А и Б сидели на трубе - Сергей Тамбовский
— Интересно, но страшного пока мало, — заметила Лена.
— Щас и страшное будет, — пообещал Колян, — если коротко, то одна партия осуждённых состояла из священнослужителей, попов там, дьяконов и тд. И один из этих священнослужителей проклял тех, кто его расстреливал — сказал, что типа не будет им покоя после смерти… и что вечно они будут вот на этом месте обитать.
— И что дальше?
— Известно что — попов постреляли, а в дебаркадере нашем привидения тех чекистов обосновались. Выползают они якобы только раз в год в день того расстрела…
— И когда был расстрел?
— Где-то в середине июля, скоро, значит, нам их ждать надо…
— Ну ты напугал, — серьёзно ответила ему Таня, — теперь нам что, каждую ночь бояться что ли?
— Да это шутка такая была, — решил разрядить обстановку я, — скажи, Коля — я же знаю, что у тебя дед с бабкой вообще в другой области живут, а не здесь.
И подмигнул ему незаметно, поддерживай, мол. Он довольно быстро въехал в ситуацию.
— Конечно, шутка, — с радостной улыбкой сообщил он, — а то я смотрю, вы все такие серьёзные, что дальше некуда, вот и решил разыграть вас. А дебаркадер этот здесь появился только после войны, там же рядом с надписью «Волжское речное пароходство» видны циферки «1957».
Все, включая меня, радостно рассмеялись… если вдуматься, то еженочно ждать в гости потусторонних чекистов — радость небольшая.
— А вот и канал, — сказал я, увидев ровную речную гладь.
— Метров пятьдесят, а то и семьдесят, — заметил Колян, — как преодолевать будем?
— Не волнуйтесь, всё предусмотрено, — заметил я, — тут если налево… да налево пройти метров сто, должна быть паромная переправа. Ну как паромная… лодка обычная, человек десять в неё влазит.
— И почём за переправу берут? — спросила хозяйственная Таня.
— Гривенник с носа, если много народу, то скидку делают. Не волнуйтесь, граждане, деньги у меня есть.
Сто не сто, но через двести метров на берегу действительно нарисовался железный трос, закреплённый за бетонный столбик, а на другом берегу канала лодка с дремлющим в ней лодочником.
— Эй, на пароме, — заорал я, сложив руки рупором, — пассажиры приехали, давай сюда.
Лодочник проснулся, надел рукавицы и начал подтягивать лодку к нашему берегу.
— Интересно, — сказала Лена, глядя на эти его манипуляции, — я на паромах ни разу в жизни не плавала.
— Ага, народу много, он один у переправы, — вырвалось у меня.
— Чего-чего? — не поняла Таня.
— Да песня такая есть, народная, — пояснил я, — про паромы и паромщиков.
— Что-то я не слышала, напой…
— Слушай, конечно, — отступать мне было некуда, — «упала ранняя заря, в полях прохлада, плывёт паром, поёт вода о чём-то рядом» ну и так далее. А припев такой «надежду дарит на заре паромщик людям, то берег левый нужен им, то берег правый, народу много, он один у переправы».
— Глубоко, — задумалась Лена, — а почему всё это на заре происходит?
Лодка тем временем ткнулась носом в наш берег, и мы дружно залезли в неё.
— А хрен его знает, товарищ майор… — ответил я Лене, — народ так сочинил, а я за весь народ отвечать не могу. Отец, скидку для молодёжи сделаешь? — перевёл я стрелки в другую сторону.
— Сделаю, — быстро согласился тот, — двугривенный со всех, если вечером обратно поедете.
— Обязательно поедем, часа через два примерно — никуда не уйдёшь до этого времени?
— Да куда ж я денусь, — ответил паромщик, поплевал на руки и начал тянуть лодку в обратном направлении.
— А песня хорошая, — продолжила свои размышления Лена, — надо бы её в наш КВН вставить.
Мы высадились на другой берег этого самого канала и запрыгали по песочку по направлению к центру Урицка.
— А почему эту речку каналом зовут? — вдруг спросил Колька. — В каналах вроде вода течь должна куда-то в одну сторону, а здесь она стоячая.
— А чёрт его знает, — задумался я, — это опять-таки народное название, а вообще-то если не ошибаюсь, то это рукав Волги… бывший рукав, когда-то тут вода наверно и текла, а потом что-то там сдвинулось и образовалось озеро такой длинной вот формы. А мы, кстати, уже пришли — вон памятник, а вон оно, дерево… в смысле кинотеатр, — пошутил я словами легендарного фильма.
Кинотеатр назывался незамысловато «Ракета», после исторического старта Гагарина у нас огромное количество заведений переназвали словами космической тематики — по всему Союзу теперь раскинулись многочисленные «Спутники», «Восходы», «Метеоры» и «Орбиты». Здание было необъятных размеров, из стекла и бетона.
— Я так думаю, что проблем с отсутствием мест тут не будет, тут их явно больше тыщи, — сказал я, — ну я за билетами, а вы тут поскучайте немного.
И я оказался прав — кроме меня, желающих купить билеты не было ни одного человека. Сонная кассирша спросила, на какой ряд я желаю, я выбрал самый дальний за 35 копеек (дальше были уже по 45) и она выкинула на прилавочек 4 синеньких билетика в обмен на мои рупь-сорок. У меня в кармане, учитывая расходы на паромщика, оставался ещё рубль с мелочью.
— Вот, — показал я обществу билеты, — пятнадцатый ряд, середина. Через полчаса начало, можно ещё по мороженому прикупить.
— А я денег не взяла, — закручинилась Таня.
— Ерунда, — отрезал я, — я всё это затеял, значит мне и расплачиваться — вот ларёк с мороженым, можешь ни в чём себе не отказывать.
В зале было очень немного народу, четверть в лучшем случае, вокруг нас вообще никого. Ну поцеловал я Леночку пару раз, но она как-то не очень охотно отвечала. А кино… да я его и так наизусть знал, но просмотрел ещё раз без видимого отвращения. Устарело немного, но всё равно сделано оно было на совесть. Обратно к парому мы шли уже в начинающихся сумерках, девочки активно обсуждали наряды Одри Хэпберн, а мы с Колькой помалкивали. А возле канала нас ждал сюрприз — не было там никакого паромщика, а лодка была прикована тяжёлой цепью к железному кольцу, вделанному в бетонный столбик.
— Кинул старик проклятый, — сообщил я, разглядывая цепь, — не, с этим крепежом нам явно не справиться, так что на лодку можно не рассчитывать. Что делать будем, граждане лагерники?
— А брода тут нигде нет? — с надеждой спросила Таня.
— Насколько я помню, протока эта достаточно глубокая на всё протяжении… не, конечно можно попробовать обойти её с какой-нибудь
