«Желтая смерть» - Герман Иванович Романов
— Мы начинаем переходить Варту без приказа?!
— А он не нужен — у нас, если вы не забыли, идут маневры и легкие бригады имеем полное право выдвинуть. Да и немцы вряд ли насторожатся — они к этому уже привыкли, — Павел Карлович усмехнулся, и, передав бумаги, проводил Клембовского до двери, прекрасно понимая, что тот за эти дни не поспит толком — к тому же ожидание войны само по себе тягостно. И вернулся за стол, закурив папиросу.
То, что сотворил Николай Николаевич с конницей, было невероятно. Он не просто применил германскую схему, а творчески ее переработал. В войну 1904–1905 годов русская кавалерийская дивизия имела три драгунских и один казачий полк, в шесть эскадронов или сотен каждый. Японцы же имели в полках по три-четыре эскадрона, скорее ездящей пехоты, чем всадников. Плюс на дивизию имелись две 6-ти орудийных батареи конной артиллерии, какой у самураев вообще не имелось, как и самих дивизий — отдельная конница у них состояла из пары двух полковых бригад.
Выведя казаков за штат, великий князь отказался от всеобщей «драгунизации», которую провел покойный император Александр III. Бывшим гусарским и уланским полкам вернули исторические названия. Впрочем, разделив сразу на две половины по три эскадрона, каждая из которых стала полком — самых лихих назначили по легкой кавалерии, остальные эскадроны так и остались драгунскими с прежними наименованиями.
В каждой дивизии регулярной кавалерии получились три бригады по два полка — в каждом три действующих эскадрона с конно-пулеметной командой с семью «мадсенами», плюс четвертый эскадрон, развертываемый по мобилизации. Первые две бригады драгунские, для действий в конном и в пешем бою, личный состав умел великолепно окапываться, а стрелял еще лучше. А вот 3-я бригада предназначалась именно для рейдов и борьбы с вражеской кавалерией, там были собраны лучшие из лучших всадников. Да и своеобразное отличие имели — пики, самое пригодное для конного «шока» оружие. Каждая бригада усиливалась отдельным конно-пулеметным эскадроном, все восемь «максимов» перевозились на «тачанках» армейского образца — легких рессорных повозках, которые в реальной истории появились во время гражданской войны у «батьки» Махно. Придавалась также конно-артиллерийская батарея из четырех «коротких» 76 мм пушек, более легких и маневренных, чем обычные трехдюймовки. А для диверсий и разрушений вражеской инфраструктуры имелся конно-саперный эскадрон, с достаточным количеством взрывчатки, запалов и огнепроводного шнура.
В распоряжении командира дивизии находилась «опора» из двух егерских батальонов, в четыре роты при 12 станковых пулеметов каждый. И отдельный конный артиллерийский дивизион из дюжины тех же «коротких» пушек. Именно на эту легкую пехоту, куда отбирали самых выносливых и здоровых парней, выпадали самые серьезные задачи — им надлежало захватывать железнодорожные станции и города со складами, сбивать вражескую пехоту с позиций, или, наоборот, прикрывать свою конницу, давая необходимую передышку лошадям.
И полный набор вспомогательных служб, от обозов и лазаретов, весьма больших, ведь действия должны вестись в тылу противника. И с жандармским эскадроном — без них теперь не было ни одного соединения.
Мощный ударный кулак, в почти девять тысяч офицеров и солдат, с многочисленной артиллерией и обилием пулеметов, с двойным запасом боеприпасов. В своем роде «моторизованная» пехота, что может совершить за сутки вдвое больший переход, чем обычная инфантерия. Но главное в том, что такие кавалерийские дивизии, да к тому же сведенные по три в корпуса, способны долгое время действовать самостоятельно без всякой поддержки, имелся бы только маневр для конницы.
Орда Чингисхана на новый манер, с высокой мобильностью по нынешним временам. Да все армии Европы не могли создать подобное, откуда взять столько коней. А лошадей в России хватало — по их поголовью страна первое место в мире занимает…
Погоны обер-офицеров в русской армии. Прапорщик (только в военное время), подпоручик, поручик, штабс-капитан и капитан. Последние четыре чина у казаков — хорунжий, сотник, подъесаул и есаул.
Глава 11
— Это война, я ее просто чувствую, Петр Николаевич, хотя она еще не объявлена. И тебе надлежит со своей дивизией вступить первыми на германскую землю. Силезия перед нами, Варта позади — как говорили в старину — путь чист, теперь дело за саблей!
Генерал-лейтенант Каледин с гордостью смотрел на проходившие в клубах пыли длинные сотенные колонны 3-й Донской казачьей дивизии. Чубатые донцы выпрямлялись в седлах, видя своих войсковых генералов, которых знали в лицо и поименно. Так они и были уроженцами тех же станиц — сам Алексей Максимович родился на хуторе Каледин, откуда пошла его фамилия, командир 8-й Донской бригады, сотни которой шли сейчас маршем перед ними, полковник Гусельщиков из Гундоровской станицы. А командир дивизии генерал-майор Краснов, хотя и появился на свет в Петербурге, но корни его старинного казачьего рода из станицы Букановской, что на Хопре. Только полковник Мамантов, командир 7-й бригады не из казаков по своему происхождению, но служит уже с донцами 15 лет, Хотя с японцами воевал, командуя сотней забайкальских казаков. Константин Константинович пользуется заслуженным уважением у станичников, и таким, что уже приписан к станичному обществу Усть-Хоперской.
Представление на чин генерал-майора давно отправлено в Петербург, вот только там до сих пор решения не принято. Но теперь точно подписано государем будет — Мамантов огнем и мечом пройдет по германским городкам, чтобы знали бюргеры тяжелую казачью длань. И судя по ухмылкам на лицах проезжавших мимо казаков, те уже были мысленно на той стороне границы, в богатых селениях, где смогут захватить изрядную добычу на радость в родных куренях.
Но тут ничего не поделаешь, вековые ухватки, ибо всем известно, что солдат воюет за славу, а казак за добычу!
— Что война начнется со дня на день, все мои казаки прекрасно понимают, Алексей Максимович, вон как они в седлах ерзают, будто сапожными гвоздями кожу подбили, — усмехнулся Краснов, оглядывая всадников пристальным взором, пытаясь найти непорядок. Зато те, заметив требовательный взгляд командира дивизии, тут же подтягивались в седлах, стараясь выглядеть молодцевато, как казаку и положено.
— Офицеров мало у меня, Алексей Максимович, — хмурясь, произнес Краснов — по казачьей традиции они общались на «ты», несмотря на разницу в должностях и чинах. — Едва по два на сотню, но чаще один, если три звездочки на погоне имеет. Зауряд-хорунжих почти нет, подхорунжих мало, их субалтернами на полусотни ставим.
— Тут ничего не поделаешь, если число конных полков вдвое увеличилось, и в регулярных дивизиях, а у нас так особенно — шутка ли, вместо двух шесть кадровых дивизий выставить, да еще три льготных. Так что всех, кто
