Федор Вихрев - Третий фронт. Партизаны из будущего

Тронулись. Впереди рулил тягач — на случай, если на немцев наткнемся… Правда, можно наткнуться и на какую-то часть РККА, и тогда… Но вариантов не было. По-хорошему, не мешало бы впереди кого-то пустить — хоть на мотоцикле. Но где ж его взять? Двигались — если те десять-пятнадцать километров в час можно назвать движением, как по мне, так ползли, — часа два, потом стемнело, и мы, убравшись с дороги на какую-то поляну, разбили лагерь. Впрочем, разбили лагерь — это громко сказано. Загнали технику под деревья, не разжигая костра, погрызли, кто чего нашел, и, установив очередность охранения, завалились спать. Водителей от дежурства освободили, так что был шанс выспаться. Денек выдался — врагу не пожелаешь. Впечатлений горы. Руки ныли от усталости — по части управления этому «ЗиСу» до моей «Мазды» было далеко… Хорошо еще, я в той жизни иногда брал «Пежо» у зятя — там тоже гидроусилителя не было… С этой мыслью я отключился.

Люблю я предутрие. Небо еще темное, но в воздухе чувствуется что-то такое, отчего спать уже не хочется. Сначала, еще до рассвета, где-то крикнет первая пичуга. За ней, едва слышно, еще одна. А потом просыпается небо. Среди деревьев еще темно, но в вышине, над самыми кромками ветвей, бледнеет. Голоса птиц сливаются в хор. Они первые, кто готов к новому дню. Для них непонятно, почему люди вторглись в их лес, почему стреляют, а затем горят большие коробки, воняющие бензином и железом.

Лес светлеет сразу, не оставляя теней. За поляной, в низине тяжело ложится туман. И в этом тумане плывет солнце.

Через час движения по дороге мы, наконец, выехали из сплошной стены леса. Не знаю, может, с точки зрения авиации наше положение и ухудшилось, но зато теперь не страшно получить в борт снаряд из кустов, просто после своей службы в армии рядом с зеленкой я чувствую себя неуютно. Наезженная колея продолжала петлять между холмами и островками деревьев. За одним из пригорков я чуть не дал резко по тормозам — впереди, метрах в трехстах, на окраине дороги расположилась колонна пленных. Видимо, это были те, кого мы вчера видели вблизи первой найденной машины.

Не доезжая метров сто до задних конвоиров, я остановился и приветственно помахал им рукой.

— Хорошо хоть форму догадались натянуть, — буркнул Сергей, чья сейчас была очередь составлять мне компанию.

Я вылез из машины, подошел к заднему колесу полуторки, сделал вид, что осматриваю внутреннюю шину, затем подошел к танку.

Немцы-конвоиры заинтересованно поглядывали, большинство из них стали стягиваться в кучу и что-то говорить про нас, показывая пальцами, все чаще был слышен смех.

— Думаю пока, как лучше: может, прогуляемся, попробуем рабов, машине колесо поменять, одолжить? Заодно оценим, что и как с конвоем? Пошли? Вопросы позадаешь? — сказал я в ответ на невысказанный вопрос Олега, что я задумал. И пояснил: — Отговорка — домкрат «Гиганта» под полуторку не влазит, а на русских машинах — не было.

— Хм… Не, не стоит. Можно влипнуть. Моя иначе думай. Ты идешь обратно в кабину, заводишь двигатель и трогаешь. Желательно с пробуксовкой и максимумом пыли. Ну, и движок погромче чтоб ревел, танк глуша. Они там и так в кучу сбились в основном. Зачем идти? А вот когда газанешь и напылишь, если выйдет, прижмись к обочине, я тебя со стороны встречки обойду. Сюрприз будет. И не спать там на пулеметах! Как я удачно Нику в правую башню загнал-то. У нее опыта побольше с пулеметом… Так что недолго им хихикать осталось.

— Понял, пропускаю тебя вперед и тоже иду за тобой — Сергей выцеливает фрицев, которых не достали твои, я трамбую не успевших спрыгнуть с дороги раненых или залегших. Давай, я пошел.

Да уж тронулся я знатно! С пылью и сажей из выхлопных. И довольно резво покатил в сторону немцев, Олег пошел на обгон, его «тэшка», как мне показалось, превысила свою паспортную максималку. Хотелось увидеть, что делает Док, но из-за пыли и болтающихся на сцепке грузовиков это затруднительно.

