Мертвые не умеют смеяться - Владимир Лещенко
— Да близко уже. Еще минут сорок... — Андрей лихо объехал автомобиль, который какой-то идиот припарковал прямо на проезжей части. — Успеешь еще нажраться — бочка бездомная!
— Бездонная, — машинально поправила Элеонора.
— Именно что бездомная!
— Ты меня не учи, — засопел Борис, не любивший, когда его желания не исполнялись в момент их возникновения в стриженной ежиком лобастой голове. — Антоха!
— Ребята, а какие тут места, — позволила себе встрять в разговор друзей Лена, понимая, что назревает ссора и необходимо ее разрядить. — Прямо тайга дикая! — она махнула рукой, указывая на пролетающий с обеих сторон дороги еловый лес, кажущийся дремучим — вот-вот Баба-Яга на трассу выйдет -с помелом своим да котом черным.
— Что есть — то есть! — снисходительно бросила Элеонора Климова, поддержав Елену. — Таки права госпожа Горелова — леса не хуже чем у меня дома, в родной Сибири!
Елена улыбнулась в ответ на подтрунивание подруги. И в самом деле, красивая той особой знойной «левантийской» красотой, что была бы весьма уместна где-нибудь на берегах Мертвого моря, Элеонора была родом из Красноярска, где ее отец заправлял нехилой энергетической компанией, снабжавшей электричеством территорию, сопоставимую если не с Францией, то со всем Бенилюксом — непременно.
Ее лучшая подруга и без преувеличения — благодетельница.
Казалось, что вообще могло быть общего между наследницей сибирского энергобарона и дочерью спивающегося инженера и бывшей пианистки, деградировавшей учительницы музыки в крошечной провинциальной школы искусств, и продолжающей катиться вниз? «Госпожа Горелова», ха! Надо же!
Общеизвестно, что ныне в молодежных компаниях нет и тени прежнего советского демократизма о котором она читала или слышала от родителей или преподов. «Плейбои существуют в своем кругу, а плебеи – в своем» — как смеясь, говорила ей сама Элеонора. Но если таковая все же возникает, то уж тут симпатичной и неглупой плебейке следует раз и навсегда примирится со схемой, похоже, утвержденной свыше: представительница «золотой молодежи» оказывается лидером, а простолюдинка – сугубо ведомой.
Но Элеонора, к ее чести, довольно редко подкалывала Лену, видимо следуя старинной викторианской морали — «Джентльмен способен забыть о разнице между ним и слугой, если конечно о ней не забывает слуга». Наоборот — даже оказывала покровительство, с первого курса предупреждая о дурных компаниях, где девушку могут напоить чем-нибудь, а потом попользоваться всей кодлой, или от знакомства с парнем, имеющим привычку сажать подруг на «герыч», а потом «оформлять» за долги в эскорт-услуги. Да что говорить — ее нынешняя неплохая зарплата и, в общем-то устроенная жизнь — заслуга благоволившей ей Элеоноры.
Честно говоря, девушка до сих пор не очень понимала, что все таки стало причиной внимания к ней этой нетипичной сибирской красавицы, чьи черные как смоль волосы и нос с изящной горбинкой так не сочетались с окающим говорком, и зауральскими словечками. Всякими «однако», «блазнится» и «охально изобидели»…
Сперва Лена даже думала, что Элеонора, неоспоримая «королева курса» неравнодушна к своему полу, и не без тревоги ожидала поползновений с ее стороны по этой части. Нет, конечно, Лена была готова пойти навстречу подруге в любом случае — было бы глупо терять такой «счастливый билет» из-за, в общем-то, пустяков. Но, все же, эти специфические отношения с лицами своего же пола, ее ничуть не привлекали. Не с моральной, упаси Боже, стороны — с чисто физиологической. Хотя — было время, она черной завистью завидовала однокурснице Жанке Кленовой, удачно пристроившейся к богатой бездетной сорокалетней семейной паре, сперва — в виде сексуальной игрушки, пресытившихся нуворишей, а потом ими даже удочеренной.
Кстати, и на встречу Нового Года ее прихватила Климова — и тоже не просто так, а потому, что среди гостей, по словам Элеоноры, должен быть один молодой человек ближе к тридцати, который «вроде как с интересом смотрит» на Елену.
Причем, по ее словам «мальчик» этот — выходец из вполне интеллигентной семьи, поздний ребенок зампреда правления какой-то довольно большой компании по производству электронных компонентов, доктора всяческих наук и членкора академии, который весьма боится оставить мир подлунный, так и не увидев внуков. Так что при определенной ловкости и небольшой доле везения быть Ленке «миссис Электронные компоненты», — посмеивалась Элеонора. А уж взлетев высоко, и она, небось, подругу не забудет. Главное — удержаться от того, чтобы прыгнуть к нему в койку на первом же свидании...
Визг тормозов и голос отчаянно чертыхнувшегося Бориса отвлекли Лену от размышлений.
Тявкнула спросонья маленькая той-терьерша Дэйзи – псюшка Нинки Ванновской.
— Что там еще за фигня?
В лиловатом ирреальном свете галогенных фар была видна лишь перегораживающая дорогу цепочка пластиковых барьеров, щедро украшенная ярко-красными «STOP».
Это что — чья-то шутка? Трасса конечно не правительственная, но все же, перегораживать ее просто так никто не станет.
Потом взгляд ее нашел стоящий у обочины сине-белый «луноход», а затем и двинувшихся в их сторону «зеленых человечков». Не первой молодости грузный мужик в зимнем камуфляже, зеленом флюоресцирующем жилете ДПС ГИБДД, вооруженный непременным символом власти — полосатым жезлом и двое сопровождающих. Лена сразу отметила про себя, что одеты они были непривычно: глухие спецназовские шлемы с бронестеклом и тяжелые, стоящие коробом бронежилеты «фирменных» «ментовских» цветов. Впрочем, автоматы были закинуты за спины и угрозы от «служивых» не исходило.
Андрей, не дожидаясь пока «ментозавр» постучит в стекло своей полосатой палкой, сам открыл дверь. И даже протянул бумажник с правами, из которого бесстыдно торчала не самая мелкая купюра.
— Что случилось? Что-то не в порядке? — с елейной вежливостью осведомился Борис.
Подошедший инспектор, оказавшийся краснолицым мордастым старшим прапорщиком, на права, как и на купюру, внимания не обратил.
— Езжайте назад, — бросил он сухо и неприязненно. — Закрыт проезд.
— Это почему же? — Борис, похоже, демонстративно не убирал корочки с криминальным содержимым. — А может, сделаем исключение?
В выражении лица (или если угодно «морды лица») гаишника что-то промелькнуло... Недобрая какая-то тень, если не сказать большего. Но заметила это лишь Лена, да и то не придала большого значения, позабыв почти сразу.
— Авария там впереди, — буркнул гаишник, — и приличная — бензовоз в трейлер въехал! Да еще пара машин, что следом тащились, спалились — прямо в огонь и кранты!
Андрей присвистнул.
— Серьезно, командир? А чё там бензовоз-то делал? Это ж почти Рублевка!
— Мне откуда знать? — тяжко, как топором обрубил,
