Тертон - Александр Цзи
— Обучение тертона сложное… Мне это не раз вдалбливали… Я должен, то есть тертон должен сам выбрать путь, ОСОЗНАННО выбрать! Понять, где добро и зло!
— Вот же ж хрень! — хохотнул Валентин. — Да нет никаких добра и зла, черного, бляха, и белого! Мир серый! Да и то, если глядеть на него Глазом Прета…
— Опасное заблуждение, Сор-хан Валентин, — улыбнулся Стас. К нему вернулось какое-никакое спокойствие. — Обман, созданный злыми людьми, чтобы оправдать те гнусности, что творят! Как говорится: самый великий обман дьявола в том, что он убедил людей в собственном несуществовании!
Валентин не выдержал — разозлился. Глаза за стеклами очков выпучились, ноздри затрепетали.
— Окей, не серый, а черно-белый, как в мировоззрении школьника! Вот и будь на стороне тех, для кого важнее спокойная жизнь и семья!
— А если я выберу другую сторону? Там, где семьи не всегда основаны на кровном родстве и нет многоженства? И где люди постоянно путешествуют и пытаются улучшить мир, не теряя надежду вот уже тысячу лет?
— Выберешь неправильную сторону — погибнешь! — выпалил Сор-хан.
— Значит, выбора у меня нет?
Стас стоял в двух метрах от разгневанного Валентина, сжимая в руках молоток и окончательно остывший дигуг. В тот день, когда тертон покинул Изгоев, Эрик тоже высказался насчет выбора Стаса.
«Если передумаешь, двери всегда открыты. Здесь, возможно, ты уже никого не застанешь, мы не задерживаемся долго на одном месте. Но если захочешь связаться с нами, прочитай Ахва-мантру восемьдесят восемь раз без перерыва. И не перепутай количество рецитаций…»
Эрик принял уход Стаса как должное, не угрожал гибелью, не называл сторону Сор-ханов неправильной.
Стас не слишком разбирался во всей этой философии и науке о добре и зле. Но понимал: тех ребят, что не оставляют выбора, нельзя назвать добрыми.
Наполнила внезапная радость. Наконец-то разобрался! Сам! Хорошо, оказывается, жить, когда знаешь, где черное, а где белое, и не болтаешься, как кусок дерьма в проруби… Не скитаешься по заброшкам и горам, как неприкаянная душа.
— Отчего же? — оскалился Сор-хан. — Выбор как раз таки есть. Иди со мной или сдохни. Вот и весь выбор. Чем не нравится? Ты был мне нужен… ты и сейчас мне нужен, если честно. Если одумаешься, я забуду этот маленький инцидент.
— Я тебе был нужен, чтобы найти дигуг? Верно? И до сих пор нужен, потому что тебе надо еще что-то найти из наследия Тумара Багши?
Валентин снова протянул руку.
— Отдай его. Он тебе все равно не пригодится.
— А тебе он зачем? Чтобы двумя женами управлять? Ты же твердишь, что предпочитаешь спокойную семейную жизнь?
— Я не хочу, чтобы он доставался Изгоям…
— Он бы и не достался, если б ты не погнал меня в эту пещеру! Кроме меня, тертонов нет!
Стас ожидал, что Валентин с ехидной усмешкой разуверит его, мол, еще как есть, Стас не все знает. И почему? Потому что Изгои с ним секретиками не делятся, вот почему.
Но Валентин промолчал, только губами нерешительно дернул.
Итак, Стас действительно единственный на всю планету тертон!
— Ладно, — вздохнул Валентин. — Упрямый ты, Станислав. И не слишком умный.
Он отвернулся и шагнул к машине. Затем резко обернулся и взмахнул рукой, словно бросая чем-то в Стаса — тот даже вжал голову в плечи.
Но в воздухе вспыхнула шаровая молния, треща и плюясь искрами. В воздухе на уровне груди Сор-хана материализовался вертлявый огненный лис, чей хвост то и дело расщеплялся на три, а то и девять пушистых хлыстов. Огненный лис повертелся вокруг своей оси с невероятной скоростью несколько раз, развернулся к Стасу и — ринулся прямо на него.
На одних инстинктах Стас выставил вперед дигуг. Сверкнуло, зашипело; лис-иштам отпрянул, а Стас ощутил толчок в дигуг. Руку будто электричеством ударило, и пахнуло жаром.
Стас быстро обернулся в сторону пещеру. Вход пропал, словно его и не было — за мелкой речушкой возвышалась сплошная каменная скала.
— Кирпич! Уголек! Стекляшка! — заорал Стас.
Сор-хан закис со смеху. Вокруг него носился иштам.
— Ну ты и фантазер! Оседлать лошадь — это полдела! Важнее управлять ею!
Иштамы Стаса не спешили являться. Сволочи, подумал Стас. Зато иштам Сор-хана пропал и внезапно появился сбоку от Стаса, дыхнул огнем и озоном. Тертон почувствовал мягкий и в то же время сильный удар в плечо и сам не понял, как очутился на поросшей редкой желтой травой земле. Вытаращив глаза и не выпуская оружия, шустро пополз на четвереньках к воде. От того места, куда пришелся удар иштама, несло горелым — одежда тлела, но не прогорела насквозь только потому, что была мокрой. Стас зачерпнул как попало воду дигугом (лезвие широкое, почти как небольшая лопата) и брызнул назад, в сторону иштама. Кажется, не попал. Не дожидаясь результатов, запрыгнул в реку — туда, где вода доставала до середины икр. Развернулся и принялся брызгать водой, как в детстве, во время веселых игр на речке; только сейчас было совсем не до игривости.
Удалось поднять целую стену из брызг. Иштам затрещал еще громче, зашипел, как раскаленный уголь, угодивший в ведро с водой. Исходя паром, отпрянул к Сор-хану, который наблюдал за представлением с удивленным видом.
— Бороться противоположностями, да⁈ — завопил Стас. — Огненное гаси мокрым, и так далее? Ну, подходи!
Он понимал, что долго так не продержится. Но охватил дикий, бешеный кураж. Море стало по колено; точнее, река — но не до колена, а чуть ниже.
— А ты хороший ученик, — одобрил Сор-хан. В голосе слышались нотки напряженности. Он сделал пасс, и иштам исчез — моментально затихли шипение и треск. — Но не вечно же тебе в речке прохлаждаться!
— А ты иди сюда, поиграем вместе!
Валентин расплылся в откровенно злобной улыбке. Снял очки, аккуратно положил во внутренний карман плаща. Спокойно, не спуская глаз с взъерошенного Стаса, спустился вниз по берегу и ступил прямо в ледяную воду. Поманил пальцами, как это делают актеры в боевиках.
— Ну? Я тебя голыми руками уделаю!
— Да?
Стас тыкнул молотком, намечая прямой удар, но это был отвлекающий маневр. Когда Сор-хан отшатнулся, Стас нанес боковой удар дигугом, рассчитывая в худшем случае сломать челюсть, а в лучшем — снести башку напрочь. Но Валентин, даром, что выглядел как офисный белоручка, сделал ловкий боксерский нырок, отскочил в сторону, развернулся
