Олег Верещагин - Последний воин
— Чего ещё не стрелял? — усмехнулся Гарав. Фередир улыбнулся — наносье разделило улыбку надвое:
— А ты? Они — то нас не пожалеют!
— А я не они.
— Ну и я… — Фередир поправил оплечье. — Шестнадцать… — он явно ещё хотел что — то сказать, но промолчал. Однако, Гарав договорил за друга: «Может, продержимся?» И честно ответил себе: нет. Едва ли. Даже если Эйнор доскачет — и тут же обратно с десятком эльфов… он будет тут часа через три, не раньше. Три часа… Три урока с переменами в школе. Может, и правда?..
С того конца тропинки прилетело копьё — метательное. Пустяшное дело, Фередир поймал его и отправил обратно — не докинул. На той стороне засмеялись и что — то спросили. Фередир засмеялся и ответил. Перевёл Гараву:
— Они говорят, чем я кидал — ногой? Я ответил, что обмотал концом и кинул.
Гарав хихикнул, представив себе эту картину. С того конца опять закричали, и Фередир весело перевёл:
— Говорят, что мне они мёртвому вырвут язык, чтобы не поганил их речь. А того, кто так метко стреляет из оружия трусов — это они тебя — постараются взять живым и подольше сохранить тебе жизнь. Так что лучше тебе к ним живым не попадать.
— Я и не собираюсь, — удивился Гарав. — А на их месте я бы сделал… — он примолк, кинув взгляд на тропинку. — Ну, примерно это и сделал бы.
— Проклятье, — буркнул Фередир и пустил стрелу, растянув тетиву до уха.
Стрела пробила движущуюся по тропинке здоровенную грубую плетёнку. Но за нею, потеряв силу, явно стукнулась в щит. Послышался смех, плетёнка поползла быстрее. Гарав выстрелил из арбалета — эффект был явно тот же.
— Ну, всё, кажется, — обыденно сказал он, аккуратно откладывая арбалет и беря на руку щит. — Эйнора им теперь не догнать.
Мальчишки обнажили мечи и стукнулись плечами, как научил Фередира Гарав — а потом оба рассмеялись. Фередир стал негромко напевать:
_ — _Их_было_так_мало_еще_до_рождения.__Один_нес_на_крыльях_сияние_неба.__Другой_обрастал_серебристою_шерстью,__А_третий_ел_плоть_и_кровь_вместо_хлеба._
_Но_встал_между_ними_один_из_многих__На_сбитой_когтями_желтой_дороге.__И_тихо_сказал_ «уйдем»__Мальчик_с_деревянным_мечом._
_Их_было_так_трудно_собрать_воедино.__Один_прятал_сердце_и_теплые_слезы,__Другой_замерзал_белоснежною_льдиной,__А_третий_царапался_дикою_розой._
_Но_мягко_светился_меч_деревянный,__И_таяли_души_немногих_упрямых.__И_тихо_шептал_ «Пойдем»__Мальчик_с_деревянным_мечом. [13]
— Хорошая песня, — одобрил Гарав, перемахивая бревно. — А вот и мы, кто тут назвал меня трусом?!
Холмовики посыпали из — за уже ненужной плетёнки — влево — вправо, угрожающе выкрикивая что — то — видимо, боевой клич своего клана. Мальчишки немедленно прыгнули спина к спине — с одного бока их защищало бревно, и на круг на них могло толком напасть — так, чтобы не мешать друг другу — не более трёх человек. Вопрос был только в одном — противники могли меняться и выходить из боя при малейшей опасности — ранении или усталости. Они и не особо совались, только довольно умело заставляли мальчишек непрестанно взмахивать мечами. И явно стремились ранить обоих, чтобы потом захватить. Скорее всего, холмовики уже поняли, что упустили третьего воина и теперь — прежде чем вернуться навстречу неизбежному гневу Руэты (и не только его, что и было страшнее всего…) — собирались сорвать зло на взятых в плен оруженосцах.
А ведь хана, подумал Гарав. В какой — то момент я просто не успею вовремя шевельнуть рукой. Он старался принимать удары на щит, не шевеля им, а левую руку опускал — дать отдых. Но в такой момент кто — нибудь обязательно начинал лезть сбоку, угрожая клинком…
Леворукость помогла Гараву. Сменивший отшагнувшего — отдохнуть — товарища боец то ли не видел того, что Гарав левша, то ли не успел к этому приноровиться, и меч мальчишки вспорол штанину и ногу холмовика — под нижним краем щита, левую. Холмовик ахнул, пригнулся — и Гарав достал его в открытое горло (этому кольчужный шарф был явно не по карману). Тот хлюпнул, выплюнул кровь (из шеи тоже фыркнул фонтанчик), на неверных ногах попятился и завалился перед своими товарищами, дёргаясь — а Гарав разрубил ещё одному запястье, а другому — щёку; одновременно с этим, пользуясь сумятицей, Фередир сильным колющим ударом прорвал кольчугу на своём противнике и выпустил ему кишки.
