Застенец 3 - Дмитрий Билик
— Как думаете, что это вообще было? — не выдержал молчания и заговорил Аввакумов минуты через три.
Бабичев открыл было рот, но я опередил Константина.
— Его Превосходительство наказал нам не обсуждать произошедшее, — ответил я. — Мне казалось, это довольно понятно.
И вся карета вновь погрузилась в молчание. Все это я сказал не потому, что искренне так думал. Скорее знал, что Бабичев в любом случае донесет дяде о малейшем проступке лицеистов. Так уж пусть лучше выставит меня в хорошем свете. Ну, или хотя бы не выставит в дурном. Что тоже неплохо.
Наконец карета подъехала к моему дому. Судя по слегка удивленному взгляду Извольского, мой особняк не произвел на него должного впечатления. Ну, извините, чем богаты.
— Всего хорошего, господа юнкеры, был рад сражаться с вами плечом к плечу.
— Взаимно, Николай, — откликнулся Извольский.
Все остальные тоже произнесли приятные слова. Что до Бабичева, тот буркнул нечто невразумительное и слегка склонил голову. Маленький шаг для настоящей дружбы, но огромный шаг для Константина.
— Коленька, ты пришел? — обрадовалась тетя. — Что за письмо мне принесли? Я даже волноваться начала. Хотела сама ехать к этому, вашему, Зейферту. Так, кажется, там было подписано. Ты, кстати, солянку будешь?
После еще пяти-шести вопросов мне все же удалось нормально поговорить с тетей. Рассказывать о приключениях в соседнем городе я не стал, чего человека зря тревожить? По моей версии — нас гоняли на нечто вроде военных сборов. Надо сказать, что моя версия тетю вполне устроила.
— Илларион, собирайся, найди ломового ваньку с телегой. Сегодня будем твою племянницу перевозить.
— Я сейчас, господин, я уже, — засуетился слуга.
— Колюсик, а как же солянка? — расстроилась тетя. — Я там целую кастрюлю наварила.
— Пал Палыча накорми. Вон ходит — одна кожа да кости.
Соседушко, который со времени появления тети прибавил пару размеров, моего укола не понял. Он сидел за кухонным столом, блаженно улыбаясь. И всем своим видом давал понять, что с честью примет такой удар судьбы.
Илларион тем временем, за относительно короткий срок, оделся в парадную рубаху, нашел ваньку и уже стоял у дверей. Может же, когда хочет. Я только и успел лицо умыть.
Через несколько минут мы неторопливо ехали по мокрому, после затяжного осеннего дождя, городу, вжимая голову в плечи. Все-таки зябко было, даже в шинели.
Илларион не мог найти себе места, все время болтал, а когда я задавал ему вопрос, он отвечал невпопад, за что тут же извинялся. Мне, если честно, было немного тревожно. Непонятно, сколько придется преодолеть бюрократических проволочек, прежде, чем нам отдадут Ладу. И… сколько мы вынуждены будем потратить денег.
Городская больница для недомов, точнее «Николаевская больница для бедных», предстала примерно такой, как я ее себе воображал. Старое здание в два этажа с двумя флигелями, суетившимися людьми снаружи и редким медперсоналом внутри. Еще в помещении жутко пахло капустой. Штукатурка на стенах грозила обвалиться, в коридорах лежали люди. Империя, говорите? Весь мир завоевать хотим? Интересно, что вы потом, господа маги, будете с этим миром делать?
Илларион метнулся было в палату, но я одернул его, сказав, что нам надо к главному врачу. Ну, или старшему, как здесь говорилось.
Что интересно местная обитель ведущего эскулапа разительно контрастировала от остальной больницы. Начнем с того, что здесь была приемная с пухленькой и приятной во всех отношениях помощницей. Наверное, про таких женщин говорят, что ее есть за что подержать. Помощница было поднялась, явно чтобы сказать о чрезмерной занятости начальника, но под моим гневным взглядом как-то сразу села обратно на стул.
Я рванул дверь на себя и оказался в царстве роскоши. Кабинет старшего врача Николаевской больницы для бедных мог с легкостью конкурировать в убранстве с императорской гондолой, на которой сегодня нам довелось путешествовать. Разве что гербов Его Величества здесь не было.
На меня золото, скульптуры и огромные портреты (на нескольких из них изображался сам старший врач) не произвели особого впечатления. А вот Иллариона словно пыльным мешком пришибло. Он даже сгорбился, чтобы казаться меньше. Из-за его могучего телосложения попытка в зачет не вошла.
— Что вы себе позволяете? — начал старший врач уверенно, даже с некоторым негодованием, но под конец немного сдулся и последнее слово произнес уже обычным тоном.
Я посмотрел на обитателя кабинета. Толстенький, румяный, щеки так и трясутся, глазки крохотные. Словно поросенка заколдовали и заставили быть человеком. Затем я оглядел еще раз убранство помещения. Интересно, у него здесь отдельный вход, что ли? Или его не напрягает необходимость каждый день идти в своей кабинет через обшарпанный коридор?
— Позволяю! — я подошел к нему и облокотился на стол.
Взгляд старшего врача скользнул по погонам, почему-то задержался на кортике, и он неожиданно стал более миролюбивым.
— Что угодно, господа? Я, знаете ли, занят.
Мне хотелось много чего плохого сказать про его дела, но у нас была определенная цель. И ссориться с этим минипигом просто так, рискуя тем самым подставить племянницу Иллариона, не хотелось.
— Нам нужно забрать из вашего, с позволения сказать, медицинского учреждения одну больную. Она находится в коме. И ваше лечение не приносит результата. Мы хотим перевести ее в военный госпиталь имени Его Императорского Величества. Со старшим врачом там уже все согласовано.
Я был готов услышать, что этот хряк сейчас начнет возбухать. И даже морально приготовился дать взятку, внутренне оправдывая себя, что это для благого дела. Однако старший врач повел себя совсем неожиданно. Он торопливо закивал и вытащил уже наполовину исписанный листок из пачки таких же. Видимо, заготовки.
— Фамилия, имя.
— Лада. Илларион, как ее фамилия?
— Ишишина, господин, — торопливо ответил слуга. И будто оправдываясь, добавил: — Отец из басурман был.
— Ишишина, — проговорил старший врач, считая закорючки. По моему скромному мнению, прописью этой фамилии можно было пытать иностранцев на сдаче экзамена по русскому. — Кем приходитесь?
— Родной дядя, вот он, — указал я на Иллариона. — Других родственников нет.
— Прекрасно, — почему-то и этот факт невероятно обрадовал хряка. — Будьте добры, подпишитесь здесь и здесь.
Илька поставил кривые закорючки, и старший врач торопливо забрал листки.
— Где лежит знаете?
Я посмотрел на слугу, тот кивнул.
— Знаем.
— Тогда можете забирать. Наталья, Наталья! — позвал он секретаршу. Ну, или кем она там приходилась. — Пройди с
