Огненная купель Шантунга - Александр Борисович Чернов
– Не считая недели изматывающей болтанки и того, что «Корнуолл» едва не пожег котлы, а уже в Канале мы дважды чуть было не протаранили в тумане сначала наш, а потом французский пакетботы, мое путешествие прошло прекрасно, благодарю вас, сэр Артур.
– Котлы – дело наживное. И не столь горящее по времени, как те политические моменты, что нам сегодня предстоит обдумать. Надеюсь, наш многоуважаемый первый лорд за эту маленькую неприятность на нас не в обиде?
– В обиде, в обиде! – рассмеялся адмирал Фишер[6], почти по-американски обнажив в широкой улыбке на смугловатом, даже для выходца из индийской колониальной элиты, лице два ряда великолепных, крепких зубов: долгие морские непогоды, курение и кулачные забавы юности не смогли причинить им ни малейшего ущерба. – Вы мне задолжали еще как начальнику Портсмутской базы. Обещано же было на дополнительное довольствие кочегарам? И где? Или я напраслину возвожу?
– Господи, мой дорогой адмирал, ну к чему сейчас весь этот грошовый меркантилизм? – тонко усмехнулся Бальфур.
– К тому, что хватит уже играть в одни ворота. Если Кабинет хочет от Флота гарантий безопасности империи, поймите: то, о чем я прошу – вовсе не пустяки и мелочи. А попросить мне скоро придется гораздо больше, чем на починку восьми котлов системы Бабкока. Собственно, это прямо вытекает из темы встречи нашего Комитета, джентльмены, если я верно понимаю то, чем чреваты для нас последние события.
– Ясное дело, что первый лорд Адмиралтейства видит всю проблему исключительно со своей военно-морской колокольни, но ведь русские успехи в этой войне нам в Индии могут аукнуться много скорее, чем Королевскому флоту. Не зря же их агенты активизировались в последнее время в Афганистане. А в Персии все обстоит и того печальнее, – принимая вызов, скрестил руки на груди вице-король Индии.
– Как говорят русские, милорд, зрите в корень. У нас на носу проблема германо-российского союза на суше и на море, плюс разворот Петербурга на запад, что автоматически означает начало драчки за проливы. И Индия тут пока останется третьей пристяжной. Хотя, конечно, вопросов в том регионе хватает. Прежде всего та же Персия. Не столько как торная дорога к вам и вашим дражайшим магараджам с их слонами, сколько как потенциально важнейший источник нефти.
Мне, кстати, до сих пор не ясно, почему многие из здесь собравшихся уважаемых джентльменов год назад постановили не поддерживать японцев в войне. Зачем тогда нужно было заключать с ними формальный союз? Чтобы показать немцам и русским нашу слабость? Еще летом можно было переломить ситуацию. Достаточно было утопить эскадру Чухнина в Красном море. Это сегодня – поздно! И мне нужно выкручиваться, как угрю на сковороде, чтобы удержать видимость двойного стандарта. А тогда, три месяца назад, было в самый раз! И двойной стандарт был бы гарантирован сам по себе. Французы не рыпнулись бы, а немцев мы, если что, отправили бы к рыбам прямо в их Кильской бухте. После чего вернули бы себе Гельголанд, раз и навсегда надев стальной намордник на военно-морские потуги гуннов и их самовлюбленного Атиллы.
– Господа, господа! Прошу вас, подождите, пожалуйста. При всем моем уважении к проблемам Адмиралтейства и администрации Индии, все-таки разрешите нам с глубокоуважаемыми лордом Лансдауном и сэром Хью Арнольдом-Форстером для начала обрисовать уважаемым участникам заседания положение вещей в том ключе, как это представляется Форин-офису и военному кабинету в целом.
Затем мы с вами обменяемся мнениями по срочности и приоритетам, – развел «по углам» едва не сцепившихся Керзона и как обычно заведшегося с пол-оборота Фишера премьер-министр, – смею вас заверить, джентльмены, сегодня вы услышите очень много интересного, что, возможно, поможет нам сблизить позиции по наиболее острым вопросам. И, пожалуй, мистер Кларк, сегодня мы обойдемся без стенограммы…
* * *Расширенное заседание Комитета имперской обороны[7] премьер-министр Великобритании распорядился созвать в течение ближайших двух недель, тотчас по прочтении полученных Кабинетом телеграфных сообщений с Дальнего Востока о прискорбном и, главное, неожиданном для многих лондонских небожителей известии. Хотя для самого Бальфура, который изначально не слишком верил в военный успех японцев, форменным громом среди ясного неба сообщение о самом неприятном событии с начала войны между Японией и Россией не стало.
Макаров ловко переиграл по очкам японского визави: несмотря на все потуги Соединенного флота и британских морских советников при штабе адмирала Того помешать им, три русские эскадры без потерь соединились в Порт-Артуре. А с учетом известных личных качеств русского командующего это событие было неприятным вдвойне. Высадка гвардейского корпуса в Дальнем, ударившего в тыл японской осадной армии, и погром торгового порта в Осаке были к этому лишь вишенками на торте.
Дальнейший «паровоз» проблем в виде катастрофического падения котировок токийских ценных бумаг, вздорожания стоимости фрахта в Японию почти вдвое, а также резкого «усыхания» очереди судовладельцев, готовых хоть что-нибудь везти туда на любых условиях, уже никого не удивил. Даже удачно провернутая операция по продаже японцам двух эскадренных броненосцев типа «Лондон» с прицепом из практически всех боеспособных чилийских и аргентинских кораблей на общем мрачном фоне ожиданий неизбежного поражения Токио не шибко радовала.
Исполненный черного пессимизма меморандум вице-короля Индии Керзона, опасающегося того, что «следующий скачок бешеного русского медведя» будет в Кашмир или Пенджаб, и заявление сменившего Селборна на посту Первого лорда Адмиралтейства импульсивного Джека Фишера, сделанное в присутствии короля Эдуарда, о том, что германский флот необходимо копенгагировать, не дожидаясь заключения германо-российского союза после победоносного возвращения на Балтику русской Армады с Тихого океана, плеснули нового масла в огонь.
И наконец, недавняя шифровка от посла Чарльза Гардинга о его встречах в Петербурге с несколькими чрезвычайно влиятельными персонами, заинтересованными в англо-российском сближении, но чего, по их собственному мнению, в сложившихся обстоятельствах можно добиться только личностными переменами на самом верху властной пирамиды.
К сожалению, подробно об этих лицах и обсуждавшихся с ними вопросах он имел возможность доложить только лично, поскольку вокруг великобританского посольства в Санкт-Петербурге сложилась такая сложная обстановка, что посол не видел возможности рассчитывать на иной, гарантированно скрытый от русской разведки способ передачи информации…
«Да, пожалуй, более неприятной повестки дня для обсуждения у нас не было за все более чем пятьдесят предыдущих заседаний. Замечательное предстоит юбилейное! Ведь как раз в эти дни нашему Комитету исполнится ровно два года… – Бальфур[8] невесело улыбнулся своим мыслям. – И самое неприятное, что в отличие от Лансдауна, Китченера и Селборна, я-то как раз и был уверен, что японцы в одиночку не справятся с русским медведем.
Сегодня можно долго говорить, верным ли было наше решение, принятое 4 января, когда наш Комитет, обсуждая
