Жанна [СИ] - RedDetonator

— Интересные тут порядки завелись… — Арким внимательно посмотрел на пленников, томящихся в ямах, прикрытых деревянными решётками. — Брат Адриан, поговори с ними.

— Кхм-кхм, — монах поднял забрало шлема и посмотрел на испуганных пленников, глядящих из темноты зиндана. — Вы кто такие?

— Я Адольф Груман, — представился тощий мужик в некогда приличной одежде. — Ехал в Пуатье с товарами, но напали эти душегубы, после чего поместили в эту яму. Со мной мои люди из каравана.

— Ваши страдания закончены, — сообщил ему брат Адриан. — Мы истребили всех разбойников и вам больше ничего не угрожает. Брат Доминик, брат Роланд, помогите им выбраться!

Пленников вытащили на свежий воздух, обнаружилось, что все они жутко воняют, так как провели в зинданах несколько недель безвылазно.

Собравшись и обрушив землянки, они направились обратно в Шательро.

Городок встретил их толпой жителей, которые собрались посмотреть на странную процессию с четырьмя телегами.

«Брат Адриан, займитесь продажей реквизированного у разбойников, — послал телепатическое сообщение старшему полузвена Арким. — Жанна, идём в трактир, на сегодня достаточно приключений».

Ожидаемого эффекта начало пути не принесло. Жанна впала в сомнамбулическое состояние и лежала в своей келье, не проявляя ни к чему интереса.

Но Арким понимал, что по-другому никак. Он как никто другой знал, что нельзя спасти страну не пролив и капли крови. Всегда будут жертвы. Мир не чёрно-белый, где есть только враги и друзья.

Даже такая серия конфликтов, названная Столетней войной, не война французов против англичан. Скорее, это война французов против других французов с англичанами.

Есть арманьяки, которые за дофина Карла, а есть бургиньоны, которые за Филиппа III, герцога Бургундского. Последний заключил союз с англичанами и всячески их поддерживает в борьбе против той части Франции, которая под контролем арманьяков.

Но следует учитывать, что арманьяки и бургиньоны — это не какие-то монолитные формирования, а обычные военно-политические партии, которые хотят посадить на трон своего кандидата. Метания со стороны на сторону время от времени происходят: кого-то кто-то обидел, выказал недостаточно уважения, кому-то внезапно стало объективно выгоднее или безопаснее перейти на другую сторону — бац, новый бургиньон или арманьяк.

Из-за этой междоусобной политической грызни, англичане вновь развязали войну, пользуясь такой прекрасной возможностью, в ходе которой бургиньоны заключили с ними союз.

Аркиму эта ситуация напоминала Гражданскую войну в России, когда на фоне внутреннего противостояния была осуществлена иностранная военная интервенция целых четырнадцати стран. И в этой ситуации, если развивать метафору, «белыми» оказались бургиньоны, так как получали поддержку от интервентов ради своих шкурных интересов.

Меч очень скептически относился к сведениям, что Жанна Д’Арк в истории параллельного мира не убила ни одного человека. Так не бывает, когда возглавляешь армию и ведёшь своих людей в бой.

— Нельзя выиграть войну не замарав руки в крови, — философски произнёс Арким. — Жанна, это было неизбежно.

— Оно не стоило того… — прошептала девочка. — Не стоило…

— Поверь мне, некоторых людей стоит убить, — не согласился Арким. — Ради мира, ради справедливости. Ради чего-то большего, нежели банальное выживание.

— Стоит ли жить потом? После всего, что я сделаю ради спасения Франции? — задала очень волнующий её вопрос Жанна.

— Это уже тебе решать, — ответил Арким грустным голосом. — У меня вот нет выбора.

Повисла тяжёлая пауза.

— Я же могу не убивать никого лично, — зацепилась за возможность девочка.

— Отправляя подчинённых воинов в бой, ты разделяешь с ними смерти, — сказал на это Арким. — И чужие, и свои. По-другому никак, смерть — неотъемлемая часть войны. Кто-то обязательно умрёт.

Жанна ничего не ответила, отвернувшись к стене, а Арким остался стоять прислонённым к стене рядом с кроватью.

Арким дал Жанне почти месяц на то, чтобы оклематься и прийти в духовное равновесие.

В процессе этого он часто с ней беседовал, применив все свои психологические навыки, чтобы стабилизировать её состояние.

И вот, к концу января, Арким посчитал, что сейчас самое время повторить попытку, но на этот раз у него есть более жёсткий образчик для испытания, нежели жалкие разбойники.

В ближайшие десятилетия, на фоне нарастающей истерии из-за тяжёлых времён, начнётся масштабная охота на ведьм, которая идёт и сейчас, но в мелких масштабах. Скоро же станется так, что погибнет много совершенно левого народу совершенно ни за что, но… Это не значит, что не существует никаких ведьм и колдунов.

Вообще, что есть ведьма или колдун? Это человек, который считает, что с помощью неких ритуалов и жертвоприношений может получить какие-то сверхъестественные способности, коими можно творить всё, что заблагорассудится. Это не значит, что в абсолютно немагическом мире каким-то образом появляются люди со способностями, это значит, что в этом мире встречаются какие-то самонадеянные идиоты или психи, которые так считают.

И Арким выявил целый ковен таких в глухом лесу близ Ле Марти, что на юге Франции, в королевских землях.

— Сегодня мы выезжаем на дело, — сообщил девочке Арким. — Есть группа мужчин и женщин, считающих себя колдунами и ведьмами, расположившаяся в лесу далеко на юге. В окрестных сёлах пропадают дети, что я связываю с действиями этой группы. Надо как минимум разобраться, что они там делают, а потом уже принимать решения касательно их дальнейшей судьбы. И опционально необходимо найти детей, если они до сих пор живы. Ты готова?

Жанна ответила не сразу.

— Я не буду никого убивать, — решительно произнесла она.

— Как скажешь, — сказал на это Арким.

На этот раз они выехали в составе полной сотни, ещё одна сотня ждала их на месте.

Ехали они две недели, расстояние не близкое, асфальтированных автомагистралей и скоростных автомобилей нет и в ближайшие лет пятьсот не будет. Трассы, к тому же, петляют, большей частью не расчищены от снега, поэтому временами ехали они крайне медленно.

Всю дорогу Жанна накручивала себя психологически. Ей, в принципе, было не жалко того разбойника, ей было жаль, что она его убила. Это нанесло сокрушительный удар по её психике, психике доброго существа, которое никогда никого не убивало и не видело себя