Анатолий Сигов - ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. НА ОКРАИНЕ ИМПЕРИИ
У Свирского как будто всё выжгло изнутри. Ничего не осталось. И он выжигал всё на своём пути. Сколько он видел выгоревших кишлаков, посёлков, городов. Не счесть! Это была война без законов, без пленных, без деления на солдат и на гражданское население. Все были врагами.
Дома Оксана тоже спрашивала его, когда же, наконец, закончится война. Он не мог прямо ответить, что никогда. Придумывал варианты, что скоро. Хотелось бы, чтобы она поверила. Но она не верила.
И ещё. Её нужно было постепенно готовить к тому, что рано или поздно придётся выехать из уютного дома, где всегда было тепло, и из кранов текла горячая вода. Не будет пайка и обмундирования. И хорошей зарплаты по меркам Одессы. И это может произойти в любой момент. Свирский понимал, что просидит на месте командующего укрепрайоном до первой инспекции из штаба округа. Если бы он сам был командующим округом, то снял бы себя без промедления. Слишком много самоуправства. Не помогли бы никакие объяснения. Его подчинённые делали всё, что могли, но ситуацию можно было понять, только проработав с ними какое-то время, как он. Но как всё объяснить Оксане? И как она поведёт себя, когда он уже не будет командующим, а простым отставником? Думать об этом не хотелось, и он жил, как будто каждый день был последним.
ЧАСТЬ 2. НАШЕСТВИЕ
Глава 1
В воздухе пахло весной.
Это была одна из самых тяжёлых зим в городе. Стояли холода, и газ поступал нерегулярно. Ветхая система водоснабжения постоянно выходила из строя. Проблемы множились день ото дня. Инфраструктура города умирала, так как в неё не вкладывались средства в течение многих лет.
Но люди как-то выжили, и стали выходить на улицы, радуясь лучам солнца. Свирский в комфорте тёплого двухэтажного особняка неоднократно спрашивал себя, а как они выживают.
— Выкручиваются, — неизменно отвечала Оксана, когда он задавал ей этот вопрос.
— Торгуют. Родственники из сёл помогают. Выкручиваются. — Был ответ коменданта города на тот же вопрос.
Они с полковником всё ещё сохраняли дистанцию, хотя исчезла напряжённость, характерная для первых дней знакомства. Генерал никак не мог привыкнуть к независимой манере держаться, которая отличала полковника. Это не вязалось с его прошлым опытом в Средней Азии и на Кавказе. Но там была война, и генерал списывал на мирное время подобное отношение коменданта к вышестоящему командиру. Но как полковник поведёт себя, если завтра начнётся война здесь, в Одесском укрепрайоне? У Свирского были полномочия снять с занимаемой должности любого из его подчинённых. Но кем заменить полковника? И нужно ли? На войне всё ясно и понятно. А здесь приходилось учитывать множество различных факторов. И это раздражало.
— Он же хозяин в городе, — поразила его Оксана, когда он, наконец, решился задать ей вопрос о коменданте.
— Хозяин? — переспросил он.
— Ну, здесь так повелось, — попыталась объяснить она. — Мэр всегда был хозяином, без которого ничего не решалось. А теперь вместо мэра — комендант. Он должен сохранять баланс между интересами различных группировок. И давать людям жить и зарабатывать деньги.
Свирский обдумывал услышанное.
— Что означает «сохранять баланс»?
— Он должен быть посредником, когда сталкиваются интересы различных людей. Чтобы никто не получал преимуществ, чтобы не началась война интересов.
Возможно, Оксана имела представление о чём-то, чего не знал он. Или не понимал.
— Какой хозяин? Есть командующий. То есть я. Какие ещё хозяева?
Она положила свою руку на его.
— Виталий! Он просидел здесь всю жизнь, и его здесь уважают. Он пытается что-то делать для людей. Хотя, естественно, и себя не забывает. Ну, так у нас повелось. Ничего не поделаешь.
— Это как? — иронично спросил он.
Оксана хитро улыбнулась.
— А вот так! Было, есть и, наверное, будет всегда.
Он понял. Одесса не отличалась от других азиатских и кавказских городов. И ему стало обидно, потому что хотелось, чтобы она была другой.
И ещё генерал осознал, что означал отрешённый взгляд полковника. Тот понимал, что Свирский — это временно, а он — надолго. Его заменить некем. И от этой мысли стало совсем противно. Он попытался перевести разговор на шутливую тему. Мол, раз так, то он сам уйдёт в отставку, найдёт себе тёпленькое местечко у коменданта и забудет обо всех проблемах. Но Оксана не поддержала его, напомнив, что пора начинать серию вечерних упражнений. Она, вообще, становилась напряжённой от его попыток начать разговор об отставке.