Воспользовавшись полученной «дымзавесой», я обогнал «Ганомаг» и на максимальной скорости врубился в ржущую группу. Поскольку выскочил я неожиданно, группа конвойных уменьшилась на шесть человек, попавших под гусеницы. Троих отскочивших срезала Ника. На чем для нас бой, собственно, и закончился. Охреневших от увиденного немцев, не попавшихся мне и Нике, довольно бодро перебили пленные. Фрицы даже толком не сопротивлялись. Выстрелить из них не успел никто. Ну, оно-то как раз было неудивительно. Вначале-то они увидели свой тягач, из-за баранки которого вылез опять-таки свой. Потом он, тягач в смысле, тронувшись, поднял тучу пыли, из которой на них выскочил… советский танк. С которым они при всем желании ничего не могли сделать — винтовка его не возьмет, а гранат нету… А вот пленные не растерялись и прийти в себя конвою времени не дали.

— Эй! — выглянув из люка, закричал я уже бывшим пленным. — Вы там не всех фрицев валите. Кто-то еще танк мыть должен…

После чего я долго пытался понять, что не так. Потом до меня дошло — пленных-то на ЗАПАД гнали, а наши на ВОСТОКЕ. Это выходит — мы все время к немцам в тыл двигались?! Нет, с одной стороны, это неплохо — такого финта ушами от нас точно никто не ждал, но с другой… В Польшу я точно не собирался. Да и замешательство немцев тоже понятнее стало — наши-то на восток прорывались, а мы на запад перли.

— Мать!!!.. и… в… на…!!! — высказал я все, что думаю о таких лоцманах. — Это кто у нас тут Сусанин? Куда нас завел??? На кой нас на запад понесло? Наши-то на востоке!

Короткая очередь на пять патронов меня разозлила. Гашетка оказалась менее послушной, чем я думала. Следующего немца я все-таки достала с трех патронов и тут же выцелила последнего. Вылезать и смотреть на размазанные по гусеницам трупы я не стала. Что смотреть, если и так мысленно представляешь всю картину маслом: «наехали»?

Наехали мы круто. Пальцы у пацанов были таким веером, что бедные пленные выстроились в ряд от одного крика Сани. «Ну, блин, если еще и этих с собой потащим, — подумала я, — то это можно вешаться». Их же надо одевать, кормить, вооружать. А где мы это все возьмем? До сих пор нам просто бешено везло. Но везение может закончиться в любую минуту, а противостоять всей гитлеровской армии — гнилое дело.

Впервые с пятнадцати лет захотелось закурить. Но, во-первых, сигарет под рукой нет, а во-вторых — не курить же в танке, где вентиляция не предусмотрена ТТХ? В общем, осталась я в своей башенке…

После крика Олега у освобожденных случилась небольшая заминка, в результате которой перед нами оказалось три кандидата в операторов швабры и тряпки. Еще одного поднесли чуть позже и прокомментировали — дышит.

— Давайте срочно свалим с дороги, вон, хотя бы в тот островок леса. Фарш надо тоже убрать.

— Угу, — мрачно прокомментировал Олег, все еще не отойдя от того, куда мы ехали вместо того, куда должны были, — проще закрасить, в смысле засыпать, чем отодрать, в смысле — убрать. Так что лопаты в зубы, и зарыть на месте. И в темпе.

— Офигеть! — выскочил из кабины Серега. — Штурмана, блин! Совсем как в песне: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону!» Ну и что делать будем?!

— Погоди, мы точно на восток двигали, значит, не та группа… Считайте немцев!

— Шестерых танком, троих пулеметом, четверо живы, итого — тринадцать, — быстро ответил Олег. — А скольких «пехота» забила?

— Троих принесли уже, одного, вон, волокут… — прикинул я. — Да и наших меньше ста… Ну не могли немцы столько грохнуть за ночь, если цель именно расстрелять не ставилась!

— Скорее всего на восток, в лагерь другой перегоняли, — предположил Сергей Олегович.

— Мочь-то могли… — задумчиво протянул Олег — Но почему конвой тоже уменьшился?.. Да, группа другая, скорее всего… А направление…

И добавил, отвечая на предположение Олеговича:

— Это не их на восток гнали. Это мы на ЗАПАД ехали. Так моя думай. Ладно, сие даже неплохо — такого от нас не ждут. Главное теперь — правильно двигаться, а то в Польше будем… Хотя… Могу и ошибаться. А давай у «пехоты» спросим, куда их гнали, на восток или на запад?

— Ага, я в немецкой форме пойду вопросы задавать…

Олег, высунувшись по пояс, крикнул:

— Народ, вас куда гнали?

— А бог его знает, товарищ… — боец слегка замялся, ибо если спецназовский комок своим черным цветом еще как-то тянул на танковую форму, то вот звания-то моего он не знал. — Извините, не знаю вашего звания.

— Капитан, — повысил Олег себя в звании на ступень. Ну, за десять лет по выслуге пойдет, а летеха мало что может.