Меченый. Том 2. На переломе истории - Андрей Николаевич Савинков
Из широкого панорамного окна открывался вид на вечерний Манхэттен: огни города словно говорили, что здесь вращаются громадные деньги. В кожаном кресле сидел сам Бернард — стройный, аккуратно причёсанный, с прищуренными глазами, способными, казалось, считать чужие мысли. Когда дверь за Цукербергом закрылась, Мейдофф отложил бумаги и со спокойным любопытством уставился на пришедшего.
— Добрый вечер, мистер Цукерберг, — произнёс он ровным голосом. — Моя секретарь сказала, что вы из «Бостон Глоуб»?
— Верно, — Марк слегка улыбнулся, доставая из портфеля блокнот и папку. — Хотел бы взять у вас интервью о перспективах рынка. Но есть и… Более интересные вопросы.
Небольшая вежливая беседа о фондовом рынке, экономических трендах и особенностях брокерской деятельности заняла минут десять. В основном говорили от том, как повлияют события на Ближнем Востоке, скакнувшая цена на нефть и другие природные ресурсы на всю биржевую экосистему. Берни похоже старался произвести впечатление доброжелательного профессионала, который любит огласку своих достижений и всегда открыт для журналистов. Впрочем, и Цукерберг не торопился задавать острые вопросы, давая собеседнику возможность «презентовать» себя в удобном свете. Лишь после того, как Мейдофф закончил свою речь о том, как «важно зарабатывать доверие клиентов», Марк перешёл к сути.
— Доверие — это прекрасно. Это основа всего, однако я бы хотел, чтобы вы взглянули на эти документы. Интересно ваше мнение.
Едва на свет появились листы с многочисленными цифрами, складывающимися в таблицы — даты, суммы, номера счетов, коды сделок — как с лица Берни тут же слетела маска добродушия. Финансист почувствовал запах крови — пока не ясно чьей, своей или чужой — и подобрался подобно хищнику перед прыжком, даже черты лица его как будто заострились и стали более очерченными что ли.
Буквально несколько минут ему понадобилось, чтобы бегло просмотреть десяток выложенных на стол страниц, после чего он вновь посмотрел на сидящего напротив «репортёра», вот только никакой приязни в его взгляде уже не было ни на грош.
— Простите, что это за бумаги? Я не припоминаю, чтобы их предоставляли в открытом доступе.
— Вы правы, они не из открытых источников, — признал Цукерберг. Он и сам не знал, откуда его кураторы достали такую «бомбу», советы никогда не славились способностями на финансовом поле битвы, а поди ж ты… — Полагаю, вам будет небезынтересно взглянуть на эти выкладки о ваших процентных ставках, потоках инвестиций и… Дисбалансе в учёте.
— Не понимаю, о чем вы, — Мейдхофф откинулся на спинку массивного кожаного кресла и тяжело задышал, мгновенно покрывшись испариной.
«Не хватало еще, чтобы его тут удар схватил, вот это будет провал так провал», — мелькнула в голове Цукерберга, в слух же он сказал иное,— Вот, к примеру, объём депозитов вкладчиков за последние полгода. И обещанная доходность — порядка 12–13% ежегодно, которая никак не отражается в реальных операциях на бирже. При этом новая выручка перекрывает дивиденды старым инвесторам. Вам не кажется, что это схоже со схемой Понци?
Мейдофф не сдержался, выдал нервный смешок:
— Я понятия не имею, о чём вы говорите. Возможно, вы что-то напутали, мистер Цукерберг…
— Возможно, — охотно отозвался Марк, — но если эти бумаги станут достоянием SEC или налоговых органов, боюсь, у вас возникнет масса проблем. Я прогнозирую от двадцати лет до… Ста пятидесяти примерно, но тут нужно более детально консультироваться со специалистами по уголовному праву. Забавно, правда, за убийство десятка человек вам бы дали меньше, чем за «небольшую» финансовую аферу.
— Молодой человек, я не понимаю, что вы тут пытаетесь мне сказать, я честный, ну на сколько это вообще возможно, бизнесмен… — Что Мейдофф хотел еще сказать, осталось неизвестно, потому что «репортер» самым хамским образом перебил собеседника.
— Не нужно нервничать. Я вам объясняю — у нас есть документы, с железным обоснованием того что вы мошенник. Понятное дело, не все нам удалось раскопать, действуя тайно, однако этого вполне хватит, чтобы SEC вцепилась вам и вашей компании в загривок и не отпускала до самого конца. Вы сами знаете, как они это умеют, особенно если их попросят уделить вам особенное внимание. А их попросят, я вам гарантирую.
Цукерберг выдал самую обаятельную из своих улыбок и, кажется, именно такое сочетание угроз и беззаботного вида «репортера» доломало финансиста окончательно.
— Допустим, какая-то часть информации из этих документов, — Берни сделал неопределенное движение рукой над собственным столом, — правдива. Допустим. Но чего вы хотите от меня? Денег? Или у вас какой-то личный мотив? Какое отношение к финансовым нарушениям имеет «Бостон глоуб», кажется, ваша газета специализируется на несколько иных тематиках.
— Деньги меня не интересуют, — чувствуя внутреннее удовлетворение ходом беседы, отмел скрытое предложение Мейдоффа Цукреберг. Согласно предоставленной кураторами справке по личности финансиста, первой его реакцией должна была стать агрессия, а второй — попытка откупиться, и тут Берни не подвел. — Более того я… Мы, люди которых я представляю, готовы помочь вам превратить вашу финансовую пирамиду в реальный источник заработка. У нас есть кое-какие инсайды, мы можем подсказать вам, когда нужно купить те или иные активы, когда продать… Ну вы сами знаете, как это делается.
— Не понимаю… — Бернард Мейдофф вращался в сфере финансов уже двадцать пять лет, не новичок желторотый уж точно. За это время он видел многое, его не раз пытались «сожрать», он сам в этом деле тоже имел опыт, но никто никогда еще не предлагал ему «бесплатной» прибыли. Тем более в момент, когда его прижали к стенке и могут требовать все, что угодно. Не то чтобы Мейдофф прям так сильно боялся угроз этого репортера, комиссия по ценным бумагам достаточно неповоротливая структура, даже если прямо сейчас изобличающие его бумаги окажутся в их руках, «добежать до Канадской границы», он всяко успеет. Да, с репутацией будет покончено, налаженный годами бизнес пойдет прахом, придется уехать в какую-нибудь не слишком благополучную
