Леонид Млечин - Самая большая тайна фюрера
Есть люди, которые уверены, что они бы не поддались обстоятельствам, не позволили бы превратить себя в палачей и садистов. К счастью для себя, они лишены возможности проверить свою убежденность на практике.
Но ведь были участники Сопротивления, которые сохранили свою честь. Это для нас они — герои, борцы с абсолютным злом — фашизмом. Но в нацистской Германии они считались предателями, которые вместе с врагами сражались против собственной родины. Опасности подстерегали участников Сопротивления со всех сторон. Их ловила тайная полиция, они не могли раскрыться перед самыми близкими людьми, боясь обвинений в измене родине, да и теперь ими не спешат восхищаться.
Летом 1943 года английские бомбардировщики за три налета почти полностью разрушили портовый город Гамбург. Эта воздушная операция ныне ставится англичанам в вину: нельзя было наносить удар по густонаселенному городу, где гибло в основном гражданское население. А вот как воспринимал это немец, который не участвовал в Сопротивлении, но считал Гитлера преступником:
«Те три дня налетов я стоял на крыше моего домика в пригороде Гамбурга. Над головой пролетали английские бомбардировщики. «Наконец-то! — кричал я снова и снова. — Наконец-то!» Союзники слишком долго тянули — Гитлер безостановочно побеждал, собираясь добиться мирового господства. Миллионы убитых лежали вдоль улиц и дорог, по которым проходило его триумфальное шествие.
Наконец-то они появились, англичане.
А потом, после отбоя воздушной тревоги, мне нужно было пройти по разрушенным улицам с полуобгоревшими трупами. Что я тогда испытывал? Ужас и сострадание, конечно. Но я думал также: вы, мертвые, этого хотели и потому принесли смерть нашим детям и тем, кто этого не хотел.
И за кого же я боялся во время того налета? За английских пилотов, которых проклинали другие немцы. Они были смелыми людьми и делали то, что я от них ожидал и на что надеялся. Я всегда любил свою страну. А тогда мне пришлось желать чуть ли не гибели ее самому красивому городу…»
Был ли этот человек меньшим патриотом Германии, чем тот немецкий зенитчик, который, когда другие орудия уже замолчали, разбитые прямым попаданием, продолжал в одиночку вести огонь по английским самолетам, сжигавшим его родной город?
Эта моральная ловушка становится еще более сложной, если сказать так: помогая Сталину, немецкие подпольщики приблизили крушение Гитлера, но уготовили своим соотечественникам в восточной зоне оккупации новую диктатуру (ГДР), которая будет свергнута народным восстанием осенью 1989 года.
Что же из этого следует? Не было смысла сражаться против Гитлера, чтобы из огня попасть в полымя?
Есть только один ответ: порядочный человек обязан бороться с тираном в своей стране. Борьба с любой диктатурой, любым преступным режимом — это нравственный императив. В подлые времена человеку бывает трудно и страшно принять решение. Гнуться или сопротивляться? Можно ли уйти от этой схватки? Не сотрудничать с режимом, но и не бороться против него? Бежать? Спрятаться в глухой деревушке или башне из слоновой кости? Конечный пункт бегства — все та же ловушка. И все тот же выбор. Гнуться или сопротивляться?
И все-таки характерно, что немецкие политики, даже те, кто родился после войны, считают своим долгом неустанно говорить об исторической вине Германии за преступления нацистского режима.
Иногда создается впечатление, писал один американский ученый, что память немцев — как гигантский язык, который непрерывно ощупывает больной зуб. Слава богу, что демократически мыслящие люди в Германии не боятся этой зубной боли и не позволяют стране и народу забыть о преступлениях, совершенных нацизмом. Они вновь и вновь возвращаются к позорным страницам отечественной истории. Они убеждены — опыт Германии тому подтверждение, — что процветание страны зависит от верности демократии, высоким моральным принципам и от памяти о преступлениях, совершенных еще до их рождения.
Лучше всех об этом сказал Томас Манн: «Если ты родился немцем, тебе не уйти от Германии, германской судьбы и германской вины».
