Дмитрий Беразинский - Задолго до Истмата
И чем больше он узнавал, тем мрачнее делалось его лицо. Псковский край являлся болотистым, крайне запущенным местом, куда из Москвы частенько направляли колодников замаливать грехи в тамошних тюрьмах. Частенько половина города Пскова вымирала от различных болезней, последний мор случился четыре года назад, «от коего почти все коренные Псковичи померли, а места их заселены уже переведенцами из других мест, и ими наполнен город». А десять лет назад случился великий пожар, от которого сгорело жуть сколько народу. А двенадцать лет назад сгорел Псково-Печерский монастырь весь с церквами, утварями, ризницею, книгами и зданиями жилыми и нежилыми.
Из положительных моментов один выяснился совсем недавно: Латгальская возвышенность, лежащая на Земле справа по ходу течения Западной Двины, здесь лежала на полторы сотни километров южнее, а сама река поворачивала у возвышенности направо и впадала, таким образом, вместо Рижского залива в Псковское озеро, увеличивая его объем на семьсот кубометров за каждую секунду времени.
Поскольку площадь водяного зеркала Псковско-Чудского озера на Гее если и превышала аналогичную размерность на Земле, то ненамного, а следовательно, можно было надеяться на увеличенный сток воды реки Нарвы. И впрямь, расспросы купцов, постоянно бывавших в Ревеле, позволили предположить, что Нарва имеет расход воды, сравнимый с такой рекой, как Висла. По рассказам иноземцев, Нарва была в месте впадения в Финский залив гораздо шире Москвы-реки.
Это имело и свою обратную сторону. Океанские суда с глубокой осадкой без проблем швартовались у самого Пскова, и если бы не отвратительная болотистая местность от Пскова и до самой Твери, то Москва платила бы дань не только крымскому хану, но и великому множеству северных соседей России. Единственный более-менее приличный тракт вел от Пскова в обход на Старую Руссу, Валдай и Вышний Волочек. И если учесть, что только в районе Старой Руссы тракт пересекал четыре сравнительно крупные речки, то можно понять спокойствие московских царей, совершенно не опасавшихся нападения с Севера.
Была уже глубокая ночь, когда полковник расстался с митрополитом Новгородским. Расстался, чтобы рано утром выехать в Москву и там затребовать карту земли Псковской. Ради чего все это осуществлялось? Отрицательных моментов в плане отличия от матушки Земли тоже было несколько. Особенно досаждали торфяники вокруг Москвы. Всякого рода «джентльмены удачи», кормившиеся нечестным способом, каждое лето поджигали их, и Москва все теплые месяцы тонула в клубах вонючего смога. Борьба с «экологическими преступниками» началась еще при Иоанне Васильевиче, но должных результатов не принесла. Год, при котором полыхало только с одной стороны, считался удачным, даже священники в церквах служили благодарственные молебны.
Еще сильно смущала бестолковая планировка города. Всяк в Китай-городе, да и в Белом городе норовил прилепить свое жилище поближе к Кремлю. Улочки были узкие, проезд в некоторые места вообще сильно затруднен, так что в случае пожара выгорали сотни домишек, бывало, занимался и Кремль. Но бедствие ничему людей не учило — через некоторое время с муравьиным упорством и прежней безалаберностью все восстанавливалось до следующего пожара.
Посему господин граф и его приближенные сделали тот же вывод, что и в свое время Петр Алексеевич, когда ему осточертело жить на пепелище родного города. Но будущий император сделал ошибку, выбрав точкой опоры место впадения Невы в Финский залив. Волков подобных ошибок делать не хотел, поэтому он со всей тщательностью и скрупулезностью отнесся к выбору столицы будущей Российской империи. Мест для столицы поначалу было выбрано три: Ям, побережье Чудского озера и Рига. Но Ригу предстояло еще захватить, а в Яме не было никакого базиса для строительства мегаполиса.
Закончив предварительную разметку и планирование, Андрей Константинович с помощью премьер-министра начал очень осторожно подготавливать почву для соответствующего разговора с Софьей Алексеевной, которая в отличие от вертихвоста-брата была не в пример более консервативна.
Но до этого разговора оставалось еще время, и поэтому Волков решил самолично навестить облюбованное место — небольшой городок на берегу Чудского озера с легко выговариваемым, но труднопонятным для русского тугого уха названием — Гдов. Митрополит Иосиф снабдил полковника «документом» — донесением некоего Ивана Васильевича Дровнина. Спотыкаясь о церковно-славянский алфавит и беспрестанно чертыхаясь, полковник полз взглядом по грамоте от буквицы к буквице.