— Ага, вашу мать! — заорал Гарав по — русски. — Четырнадцать осталось!
Правильней сказать, осталась всего дюжина — раненые Гаравом вышли из строя. Но и этого вполне хватало. Тем более, что холмовики отошли — и… начали метать дротики. Гарав ощущал удары в щит и слышал, как ругается Фередир. Что такое дротик? Буханка хлеба. А если их пять? Уже вес… Мальчишка попытался отрубить древки — и тоже выругался — матом, в три колена. Как у римских пилумов и франкских ангонов, стальной маленький наконечник дротика венчал собой стержень из мягкого железа. Он и раньше это видел, но не придал значения… Под ударами меча стержни гнулись — и не более того.
— С — с–с — с–с… — Гарав яростно швырнул щит в холмовиков и выхватил правой рукой кинжал. Шевельнул лопатками — и ощутил ответное движение Фередира. Он тоже отшвырнул свой щит — ещё раньше.
— Прощай, Гарав, — сказал Фередир. — Ты был хорошим другом.
— Прощай, Фередир, — ответил Гарав. — Прости меня.
Холмовики стали приближаться, выставив мечи.
— Дагор, Кардолан! — прокричал Фередир. И Гарав поддержал его дерзко:
— Дагор, Кардолан! В топку Ангмар!!! В Бобруйск вашего Короля!!!
Стрела — не такая, как у Фередира, короче и оперённая по двум сторонам белым — словно бы выросла в глазу у одного из них. Холмовик рухнул на спину. Остальные замерли… и тут же под высокий и непонятный боевой клич стрелы посыпались на воинов градом.
Они летели из чащи — с обеих сторон, лёгкие, с костяными наконечниками, явно охотничьи. Неспособные пробить кольчугу или щит, стрелы тем не менее засыпали холмовиков. Ещё двое упали замертво, трое или четверо с проклятьями вырывали стрелы из тела. Наконец, прикрываясь щитами и оттаскивая раненых, холмовики бросились бежать к лошадям!!! Стрелы летели им вслед, пока воины не скрылись на склоне — а через несколько секунд послышался слитный топот конских копыт.
— Что… это?.. — Гарав только теперь ощутил, как устал и взмок от пота. Мальчишка едва держался на ногах, сил не хватало даже стащить шлем. Да и потом… кто стрелял — то?! — Фере… дир?..
— Не… зна… ю… — кардоланец тоже задыхался от усталости. Оруженосцы озирались, не в силах даже осознать, что спасены.
А из чащи стали один за другим появляться…
— Блин! — Гарав уронил руки. — Это же…
— Банакили! — изумлённо вскрикнул Фередир. — Настоящие банакили из легенд!
— Бана… — Гарав во все глаза смотрел на опасливо приближающихся существ. Похожие на людей сложением, но низенькие, максимум метра по полтора, в свободной зелёной одежде, с луками, колчанами и ножами на поясах… босые — с ногами, покрытыми густой шёрсткой. — Бана… кто?! Это же хоббиты обычные! Ой ёлки мама!!!
— Банакили! — Фередир засмеялся совсем как маленький ребёнок, увидевший воплощение сказки. — Говорят, они жили по ту сторону Мглистых Гор рядом с народом моей матери, ловили рыбу и охотились — а мы водили коней и пахали землю. Вроде как даже торговали с ними… — мальчишки разговаривали, словно обсуждая картинку, а не реальность (которая, остановившись поодаль, переговаривалась на полупонятном языке). — А! При дворе говорили, что они вроде бы вот уже как век перебираются по эту сторону гор, даже живут в Пригорье кое — где, но я сам не видел и не верил, думал — они просто сказка!!!
— Они нас спасли, выходит — они за нас, — рассудительно сказал Гарав и неожиданно засмеялся тоже. — Вот чёрт, как с картинок в книжке!
— Перестань говорить по — своему, я не понимаю, — сердито сказал Фередир. Но тут же добавил по — русски: — Йе понимайу! — и засмеялся ещё веселей.
Хоббиты между тем переглядывались, переговаривались, опустили луки, и кое — кто тоже начал улыбаться. Потом один из них — рыжеватый, с обручем на волосах — сказал на вполне понятном адунайке:
— Тарки служат князю — эльфу из Раздола? Тарки служат князю — человеку из Форноста?
— Мы служим князю людей из Зимры, — Фередир стащил шлем. Гарав последовал его примеру. У хоббитов это вызвало оживлённые переговоры — и всё тот же, с обручем, спросил:
