Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 2
Кто-то сдал? Кто?
Грей…
Не было Грея — не было проблем. Появился напарник — появились и проблемы.
И снова не сходится. Зачем ему это? Неужели, перекупили даже человека из САС? Будь я британским сержантом — я бы знал кому и как задать вопрос — британский сержант может узнать любую информацию относительно того, что происходит в частях ее Величества, даже секретную. У британского сержанта от другого британского сержанта секретов нет. Но этот канал информации для меня закрыт наглухо. Во-первых о британской армии я знаю намного меньше чем должен, во-вторых — я даже хуже гражданского. Я моряк, земноводное, морда для того, чтобы почесать кулаки в баре при встрече — здесь сухопутные так же ненавидели морских, как и в России.
Сболтнул? Может быть. Но кому — он же только что приехал, в городе никого не знает. Где, как, кому он мог проболтаться об агенте? Не пацан ведь — знает в какие игры здесь играют и что стоит на кону.
Потом — если он сознательно работает на них — зачем он не пристрелил меня тогда, не взял в плен? Зачем убивал своих? Зачем сунулся со мной через границу — мог бы отказаться? Мог! Под любым предлогом. И не просто отказаться — но сообщить куда я поехал чтобы меня задержали — стал бы стукачом, но начальство бы слова не сказало, похвалило бы даже. Но ведь поехал, сунулся в самое пекло.
Остается только одно. Та самая промашка Грея, когда он вышел из машины и тронулся в дом, следом за мной. Вот тут он просто промахнулся, сделал то, что делать было ни в коем случае нельзя. Если за домом О.Доннелла следили — у контрразведки ИРА сразу бы появились к рему неприятные вопросы. Неужели все-таки это? Как глупо… Одна промашка и…
Но ведь тогда получается, что за домом О.Доннелла уже следили — значит, уже подозревали, уже он сделал что-то такое, что привлекло внимание. И опять приходим к тому же — что он где-то засветился, непонятно где.
Какую роль во всем этом играет Кевин О'Коннел? Серьезный человек — командир батальона, один из основных командиров террористического католического подполья в Белфасте. В последнее время говорит всем, что надо завязывать, вступил в Шин-Фейн, стал их региональным координатором, но… свежо предание. Те, кто со слезами на глазах и крестным знамением клянутся тебе, что завязали — на самом деле такие еще опаснее. Если террорист из ИРА говорит что завязал — скорее всего, он просто ждет, когда ты повернешься к нему спиной.
Неужели то, что произошло в Лондоне — дело рук людей из Белфастской бригады? Сильно сомневаюсь, скажем так — не их размах. Их максимальный размах — несколько заминированных автомашин одновременно или подстеречь патруль и из автоматов или по полицейскому участку из того же Шмеля. Чисто террористические акции. То же что произошло в Лондоне, сильно смахивает на серьезную боевую операцию.
Что он дал О.Доннеллу на переделку? Что за провод, что за разъем? К чему? К системе управления боевой минометной системой? Получается, что если стандартного провода не было, пришлось переделывать — значит, система эта изначально, в своем заводском варианте с компьютером совместима не была? Обычно все боевые системы последнего поколения и САСШ и Великобритании совместимы с компьютерами — для диагностики состояния и программирования. Если же эта была несовместима — значит, она была произведена не в Британии и не в САСШ. В другом месте.
Германия? Богемия? Или…
Отлеживаться здесь просто преступно. Надо выходить. И попытаться понять, что же черт возьми, происходит…
Выйти оказалось не так то сложно — врачи уже привыкли к тому, что полицейские долго в больнице отлеживаться не желают. Врачебный осмотр, тугая повязка на грудь, напоминание ор том, что я выхожу из больницы по собственной воле и если со мной что-то случится то страховой полис уже не действует и… здравствуй свобода…
Без пистолета я чувствовал себя голым. Ощущение предельно паршивое. Как и у любого активно действующего полисмена у меня были свои крестники, к5аждый из которых не упустит возможности поквитаться. То, что вокруг меня — протестантский квартал, а не католический успокаивало мало — у протестантов тоже претензии к копам есть. В основном такие, что не даем прогуляться с битами по католическому кварталу. Убить не убьют — но дубинками и битами отходить — запросто могут.
Пистолет у меня был и не один и автоматы тоже — но до них надо было еще добраться… А пока я, осматриваясь по сторонам в поисках признаков опасности шел по тротуару одной из оживленных улиц.
