Немой 2: охота на нежить - Алекс Рудин
— Это Аксюта, бывший княжеский конюх, — подтвердил Джанибек, улыбаясь уголком рта.
Видать, был доволен хорошим выстрелом.
— Лет десять назад он со службы ушёл и открыл лавку на городском рынке, — кивнул Михей. — Торговал упряжью.
— Зачем бывшему княжескому конюху нападать на княжескую дружину? — выпрямившись, спросил Сытин. — Да ещё и в одиночку.
Мы дружно пожали плечами.
В карманах стрелка нашлось зеркальце в простой деревянной оправе, две золотые монеты и деревянная банка с плотно закрытой крышкой.
Я машинально сорвал с куста уцелевшую ягоду малины и кинул её в рот. Раздавил языком, ощущая, как по нёбу разливается душистая сладость. И стал собирать ягоды в горсть.
Глашку угощу!
Джанибек поставил ногу в мягком сапоге на лоб покойника и с усилием вырвал стрелу. Вытер её о траву и спрятал в колчан.
— А где его оружие? — задумчиво поинтересовался Сытин.
Мы принялись искать.
Лук висел на сосне — зацепился тетивой за обломанную ветку. Джанибек полез за ним.
— Колчан тоже здесь! — крикнул он сверху. — На помосте лежит!
— Спускай его вниз! — ответил Сытин. — Только стрелы не трогай!
Джанибек ловко слез с сосны, подал Сытину кожаный колчан.
— Ты где так лазить научился? — спросил его Сытин. — У вас в степи леса ведь нет.
Джанибек довольно улыбнулся.
Сытин вытащил из колчана стрелу. Понюхал зазубренный железный наконечник.
— Ну-ка, Немой! Понюхай — чем пахнет?
Я втянул носом воздух.
Непонятно. Всё перебивал сладкий запах малины.
— Давай, ягоды подержу! — сказал Михей.
Я осторожно, чтобы не помялись, высыпал переспелые ягоды в его широкую ладонь.
Перекидываемся, Немой!
В голове звонко щёлкнуло.
Сытин опустил стрелу к моему носу.
Бля, да не надо прямо в морду тыкать! Я и так чую!
Запах плохо кованого железа смешивался с запахом смерти и болота. Наконечник был густо смазан ядом из какого-то болотного растения.
Я отошёл в сторону и чихнул.
— Понятно, — хмыкнул Сытин.
Я встал на задние лапы и перекинулся обратно.
Джанибек уважительно прищёлкнул языком.
— Шайтан! Прямо как Потапыч!
Сытин убрал стрелу обратно в колчан. Отдал колчан Джанибеку:
— Подержи!
И скинул кафтан.
— Давай-ка, Немой, мы с тобой сами наверх слазаем!
Тут я не выдержал.
— Бля, Михалыч! Я бы котом быстрее залез!
Но Сытин уже поднимался наверх.
Может, на хер его послать? Так любопытство же загрызёт. Что он там увидеть хочет?
Я вздохнул и начал карабкаться следом.
Сучья скрипели под подошвами сапог. Один раз нога соскользнула с гладкого сучка, и я чуть не наипнулся.
Тоже мне, кот!
Сытин добрался до хлипкого помоста и уселся на нём, скрестив ноги по-турецки.
Я не стал усаживаться на жерди. Просто встал понадёжнее и ухватился руками за толстые сосновые ветки.
— Смотри! — Сытин показал мне на дорогу, откуда доносился звонкий стук топоров. Дружинники рубили упавшее дерево, чтобы освободить проезд.
— Видишь князя?
— Вижу, конечно.
— А княжича?
— Ну, вижу.
Сытин тяжел вздохнул.
— А если бы ты не знал, кто князь, а кто княжич — смог бы различить их отсюда?
Да хер его знает.
— Вот именно! — кивнул Сытин. — Ну, полезли вниз. Надо ещё упавшее дерево осмотреть, пока они его не раздербанили.
Мы спустились вниз. Михей отдал мне аккуратно свёрнутый берестяной кулёк с ягодами. Ягод заметно прибавилось.
Перешагивая через бурелом, мы добрались до упавшей сосны.
Толстое дерево, как мы и ожидали, было подрублено. Из мха торчал разлохмаченный пень. Топор валялся рядом.
Ствол дерева вздрагивал и звенел — дружинники рубили его на части, чтобы убрать с дороги.
Джанибек подобрал топор, осмотрел лезвие и снова поцокал языком.
— Хороший топор. Почему он его бросил?
— Потому что не собирался возвращаться.
Сытин внимательно осмотрел пень.
— Один он был. Странная херня. Ладно, идёмте! Надо княжича скорее к Гиппократу Поликарпычу отвезти. Если успеем.
Сытин резко остановился, посмотрел на нас.
— И вот что! Князю пока про яд ничего не говорите. Потеряет голову — только хуже будет. Тут уж одно из двух — или довезём княжича живым до Старгорода, или нет.
Мы вернулись на дорогу. Дружинники уже разрубили упавшее дерево и теперь оттаскивали обрубки в сторону.
Сытин подозвал двоих.
— Там в малине дед валяется. Погрузите его тоже в телегу.
Дружинники послушно убежали.
Князь потемневшими глазами смотрел на Сытина.
— Они Мишку убить хотели! Моего сына! — повторял он. — Василий Михалыч, найди их! Из-под земли достань!
— Найду, княже! — кивнул Сытин. — Только не факт, что Аксюта стрелял в Мишку. Мог и в тебя целиться. Или в Немого.
Я вспомнил свистнувшую над ухом стрелу, но промолчал.
Рыжий княжеский конь лежал на боку, странно вытянув ноги. Его глаза уже остекленели.
— Сильный яд, — негромко сказал мне Сытин и озабоченно взглянул на княжича, которого грузили в телегу. Княжич негромко стонал. Он по-прежнему был без сознания. Но, в отличие от коня, вполне себе жив.
— По коням! — крикнул князь Всеволод и первым вскочил в седло. — До темноты мы должны быть в Старгороде!
Глава 7: Возвращение в Старгород
Гнать лошадей не имело смысла — нас всё равно тормозила телега.
Я ехал и крутил в голове картинку с места нападения. Одинокий дед, кряхтя, валит поперёк дороги толстую сосну. Бросает хороший топор. Потом лезет с луком и отравленными стрелами на помост и сидит там, дожидаясь, пока по дороге поедет дружина.
Даже мне понятно, что это не нападение, а попытка убийства. Только вот кого? Князя, княжича или меня?
Бля, ну что за криворукий дед! Сначала подстрелил княжеского коня, потом чуть не засандалил стрелу в меня и напоследок херакнул в плечо княжичу. Нет бы всадить все три стрелы в нужную цель! И не надо было бы сейчас гадать, кто из нас троих так сильно его обидел.
Ипать, Немой! А если бы он в тебя все три стрелы засадил? Ну, вот. Думай, и не крякай.
Но чувство досады на деда не проходило.
Так, ладно.
С хера ли дед вообще решил кого-то из нас убить?
Лично я видел его впервые в жизни. И нагадить ему ничем не успел.
Князь тоже не при виде стрелка не процедил что-то вроде: «А, это тот старый хрен, которого я в прошлом году велел выпороть».
Княжич,