Городок при ближайшем рассмотрении представлял собой крепость — прямоугольник со сторонами двести шестьдесят на сто пятьдесят метров и общим периметром в восемьсот тридцать метров. Как видим, прямоугольник был почти классическим. Высота защитных стен равнялась восьми с половиной метрам при толщине в два метра с четвертью. Стена соединяла пять башен, три из них имели ворота: Псковские, Кушелские и Малые. От Кушелских до Псковских ворот заместо рва работала река Гдова, а по другую сторону был ручей и искусственный ров длиной в сто двадцать семь сажен. Вооружение крепости составляли разнокалиберные орудия типа «пищаль». Всех калибров насчитывалось около десятка: одна пищаль «главного калибра» швырялась трехкилограммовыми ядрами, четыре пищали-полуторки — на полторы гривенки (шестьсот граммов), три пищали полковых, семь пищалей девятипядных, пять пищалей скорострельных, два тюфяка (неизвестное науке оружие), девяносто пищалей затинных и пищаль сороковая.
На этом месте от завихрения мыслей граф помянул нехорошо матушку уважаемого Ивана Васильевича Дровнина, а также нелестно высказался в адрес русской армии. Взяв эти грехи на душу, Андрей Константинович продолжил чтение:
«В городе ж церковь каменна соборная великомученик Христов Дмитрей Селунский, да церковь Успения Пречистые Богородицы, да церковь архангела Михаила, обе каменны, да колоколница каменна, а поставлены те храмы Успения Пречистые и архангел Михаил и колоколница после писма. А церковное строение и на колоколнице колокола писаны в церковном строении. Да в городе ж царя и великого князя 5 житниц, в них сыплют государев хлеб привозной и запас, сухари и толокно и крупы, а ведает те житницы губной староста Семейка Пустошкин да целовальники. Да 8 мест пусты. Двор намеснич, а во дворе хором: горница получетверты сажени, да повалуша полутретья сажени. Да у ворот изба четырех сажен, перед нею сени дву сажен, клеть дву сажен, а над ледником клеть дву сажен, погреб с напогребницею полутретьи сажени. Поварня в яме полутретья сажени. Изба поваренная полутретью сажени, перед нею сени дву сажен. Житница дву сажен, сенник трех сажен, конюшня — 2 стены четырех сажен, а две полуторы сажени. Все хоромы ветчаны».
Выяснилось, что на четыре гектара площади городка имелось четыре амбара и четыре церкви, вернее, три каменные церкви и колокольня. Не хило! В оставшуюся площадь впихнулась пара домишек и конюшня. Неплохой городишко! И вот сюда планируется перенести столицу! Бред! А что, на болоте город строить — не бред? Ночные видения имбецила!
Полковник внимательно осмотрел крепость, решив использовать ее в качестве форпоста сначала и в качестве музея — в конце. Река Гдова впадала в Чудское озеро всего в каких-нибудь двух километрах ниже, что означало всего пару городских кварталов, непролазные болота вокруг означали все те же торфяники, но в «мокром» виде. Неподалеку наблюдались выходы на поверхность горючих сланцев, так что с зимним теплом для города проблем возникнуть было не должно. Единственное, что волновало Андрея Константиновича, это не слишком большая глубина озера. Согласно земным справочникам, средняя глубина Чудского озера составляла всего пятнадцать метров, что для крейсера «Орион» с его восьмиметровой осадкой было, в целом, оптимистично. Ведь подобная глубина у земного Азовского моря, а на нем есть крупные порты, такие как Мариуполь и Таганрог.
Прибывшие с графом Анжела и Иннокентий побродили по заснеженной равнине, сфотографировались на фоне крепости и отдали дань памяти у камня на Чудском озере, что символизировал победу новгородского войска под предводительством Александра Невского над рыцарями ливонского ордена. Затем было сделано несколько панорамных снимков, для этого полковнику пришлось подняться на стену крепости, что несколько удивило местного воеводу, но тот с каменным лицом выполнил «причуду» гостя. На прощание егоза Анжела сняла самого воеводу в парадном облачении. «Полароид» выплюнул снимок, на котором вскоре стало проступать изображение, снимок вручили воеводе, а сами принялись загружаться в вездеход.
Когда неожиданных гостей простыл и след, глава местного сорока протопоп Григорий посоветовал воеводе сжечь дьявольскую картинку, но тот так посмотрел на протопопа, что последнему ничего не оставалось, как только пожать плечами с выражением на лице «я тебя предупредил». Воевода шуганул еще нескольких ребятишек, пытающихся ткнуть пальцем в изображение (графиня предупредила, что этого делать не рекомендуется), и пошел в свои палаты. Там он подумал немного, а затем спрятал драгоценный подарок в сундук с самыми дорогими вещами: Библией, отрезом парчи и платком покойной жены. Слуга позвал обедать. Воевода с кряхтеньем пятидесятилетнего мужика поднялся, перекрестил лоб и прошествовал в столовую — «пити и ести».
