Игорь Градов - Пока «ГРОМ» не грянул. На Берлин в 1941 году
Надо подстраховаться, решил Вилли, и набрал номер приемной Мюллера. Его почти сразу соединили с группенфюрером.
- Мюллер у телефона, - услышал он в трубке знакомый голос.
Краух четко доложил итоги сегодняшнего наблюдения. Начальник гестапо молча все выслушал, потом бросил:
- Ждите у телефона, я вам перезвоню.
Минуты через две аппарат издал пронзительную трель.
- Дружище, - раздался веселый голос, - я вас поздравляю, вы раскрыли тайную квартиру Гертруды Райх. Думаю, вы догадываетесь, кому она на самом деле принадлежит.
Новость для Крауха была неожиданной. Следить за лучшей актрисой рейха, гордостью германского кинематографа, светской львицей... Это означало залезть в самые высшие сферы. Кроме того, Райх считалась официальной любовницей Гиммлера, и это весьма осложняло дело. Квартира, вероятно, принадлежала одному из подчиненных рейхсфюрера и использовалась для частных встреч. Гертруда принимала самых близких друзей и, конечно же, самого высокопоставленного любовника.
- Но зачем она встречалась с русским в музее? - недоуменно спросил Краух.
- Я тоже хотел бы это знать, - задумчиво произнес Мюллер. - Попробую выяснить...
- Что мне делать дальше?
- Продолжайте наблюдение. Задача и в самом деле интересная, надо подумать. Проявляйте максимальную осторожность, не попадайтесь на глаза рейхсфюреру и его охране. Докладывайте обо всем мне лично, отчитывайтесь каждый вечер или даже чаще. Запомните номер моего домашнего телефона, звоните, когда обнаружите что-то интересное. И главное - никому ни слова, особенно вашим коллегам по отделу. Ясно?
- Так точно, господин группенфюрер! - ответил Краух.
- Тогда до завтра, - Мюллер положил трубку.
Вилли задумался. Ситуация выглядела странной. Любовница Гиммлера, известная киноактриса - и русский агент? Как все это сочеталось?
Чем больше Краух думал, тем больше запутывался. Ясно, что он попал в игру, где на кону были очень высокие ставки. При удаче он мог сорвать банк или же потерять все. Краух решил: пусть все идет, как обычно. Надо в точности выполнять приказы группенфюрера и не болтать лишнего. А там видно будет.
Вилли дождался звонка от Реймана и приказал вести наблюдение. Потом закрыл кабинет и покинул управление гестапо. Сегодня есть повод расслабиться, решил он, и завернул в знакомую пивную. Там за кружкой пива и бильярдом можно было отлично провести вечер.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Балтийское море
25 мая 1941 года
Линейный корабль "Тирпиц"
Палуба тяжелого линкора "Тирпиц" сияла. Новый, как с иголочки, корабль -краса и гордость германских крингсмарине - изящно резал стальным носом волны Балтики. Его надраенная до блеска палуба отражала яркий солнечный свет, лившийся с синего неба.
В полумиле от линкора параллельным курсом шел крейсер "Красный Октябрь", на котором советская делегация прибыла на переговоры с правительством Германии. Чуть дальше в цепь выстроились немецкие эсминцы - почетное сопровождение и охрана. Их серые, низкие, хищные силуэты почти сливались с горизонтом.
Море чуть волновалось, легкий бриз срывал с темно-синих волн белоснежную пену. Ветер трепал разноцветные флаги, которыми были украшены военные корабли.
На палубе "Тирпица" за небольшим столом, уставленном фруктами и напитками, сидели Гитлер и Сталин. За ними полукругомрасположились переводчики и члены делегаций. С советской стороны были нарком Молотов, маршал Тимошенко и посол Деканозов, с германской - министр иностранных дел фон Риббентроп, генерал Кейтель и посол Шуленбург.
- Англичане делают все, чтобы стравить между собой первые в мире социалистические государства, - с возмущением говорил Гитлер, жестикулируя правой рукой. - Во имя спасения своего антинародного режима и давно прогнившей демократии они готовы бросить в пламя войны миллионы людей! Черчилль занимается откровенной провокацией, а лондонские газеты заполнены совершенно безответственными заявлениями.
- Некоторые из них выглядят вполне правдоподобно, - холодно заметил Сталин, - особенно те, где говорится о планах вермахта на лето. Вот, смотрите...
Вождь вынул из папки, лежавшей перед ним, небольшой листок бумаги. Это был перевод статьи из "Таймс": "Не позднее июля 1941 года Германия предъявит СССР требование более широких поставок хлеба, стали, угля и нефти, а также отказа от коммунистической идеологии. В качестве гарантии выполнения ультиматума она захочет, чтобы на промышленны предприятиях Украины присутствовали немецкие представители, а некоторые сельскохозяйственные области СССР были под ее особым контролем. Германия также заявит, что СССР должен использовать свой военный флот, и прежде всего подводный, против британских военно-морских сил..."
- Что вы на это скажете, господин рейхcканцлер?
Гитлер пробежал статью глазами и болезненно поморщился:
- Эти слухи не имеют ничего общего с реальными планами нашего военного командования. Буду с вами абсолютно откровенен: большая часть подобных нелепостей рождается в ведомстве доктора Геббельса. Чтобы успешно высадиться на Британские острова, нужно притупить бдительность противника. Согласитесь: в подобных случаях внезапность является решающим фактором. Так что 90% этих слухов - дымовая завеса, призванная скрыть наши истинные намерения. Все остальное - выдумки самих англичан, пытающихся отсрочить свой неизбежный конец. И с приближением дня нашего вторжения на острова таких публикаций, я уверен, будет все больше и больше...
- Когда же следует ожидать разрешения вашего спора с Англией? - осторожно поинтересовался Сталин.
- Думаю, что до конца лета вопрос будет окончательно решен, - твердо заявил Гитлер, глядя Сталину прямо в глаза. - Мои войска захватят южную часть Британии и оккупируют Лондон. После чего, надеюсь, английское правительство пойдет на мирные переговоры. Эта война слишком затянулась, пора с ней кончать. Думаю, вы придерживаетесь того же мнения. Разумеется, нам предстоит крайне сложная и кровопролитная операция, но иного пути разрешить это противоречие я не вижу.
Сталин удовлетворенно кивнул головой и произнес:
- В последнее время товарищи из военной разведки закидали меня служебными записками, в которых говорится о чрезмерной концентрации немецких войск около наших западных границ...
- Я понимаю ваше беспокойство, - согласился фюрер, - но хочу заверить, что те дивизии, о которых идет речь, направлены не против СССР, а исключительно против Англии. Нам приходится отправлять лучшие части в Польшу - подальше от налетов британской авиации и любопытных глаз их шпионов. Скоро эти армии закончат свое формирование и будут переброшены во Францию и Норвегию. Кстати, чтобы в дальнейшем не было подобных недоразумений, хочу сразу заявить, что в ближайшее время германские войска транзитом пройдут через Румынию. Они направляются на Балканы для борьбы с английским экспедиционным корпусом.
Сталин на секунду прикрыл глаза - ответ фюрера, видимо, вполне его удовлетворил. Потом поднял бокал с шампанским и сказал:
- Хочу предложить тост за дальнейшее сотрудничество между нашими странами. Надеюсь, что они никогда не направят оружие друг против друга.
- За политическое сотрудничество! - тут же отозвался фюрер. - А также за наши более тесные военные отношения. Хочу надеяться, что Советский Союз присоединится к Пакту трех держав. С нашей точки зрения, это будет правильным и логичным решением: два социалистических государства должны объединить свои усилия перед лицом все возрастающей империалистической агрессии. Я считаю, что противоречия между СССР и Германией, так усиленно раздуваемые нашими противниками, не столь уж существенны. У нас, если вдуматься, гораздо больше общего, чем разного. Национал-социализм стоит намного ближе к вашему социализму, чем любая западная демократия или даже Коминтерн.
С этими словами Гитлер поднял бокал. Сталин охотно чокнулся с ним и отпил из своего фужера. Потом заметил:
- Остается еще один открытый вопрос - Болгария.
- У Германии нет там никаких интересов, - быстро произнес Гитлер. - Когда война с Англией закончится, я тут же уберу свои войска с Балкан. Мы не против того, чтобы Советский Союз имел военные базы в Болгарии или даже в Югославии. Мы понимаем вашу заинтересованность в турецких проливах и готовы заключить по этому поводу соответствующее соглашение. Турция, думаю, возражать не будет.