Ага, кстати…
Слева было кафе. Интернет-кафе, по последней моде, современные средства связи тоже проникали сюда. Напряг память — вспомнил, что последний раз я в этом кафе был полгода назад — значит, можно зайти. Работа вынуждала знать все публичные места, где можно выйти в Интернет в этом городе и помнить когда последний раз я посещал каждое из них. С тех пор, когда я был здесь последний раз, почти ничего не изменилось — только на стеклах теперь были грубоватого вида решетки, а перед входом — три в ряд, массивные бетонные клумбы с цветами. Значит и тут жареный петух в одно место клюнул.
Администратором зала тут работал невысокий, наголо бритый паренек в кожаной одежде — Тартан Бойс, к гадалке не ходи. В зале — всего восемь мест — играла напряженная новомодная музыка, из числа тех, что превращает мозги в месиво, пахло дешевым освежителем воздуха, даже излишне настойчиво пахло. Перед входом висело большое зеркало, как и во многих таких заведениях…
— Полфунта за час… — безапелляционно заявил паренек — час минимум.
Нормально…
Выложил на стол требуемую сумму, пацан стряхнул все это в черный бронированный ящик с прорезью — такие места часто грабят а тут замок с таймером, открыть его можно только в строго определенные часы, даже если знаешь комбинацию. Повел меня к компьютеру — я успел заметить, что рядом со стулом на котором этот молодой человек качался, к стене прислонена увесистая, обтянутая проволокой бита…
— Без пароля. Удачных странствий…
— Спасибо… — пробурчал я
Посмотрел свой обычный ящик — первый, затем второй. Ничего — море спама и ничего полезного. Служебный ящик открывать с компьютера, находящегося за пределами полицейского управления было категорически запрещено — но я то был отстранен, не так ли? Поэтому набрал пароль, защел — ничего, текущая, надоевшая рутина.
Напоследок я решил зайти на один сайт. Малоизвестный — фирма торговала обувью, цены были дорогими а качество не сказать что хорошим и дела у фирмы шли не особо хорошо. Для того, чтобы скрыть свой интерес именно к этому сайту, перед этим я посетил шесть аналогичных — будто подыскиваю себе обувь через Интернет.
Зашел — и замер…
Распродажа. Все модели.
Система связи с агентами была построена на том же самом Интернете — просто и безопасно. Несколько безобидных сайтов, ничего не значащие объявления, заказ товаров через Интернет, им связанная с этим переписка. Расшифровывать было нечего- использовались не шифры а условные слова. Чтобы понимать их истинное значение нужно быть одним из двух-трех посвященных. К тому же у каждого агента — свой сайт.
А этот сайт был общий и его знали все. Знали и должны были заглядывать — раз в месяц. Каждому из нас было присвоено кодовое обозначение соответствующее одной из моделей обуви, которой торговали на сайте. Все модели — сообщение адресовано всем. Слово же «распродажа» имело свой, особый смысл.
Код возвращения…
Код возвращения — условный сигнал, означающий что здесь мне больше делать нечего. Россия ждет меня обратно. Все что я должен был здесь сделать — я сделал.
Или не все?!
А как же быть с тем, что тут произошло? Как быть с О'Доннелом, моим агентом, которого выпотрошили как свинью, из-за того, что он работал на меня? Как быть с полковником, который все это устроил — он что, останется безнаказанным? Выйдет чистеньким из всего этого дерьма? Как быть с Риджвеем — сначала его обвинили в том, что он прохлопал подготовку теракта — а теперь окажется, что один из его подчиненных, за которого он не раз вступался — русский агент? Это как — нормально? Могу ли я говорить о том, что я человек чести — если так поступлю? Да — я немало сделал, чтобы наказать тех кто был причастен — но как же быть с непричастными?
Азардовать не велю и не советую — но брать деньги и не служить — стыдно…
И я принял решение. Моим кодовым номером было Н81 — так назывались кожаные туфли типа «монк» коричневого цвета. И я — открыл ящик для заявок прямо на этом сайте и оставил запись о том, что нуждаюсь в дополнительной информации по модели Н81. Указал и номер ящика — его я открыл больше года назад и с тех пор им не пользовался. На условном языке это значило — вернуться не могу, нуждаюсь в личной встрече с куратором…
