Игорь Градов - Солнце обреченных
К счастью, благодаря своевременному извещению Клеточкина, большинство членов Исполкома успели скрыться. Но удар по организации был нанесен весьма ощутимый – это был почти разгром, сил оставалось совсем мало.
Николай продолжал исправно служить в Третьем отделении и поставлять информацию уцелевшим товарищам, в том числе самому Петру Ивановичу. Борьба не должна прекращаться ни на минуту. Вот и завтра у него будет встреча с одним из членов организации, и он, как обычно, передаст лист с шифрованными сообщениями. Они касаются планов Третьего отделения по внедрению своих агентов в ряды революционеров – об этом говорилось в документе, который Николай только что закончил переписывать.
Клеточкин вздохнул и собрался продолжить работу, но не успел – в дверь громко постучали.
– Николай Васильевич, Анна Прокофьевна приглашает вас на чай, – раздался голос прислуги.
– Иду, – отозвался Клеточкин, – только лист переписывать закончу.
Николай продолжал жить у Кутузовой (так было лучше для конспирации) и регулярно по вечерам играл с ней в карты. Добрая старушка угощала его вкусным чаем с вареньем и рассказывала занятные истории из жизни своего покойного мужа. Клеточкин делал вид, что с интересом слушает.
Общение с Анной Прокофьевной было необременительным, к тому же она была знакома со многими чиновниками Третьего отделения и могла оказаться весьма полезной.
Николай окончательно отложил перо и стал переодеваться к чаю – Кутузова любила, чтобы гости входили в ее комнаты при полном параде, в мундире или, по крайней мере, в сюртуке.
ГЛАВА ПЯТАЯ
14 февраля, суббота
Большая Подьяческая улица
Старший кассир Петербургского банка взаимного кредита Петр Мальцев посмотрел на часы – был почти полдень. Он вздохнул и убрал золоченый хронометр в жилетный карман – Лавр Феоктистович непривычно опаздывал… Петр Маркелович очень хорошо запомнил этот момент, и потом, когда его спрашивали, во сколько произошло ограбление банка, он без колебаний отвечал – без четверти двенадцать.
Мальцев ждал купца первой гильдии Федорова и поэтому так часто сверялся с часами. Вчера вечером самый уважаемый и почетный клиент банка прислал с курьером письмо, в котором просил подготовить двадцать тысяч рублей (и непременно крупными ассигнациями!) к половине двенадцатого. В этом не было ничего необычного: Лавр Феоктистович вел в Петербурге оптовую торговлю зерном и часто брал крупные суммы для расчетов с поставщиками. Его просьбу, разумеется, тут же выполнили – деньги поместили в сейф, стоявший в углу зала. Управляющий, господин Лаверецкий, велел Мальцеву лично встретить и обслужить дорогого гостя. Поэтому Петр Маркелович и ждал Федорова возле входных дверей, ежеминутно поглядывая на циферблат. Время шло, но купца все не было.
Между тем в зал банка вошел неприметный штабс-капитан со знаками различия интендантской службы и направился к младшему кассиру Попкову, сидящему за небольшой деревянной перегородкой рядом с входом. Офицер поинтересовался, можно ли открыть счет и какие бумаги для этого необходимо заполнить. Василий (по возрасту младший кассир был еще юн, поэтому все звали его по имени) выдал необходимые формуляры и объяснил, как их заполнять. Господин офицер поблагодарил и отошел за конторку, где принялся изучать бланки. Петру Мальцеву запомнилась одна деталь – в руках у посетителя был черный кожаный саквояж, в котором интендантские офицеры обычно носят бумаги и деньги.
Штабс-капитан склонился над формулярами, Мальцев ждал у дверей купца Федорова, а Попков сидел за столом в своем закутке. Больше в зале никого не было – швейцар Иван Фомич находился снаружи (ему велели встречать Лавра Феоктистовича у подъезда), управляющий Лаверецкий только что ушел завтракать (он называл это по-английски – "ланч").
Вскоре штабс-капитан закончил писать и отдал бланки Попкову, потом не спеша достал портсигар, вынул папироску и закурил. Василий вежливо попросил клиента отойти немного к дверям – он не переносил табачного дыма. Офицер пожал плечами, оставил саквояж возле стола и подошел к выходу. Петр Маркелович как раз посмотрел на часы – было ровно без четверти двенадцать.
Дальше все случилось так стремительно, что ни сам Мальцев, ни Попков, ни Иван Фомич ничего толком не смогли объяснить. Возле стола сильно громыхнуло, в разные стороны полетели горящие тряпки и сразу неприятно запахло горелым – это, как оказалось, взорвался штабс-капитанский саквояж. Попков от страха забился под стол, где и просидел до приезда полиции, Петр Маркелович застыл, как столб, возле дверей, не имея возможности пошевелиться.
