По грехам нашим. В лето 6731... (СИ) - Старый Денис

— Седай! — сказал Войсил, сидящий во главе стола.

Я сел и только после этого присели и три брата. Все молчали. Я думал, что молитву читать будут, но все ждали только того, чтобы глава семейства начал есть.

Какое тут тщательное пережёвывание пищи, какой этикет? Как будто дали минуту на всю еду. Я же не спешил, ну не приучен настолько быстро принимать пищу.

— Али смак не гож, — отвлекся от еды Войсил и уставился исподлобья на меня.

— Гож, Дядько, — ответил я.

— А Божанка не гожа? — так же исподлобья допрашивал глава семьи.

— Пригожа девка, — я пристально посмотрел на хозяина. Надоело уже метаться, не знаю, как и угодить и не навредить всяким там обрядам, но обидеться и я могу.

— Так чего ж ты не покрыл? — пристукнул Войсил. — Девку брюхатить треба.

— А я не бык и не другой зверь, кабы так. А девка добрая, — и я прибавил метала в голосе.

Войсил улыбнулся в усы. Если бы Корней увидел этот жест, то понял, что его троллят.

— Так бери ея, — уже как-то по-другому сказал Войсил, как торговец.

— Я из далечи иду, мне свой мир строить, — начал я объяснять.

— Так и строй. Ты сирый, рода не маешь, бою обучен, ремесла ведаешь, пригож ликом, скарб маеш, хвори на табе нема, крещеный, будь со мной, — начал агитацию электората Войсил. Ясно стало, что Божана — мой капкан. А кто я — новая кровь в род? Зачем?

И вообще, первому встречному девку давать, даже при всей возможной вольности нравов, это не правильно. Но неправильно и то, что в такой компании вдали от дома баба. Скрывается от кого?

— Кем быть? Холопом, аль смердом? Я роду боярского, воеводы сын, — я даже привстал из-за стола. Беспечно я снял куртку у входа, захотелось засунуть руку в карман и погладить рукоять пистолета.

— От чего же холопом? Нет — родичем будешь, Божана — дщчерь брата мого, а мать его половецкая полонянка. Боявир пошел на городище на землю марийскую род малый взял. Да пожгли то городище. Я со своей сотней пошел туда и познал, что то не марийцы то, а ростовские тати пожгли люд русский, да полон узяли, в охолопили. Боявира в рати посекли, да увесь його род, а Божена вельми пригожа, яе забрали. Посек я татей, серод яких и княжьи мужи были за то, а князь то осерчал, что без суда. Мал летами князь ростовский токмо гонорливы. Вот и живем по лесам, с того и корм. Токмо мы бояре! И роду три по сотне летов. И ты в роду нашем будешь, — закончил Войсил свой рассказ.

Ну как тут быть? С моей позиции одни непонятки. Я разрабатывал план посещения князя, может какое поместье себе выгодать — золото есть, да и всякого хватает. Там свою дружину, новые способы обработки земли, картошка, наконец. Кукуруза и разная живность. Так и преставлял заливные луга с пасущимися альпийскими коровами. А еще порох и пушки, зеркала и тонны золота. А потом межгалактический форум в Ньювасюках.

Но как просто все у них — роду нет — иди в род, вся моя легенда принимается как правда. Но вот еще что важно — Войсил сотник или в прошлом сотник? А где ж сотня?

— А где сотня твоя, боярин, — задал я назревший из разговора вопрос.

— Так, на выселки пошли в землю рязанскую, — ответил сотник. — Так как жить будешь?

— Коли сотня есть, да в род идти, я бы и пошел. Человек я чужой, мне земля потребна. Я мыслил к князю на службу идти, да не знаю к кому, — начал размышлять я вслух.

— Так ты изверг. К князю? Так и мы княжьи люди. Земля есть. Тут то мы по зиме на пушнину пришли, а городище наше на Унже реке. Новый град строит князь владимирский, булгары ужо не пройдут, там нам и землю дал князь владимирский, когда ростовский осерчал. А куды тебе идти, або у тать, або у рать. А у нас род сильный, — Войсил прямо выпрямился.

