Ходоки в миры СССР - Ал Коруд
— Дядя Натан, на такую работу абы кого и не берут.
— Тоже правильно, — Вайсбейн некоторое время закусывал, потом снова налил. — Помянем, что ли, усопших. Не держу на них зла. Просто оказались не в нужном месте в неположенное время.
— За это можно бахнуть, — согласился Семен, но его напарник махнул стопарь молча.
Они еще немного посидели, поговорив ни о чем, затем неожиданно Натан Иосифович вырубился.
— Потащили его в спальню.
— Дальше что?
— Будем по очереди дежурить. Водка меня один фиг не берет, попробую ментовскую рацию через переходник подключить, волну послушать. Ты первым иди спать, тебя вечно по вечерам рубит.
— Ага, — Михаил широко зевнул. — Тут наверху чердак, окна во все стороны неспроста пробиты. И за соседом внимательно понаблюдай. Не нравится мне все это.
— С золотишком вечно проблемы.
— Так сейчас у нас лишь резаная бумага осталась.
Семен немного промолчал, после чего выдал:
— Не надоело еще бегать на побегушках?
Сонный напарник удивленно обернулся:
— Ты уже готов к работе резидентом? Сеня, да кто нам доверит?
— Я не про это, а вольную охоту.
Михаил замер, потянулся за бутылкой и лишь после выпитой стопки ответил:
— Давай поговорим об этом тогда, когда окажемся в безопасном месте.
Семен пристально посмотрел на товарища:
— Хорошо.
Глава 7
Союз минус два. Сцена пятая ошеломляющая
— Где этот шлемазл? Кто должен был дежурить утром?
Семен с усилием разлепил глаза и щурился от бившего прямо в лицо утреннего солнца.
— Так, Миха. А в чем дело?
— Где он?
— Наверху должен быть. Я ему термос с кофием оставил.
— Да что б тебя!
Через минуту пожилой мужчина кубарем катился вниз, причитая:
— Да как так можно?
Семен почуял неладное и поспешил наружу.
Двумя часами ранее:
«Интересный у нас сосед, надо бы с ним побазарить».
Михаил меньше всего любил догонять и ждать. Поэтому выпив все кофе, он через некоторое время спустился вниз отлить и тогда заметил на соседнем участке бродящую ни свет, ни заря одинокую фигуру. Летом солнце рано встает и кому-то даже бесплатно подает. Сосед же доставал из большой бочки знакомые по многим версиям Союза «соски», то бишь полуторалитровые пластиковые бутылки. И в них явно был налит не лимонад.
— Здарова, сосед! — кивнул дружелюбно Михаил.
Жилистый мужик в растрепанных трениках и тельняшке на голое тело быстро обернулся. Хоть он и был с будуна, но двигался легко, что указывало на хорошую в прошлом физическую подготовку.
— Ты откуда такой красивый нарисовался?
— Да с Толяном вчера приехали.
— А… он же говорил. Пиво будешь?
Михаил расплылся в улыбке.
«Есть контакт!»
— А кто ж с утра его не потребляет?
— Наш человек! Садись! Сейчас огурчиков соображу.
Кроме огурцов с теплицы на облупленном столе появилась палка колбасы и краюха хлеба. Пиво было холодным и по вкусу нормальным. Михаил с удовольствием выкушал стакан пенного напитка и сделал перерыв.
— Ты с моря, что ли? Тельник одет.
— Обижаешь, десант!
— Да ты что? — парень тут же оголил свое плечо, на котором появилась знаковая татуировка. — Десантно-штурмовой полк.
— Братишка!
— Никто кроме нас!
Они обнялись, и сосед предложил:
— Тогда, может, по чарочке? За встречу.
Михаил покачал головой:
— Не вариант, сегодня за руль. Но ты себе наливай, если хочешь, а я пивасик буду.
— Заметано! Но я честно предлагал.
Чокнулись, выпили. Михаил между делом вызнавал обстановку. Что, где и как. Наводил мосты, завязывал узлы.
— А что, опять вернули десантно-штурмовые?
— Ага, — осторожно ответил Михаил, поняв, что брякнул лишнего.
— Я двадцать лет прослужил в парашютном. Развалили, суки, армию! Приказа у них не было! Надо было до конца идти и всю эту сволочь к ногтю прижать. А сейчас…
Бывший сверхсрочник огорченно махнул рукой, видимо, вспомнив что-то из истории этого несчастного мира.
— Порядка нет.
— Правильно говоришь!
— Вот вы где голубчики!
— Толян, присаживайся! А то вчера…
— Да уставший был, Валерик. Миша, а ты ничего не забыл?
— Я только пиво, Нат… дядя Анатолий. Чисто голову поправить.