Свирский взглянул на часы. Она была права. Не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
Позже, в тепле постели, Оксана вдруг неожиданно продолжила тему:
— Даже не думай! Тёпленькие места — это не для тебя.
Она уже заснула, а Свирский всё лежал с открытыми глазами. Тёпленькие места действительно были не для него. Что же тогда оставалось?
Вот уже три месяца он возглавлял укрепрайон, регулярно связывался с командующим и начальником штаба округа. Просил, требовал. С ним разговаривали корректно, каждый раз интересовались самочувствием, но он всегда наталкивался на стену непонимания. Ему отказывали во всём. «Обходитесь наличными средствами!» Планы по строительству оборонительных рубежей просто не могли быть выполнены при подобном снабжении строительными материалами и техникой. Холодная погода, вообще, сорвала все графики. А весной территориальные батальоны разбегутся по личным огородам на посевной сезон. И не было такой силы, которая бы их остановила. Иначе семьи просто умрут от голода следующей зимой. А они составляли основной костяк сил в районе. Мужчины от 45 и старше, отслужившие, отвоевавшие, отработавшие своё, а сейчас строящие укрепления для своей собственной защиты от варваров, засевших на другой стороне Дуная.
И настораживало отсутствие инспекции из штаба округа. Так не полагалось. Нового начальника всегда проверяли по прошествии нескольких месяцев. Ожидали весны? И что он скажет им в своё оправдание? Говорят, что предыдущий командующий просто написал рапорт с просьбой о переводе в действующую армию, и его просьбу удовлетворили. С понижением в должности и в звании. Ну, а с его ранениями действующей армии не видать. Что же тогда?
Мысли перекинулись на положение за Дунаем. Там по-прежнему было тихо. Нач. разведки получил несколько публичных замечаний за неэффективность в сборе информации. Генерал предложил послать на другой берег разведгруппу. На войне это было обычной практикой. Но здесь подобная операция потребовала согласования в штабе округа, и оттуда пришёл отрицательный ответ: «Не провоцировать румынскую сторону». Там считали, что тишина — это хорошо. А он знал, что затишье должно настораживать. На противоположной стороне Дуная давно не было румын. Там сидели турки и всякий сброд с Ближнего Востока. Об этом догадывались местные жители и предупреждали его во время инспекционных поездок. Но приборы разведчиков ничего не показывали, и считалось, что доказательств не имелось.
Сам нач. разведки вдруг оказался очень больным и засобирался на операцию в госпиталь. И непременно в Москву. По его мнению, грыжу могли прооперировать только там. Добрые люди уже донесли, что он заказал контейнер для вещей, а днём ранее из штаба округа поступил запрос на его аттестацию, что означало, что после операции офицер убудет для несения службы в другое место. Старая и надёжная практика ещё раз сработала. Зам начальника разведки был совершенно другим человеком и не имел родственников на ответственных постах в Генштабе. Поэтому Свирский собирался выдвинуть его на место уезжающего начальника и надеялся, что тот не будет обращаться по любому вопросу в штаб округа. Вместе с ним генерал найдёт способ, как проверить свои подозрения.
По всему миру шла война. И всё с большим ожесточением. Союзному государству удалось отбросить очередное наступление фундаменталистов в Средней Азии. На Кавказе был создан мощный рубеж обороны. На Балканах объединённые силы европейских государств пока сдерживали продвижение мусульман. Средиземное море служило надёжным естественным рубежом от проникновения из Северной Африки. Даже простой взгляд на карту указывал, что единственным местом, где они ещё не попытались проникнуть в Европу, было Чёрное море. Крым был сильно укреплён. На Кавказе стояла мощная боевая группировка, которая выкинет их в море, если они попытаются высадиться на побережье. А на 500 километрах береговой линии между Дунаем и Крымом стояли две мобильные бригады, не имеющие опыта боевых действий, и территориальные войска, которые хорошо воюют только рядом со своим домом. И положение со строительством рубежей обороны в соседних укрепрайонах было не лучше, чем у него. Генерал уже успел познакомиться с соседом из Николаева. И спутниковая информация о ситуации в их районе у противника имелась. Если бы он сам планировал атаку на Европу, то нанёс бы удар именно здесь. Но у Генштаба была совершенно твёрдая позиция: «Не провоцировать!» Формально с Турцией военных действий не велось. Закрытие Босфора считалось лишь недружественным шагом. Резня в Болгарии и фактическая оккупация Румынии заслуживали осуждения и только.