— А за то, чтобы войти в род, я должон что сделать? — перспектива социализации да в первые дни после перехода. Обдумать нужно, а если могут быть большие возможности. Немало я знал про это время, но письменных источников не много, археологии хватает, но по ней социальную структуру нелегко выявить. Как стать боярином, как войти в род, что род может? И главное, что я смогу в роду?

Войсил не спешил с ответом. Поглаживая бороду, он пристально смотрел на меня.

— Так взять Божану, — после затянувшейся паузы сказал сотник.

— А что добрых мужей нема? — задал напрашивавшийся вопрос.

— Мужи есть, да полонянку не возьмут, а коли и возьмут, то за нее не дадут ничого, да и твой скарб велик. Серебро есть, кони вельми добры, покроют наших коней — добро буде. Да и потребен муж Божене. Девка вона пригожа, снасиловать могут. Я ея и забрал с собой, каб бесы в кого не вселились. А брюхатую трогати не будут. Да и жалеет вона тя. А баба с норовом, — закончил Войсил и посмотрел выжидательно на меня.

Я взял паузу и решил немного обдумать сложившееся. Так, первое — Божена уже проявила характер, возможно в селении что-то произошло. Я, видимо, признан возможным защитником, поединок со Втораком это для Войсила показал. Опытный воин увидел во мне что-то? Странно, но допустим. Второе — для рода я тоже приобретение. Похвастался ремеслами. А зеркало, которое я подарил, в это время может стоить ну очень много. К слову, зеркала еще не изобрели. Только что-то там получится в 1240-м году и к концу века. Возможно, были оценены и мои клинки с арбалетом. Семена частью спрятаны в телеге и не должны были найти, но вот зерно увидеть могли, а оно в два раза минимум крупнее нынешнего, скорее всего. Если бы они еще знали, сколько всякого есть у меня в схроне. Но туда пойду не сейчас. В принципе то, что мне нужно для моего начального этапа становления я взял. Третье, как обозначил Войсил — симпатия Божены.

Что я чувствовал? Что может чувствовать молодой человек, если верить концепции перехода — с наилучшим здоровьем? Образы, которые возникают передо мной, будоражат сознание, и только свободная одежда не выдает неловкости. Не думал, что в это время могли быть такие красивые женщины, предполагал, что красота определялась величиной килограммов.

Ну, первую свою жизнь я прожил и пожалел, что не было семьи, что знал о сыне, но не был и малой частью в его жизни. Тогда была одна крайность, сейчас другая. Только что с моими вещами, моим личным обогащением?

— Так что? — не выдержал Войсил.

— Когда на Востоке вступают в род, они получают от рода землю, защиту, а роду службу. Роду отдают только десятую часть от всего, остальное свое, — озвучил я условия.

— Добро. В церкве обвенчаем. Учи ея, страптивую, якоже бабой быть. Да отцу Михаилу скажешь, што крещен Кириллом — давай поснедаем, да обговорим все, — подвел итог глава рода.

В процессе еды, обсудили многое. И как я должен относиться к Войсилу, что должен советоваться с ним, но в целом, если за свои дсредства — сто хочешь и твори, но с нормами морали, а то отец Михаил…

Удивительным было то, что медовуху пил только Войсил, который при попе, по его словам, назывался Василием. У братьев церковные имена тоже были. Учитывая, что все мужчины были ратниками, Войсил не был главой рода, он занимал что-то вроде должность главнокомандующего. Служит он великому князю владимирскому, но иногда решает некоторые задачи и за ростовского князя. Кроме того, Рязанский князь Ингвар Игоревич зачастую организовывал походы на половцев, куда в качестве доброхотов шли и сотни с других княжеств, до пления Ингвара Рязанского и Войсил гулял по степи.

Уезжать из заимки в поместье собирались дней через 5, но решили все же немного ускориться, так как без Третьяка, все еще бывшему недееспособным, охота будет сложной задачей — так мне объяснили.

Глава 6. Эх, дороги, снег да туман…

Собрались на третий день и отправились в путь. Оставлять столько строений просто так — странно, не рационально, думал я до тех пор, пока не начали складировать пушнину и мясо. Трое саней полностью загруженнонных. Что меня поразило, — возничим одних саней была Божена. Войсил же был верхом и постоянно объезжал наш небольшой караван, когда мы уже двинулись. Выявилось превосходство моего орловского тяжеловоза — он меньше уставал, был бодр и без видимого напряжения тянул сани.