гранды Киана защищали южную сторону – закаленные пустыней уроженцы Чайнадиная и их более высокорослые братья из Ненсифона и Монгилеи, украшенные родовыми цепями павшей империи их отцов. В пылу битвы они еще не знали о гибели принца Массара, но не посрамили его, проявив завидную стойкость.