— Тогда ладно.
Вайсбейн покрутил носом и решил не отрываться от коллектива, налив себе из банки пива и взяв хрумкий огурчик. Через некоторое время он поторопился задать соседу остро интересующий его вопрос, ибо тот уже «наливался» до горла по новой.
— Валерик, а откуда нынче в здешней местности позвонить по межгороду можно?
Бывший десантник на миг вышел из накатывавшейся комы и четко ответил:
— Так с почты в Дубково.
— Ага, — «Анатолий» почесал отросшую щетину на подбородке. — И как туда попасть? С машиной у нас, понимаешь, нелады.
— Так бери мой мотоцикл. Только бензин с тебя!
— Да без проблем. Я тебе еще один пузырь принесу.
— Да ты что! — Валера в порыве разгневался. — Я же по-человечески!
— Так и я. Шобы назавтра было, Валерик.
Мужчина позыркал по сторонам буйным глазом и успокоился:
— Человек!
— Сможешь сей агрегат завести?
Семен, с любопытством осматривавший гараж соседа, ухмыльнулся:
— Да Миха хоть танк заведет или звездолет «Ясный сокол»!
— Танк нам не надо. А ты лучше поищи нам одежку попроще, чтобы от местных особо не выделялись.
— Счас сделаем.
Через четверть часа из деревни выехал старый «Урал» с коляской. Сидевших на нем мужиков с помятыми физиономиями и темных телогрейках можно было принять за двух деревенских, что помчали за добавкой в другое село. ГАИ в этих местах отродясь не было, участковый давно забил на службу, выезжая лишь на трупы. Так что никто не мешал голубчикам проехать десять верст по разбитому тракторами проселку.
Михаил тормознул около магазина, чтобы поддержать легенду, ну заодно прикупить свежего хлеба и сладкого к чаю. Вайсбейн тем временем метнулся к облупленному зданию почты. Он пробился сквозь толпу бабулек, безысходно ждущих завоза пенсии, и сначала сунул скучающей девушке купюру, а потом попросил сделать звонок. На его счастье, на почте остались переговорные кабинки — объедки безтелефонного прошлого местного СССР. Через пять минут гешефтмахер выскочил на улицу.
— Миша, гони обратно!
Молодой человек глянул на потемневшее лицо куратора и не стал задавать лишних вопросов. Во время езды он совершенно протрезвел и готовился к неприятному разговору. Что-то их очередной «проход» как-то не задался.
Михаил загнал мотоцикл обратно в гараж, убедился, что Валерик сладко спит на веранде, и вернулся в дом. Семен уже сервировал стол. Он успел добыть у соседа прошлогодней картошки и сделал «полевое» рагу с тушенкой.
— Хозяйственный ты парень, — похвалил Сеню Натан Иосифович и налил себе из фляжки коньяку, оправдываясь: — Это от нервов.
— Что-то случилось, дядя Натан?
— Ох, случилось, Миша.
Мужчина оторвался от еды и скорбно положил на стол руки. Глянул на пустой стопарь, тяжко вздохнул и потянулся за фляжкой.
— Дядя Натан, может, перед тем, как напиваться, вы бы сначала объяснились, — с нажимом заявил Михаил. Ситуация чем дальше, тем больше ему не нравилась. Вчерашнего смертоубийства хватило бы на самый лютый проход в объятую послевоенным беспределом копию СССР.
— Да, ты прав, — Натан Иосифович нехотя отложил фляжку, его голос окреп. — Дело в следующем. Обложили нас повсюду, как волчар. В сторону нашего хода не проехать и не проплыть.
— Точно? — встрепенулся Семен. Не любил он непредвиденных осложнений.
— Досрочно! Ход расположен в райцентре, а туда дорога через реку. Мосты перекрыты, на въезде патрули. Ищут серую машину с нашими номерами.
Михаил так и застыл с ложкой в руках.
— Дела…
— А на лодке?
— Уже думал. Менты всех местных оповестили, а мы без транспорта на той стороне будем. Там еще двадцать километров пилить. На чем? Спалимся на любой попутке, а пеших сдадут аборигены за ящик водки. Это на словах они за понятия, а своя рубашка все равно ближе к телу. Уже не раз проверено.
— Пешком через леса?
Натан Иосифович покачал головой:
— Долго, да и риск слишком велик.
Парни переглянулись, у Семена загорелись злостью глаза:
— Чего они так? Тут же все равно бардак!
— Бардак-то бардак, Сеня, но органы тем и живут, что друг за друга горой. Только вот майора мы не убивали. С этого сыр-бор скорее всего и начался.
— Майор — твоя крыша?
— Да, — мужчина