Иллюстрации
Военная форма придала Адольфу Гитлеру мужественности. Теперь никто не имел права сомневаться в том, что он настоящий мужчина
Некоторые рисунки, сделанные Гитлером на фронте, сохранились. Автопортрет будущего фюрера
На фронте Гитлер (сидит первый справа) отличался одним — быстро и с энтузиазмом исполнял любой приказ
Отравленного газами Гитлера эвакуировали в маленький лазарет в прусском городке Пазевальке неподалеку от польской границы. Пациентом занялись врачи Карл Кронер (при нацистах его отправят в концлагерь) и Эдмунд Фостер (покончит с собой или будет убит). Лечение оказалось успешным, зрение к Гитлеру вернулось
Генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург (будущий президент страны), кайзер Вильгельм II (изгнанный из Германии революцией) и генерал Эрих Людендорф (соратник Гитлера по «пивному путчу»)
Социал-демократы Фридрих Эберт (слева) и Филипп Шейдеман возглавили свергнувшую монархию Германию и превратили страну в парламентскую республику
Лучшего оратора немецких коммунистов Карла Либкнехта убили, и революция осталась без пламенного вождя. Военный министр Густав Носке, подавивший революцию в Германии, вошел в историю как «кровавая собака Носке», чего нисколько не стеснялся
Министр рейхсвера Вильгельм Грёнер с презрением относился к нацистам, посему утратил свой пост в правительстве
В Баварии левое правительство возглавил Курт Эйснер (слева). Его застрелят прямо на улице
На месте, где застрелили Эйснера, баварские революционеры встали в почетный караул. Но очень скоро в Мюнхен вошли так называемые добровольческие корпуса, сформированные из оставшихся без дела солдат и офицеров кайзеровской армии. Они расстреливали баварских революционеров без суда и следствия
После окончания Первой мировой войны капитан-лейтенант Герман Эрхард собрал оставшихся без дела и озлобленных морских офицеров для уничтожения коммунистов. Его бригада отличалась особой жестокостью
Генерал Ханс фон Сект, возглавляя рейхсвер, пытался не допустить в армию ни коммунистов, ни нацистов
В марте 1920 года правый политик Вольфганг Капп провозгласил себя главой правительства Германии и при поддержке некоторых генералов попытался захватить власть. Капповский путч провалился
В январе 1923 года французские и бельгийские войска вошли в Рурскую область, промышленный центр Германии, что вызвало невероятный подъем националистических настроений. Коммунисты пытались воспользоваться этим, чтобы взять власть, но рейхсвер подавил восстание
Ноябрь 1924 года. «Пивной путч». На грузовике надпись Stosstrupp-Hitler, это первые боевые отряды партии. Гитлер потерпел неудачу, был арестован и вместе с ближайшими соратниками впоследствии оказался в тюрьме, где очень неплохо проводил время
Партийный съезд в Веймаре. 1924 год. Пока еще нацистов немного
Республику сокрушали и справа, и слева. На едином митинге нацистов и коммунистов в Берлине выступает руководитель берлинских коммунистов Вальтер Ульбрихт, после войны он возглавит социалистическую ГДР. Йозеф Геббельс слушает его сидя за столом
Гитлер заметил и приблизил талантливого демагога Йозефа Геббельса, поручил ему руководить столичной партийной организацией
Вальтер Штеннес
Геббельс подавил мятеж вождя берлинских штурмовиков Вальтера Штеннеса и превратил убийство пьянчужки и сутенера штурмфюрера СА Хорста Весселя (крайний справа) коммунистом Альбрехтом Хёлером, имевшим шестнадцать судимостей, в орудие пропагандистской войны
Социал-демократы — чуть ли не единственные, кто пытался сберечь республику: Карл Зеверинг, прусский министр внутренних дел (на фото слева), заместитель начальника берлинской полиции Бернхард Вайс
Опытные люди дали Гитлеру представление о хороших манерах, учили целовать дамам ручки, входить в комнату и прощаться, есть артишоки и лобстеров. Они подыскали ему хороших портных, и он преобразился