В саквояже штабс-капитана, как потом установили инженеры, была спрятана самодельная бомба, а также некоторое количество промасленной ветоши. Когда заряд взорвался (к счастью, небольшой, поэтому никто серьезно не пострадал), тряпки разлетелись по всему залу. Помещение сразу наполнилось черным, густым дымом, стало трудно дышать…
Штабс-капитан тут же выскочил на крыльцо, громко крикнул "пожар!" и велел швейцару бежать за помощью. Тот, увидав клубы дыма, валившие из дверей, раздумывать не стал и мигом умчался за брандмейстерами. Офицер же быстро заскочил обратно, схватил в охапку Мальцева и потащил к сейфу. От растерянности Петр Маркелович не смог оказать никакого сопротивления – только мелко перебирал ослабевшими ногами. Достигнув сейфа, офицер вытащил из кармана револьвер (Мальцев очень хорошо запомнил черное дуло, направленное прямо ему в лицо) и приказал открыть железный ящик. Петр Маркелович никогда не был героем, а здесь и вовсе растерялся – молил Бога только о том, чтобы грабитель оставил его в живых…
Трясущимися руками Мальцев достал из кармана ключ и отпер дверцу. Штабс-капитан расстегнул китель и начал засовывать толстые пачки банкнот под жилет, надетый прямо на тело. Запихнув ассигнации, он привел мундир в порядок, быстро выскочил на крыльцо и через секунду смешался с толпой зевак, собравшихся на улице…
Вскоре в банк прибыли полицейские и пожарные, которые вытащили младшего кассира Попкова и почти бесчувственного Мальцева на улицу. Огонь скоро потушили (зал почти не пострадал), однако из сейфа, как выяснилось, было украдено более тридцати тысяч рублей – все, что приготовили для купца Федорова, а также оборотная сумма. Лавр Феоктистович, кстати, пояснил следователю, что письмо в банк он не писал и денег не просил – своей наличности хватало. Курьера, доставившего послание, так и не нашли. Из этого полиция сделала вывод, что имело место тщательно продуманное и великолепно организованное ограбление.
Следователь Дятлов, получивший приказ заняться этим делом, показал Петру Маркеловичу, кассиру Василию и швейцару Ивану Фомичу фотографические карточки самых известных петербургских грабителей, но таинственный штабс-капитан опознан не был. Значит, решил Дятлов, преступление совершил какой-нибудь заезжий молодец, возможно, из поляков, славящихся отчаянными налетами на банки и кассы.
В банке, разумеется, было проведено собственное расследование – всех служащих, начиная с управляющего Лаверецкого и заканчивая младшим кассиром Попковым, тщательно проверили. Однако ничего подозрительного не нашли: у всех была безупречная репутация и вполне добропорядочное поведение. Ни тайных пороков, ни обольстительных любовниц – ничего, что могло явиться причиной преступления. Дело вели почти три месяца, а потом отправили в архив – в надежде, что дерзкий налетчик рано или поздно попадется и тогда на него можно будет свалить все похожие преступления.
15 февраля, воскресенье
Николаевский вокзал
Герман Лобатин неспешно прогуливался по перрону – до отправления поезда оставалось еще полчаса. Пассажиры первого класса только начали прибывать на вокзал, поэтому народу было еще мало – лишь грузчики в белых фартуках катили тележки с багажом да мальчишка-газетчик бегал от вагона к вагону, предлагая свежий выпуск "Вестника Петербурга".
Лобатин подозвал паренька и купил номер. На первой полосе, как он и ожидал, была помещена большая статья о вчерашнем ограблении Петербургского банка взаимного кредита. Репортер с инициалами П.М. подробно, с деталями, живописал преступление, наделавшее много шума. Ушлый журналист умудрился поговорить с управляющим Лаверецким, который, вернувшись после ланча, к большому своему удивлению, обнаружил возле своего банка пожарных, а у себя в кабинете – полицейских, допрашивающих обоих кассиров и швейцара.
Аркадию Ипполитовичу пришлось пережить немало неприятных минут, ожидая своей очереди к Дятлову, проводившему дознание. Сначала ему сообщили, что в банке произошел пожар, потом он узнал, что, оказывается, это было дерзкое ограбление и из сейфа похитили весьма крупную сумму. Не удивительно, что на вопросы репортера господин управляющий отвечал рассеянно и невпопад. В конце статьи П.М. привел слова неких очевидцев, которые утверждали, что грабителей было трое, что они подъехали к банку на лихачах и что едва ли не с самого крыльца открыли пальбу из револьверов. Кассиров Мальцеве и Попкова связали веревками и засунули в шкаф, а швейцара Ивана Фомича оглушили ударом по голове. Совершив налет, преступники вскочили в коляски и умчались в неизвестном направлении, а здание банка, чтобы замести следы, подожгли.
