Александр Афанасьев - Под прикрытием
– Сэр…
Пелтор хотел что-то раздраженно ответить, и тут… вспышка, прямо по курсу. Какая-то странная, дымная… И… какие-то люди, за то время, пока он летал, майор научился распознавать людей даже на скорости, благо у поршневика она не такая большая.
– Дым на час! Атакую!
Немного сбросив скорость, майор направил нашлемный индикатор – несмотря на архаичность самолета, начинка у него была вполне современная – на цель. Палец лег на красную кнопку пушечной стрельбы…
Цель вырастала в черном кольце прицела, Карим считал про себя, как его учили на полигоне стрелки-зенитчики и как он сам учил афганцев. Стрелял он, стоя на коленях, и внезапно ему пришла в голову мысль, что если что-то пойдет не так, то он и умрет на коленях. А это неправильно, солдат не должен так умирать. Но уже ничего нельзя было поделать…
– Двести один… Двести два… Двести три…
Зазвенел звонок зуммера – головка самонаведения захватила цель. И пусть это была не пышущая жаром двигательная установка реактивного истребителя, пусть это были всего лишь горячие газы выхлопа поршневика, но русская техника не подвела и здесь. Ракета нашла свою цель и готова была устремиться за ней в погоню.
Аллах с нами…
Карим вдавил спусковой рычаг «Иглы» в среднее положение. Облаков, тем более подсвеченных солнечными лучами, в стороне целей не было, а расчеты он расположил так, чтобы солнце находилось у них за спинами и никак не в стороне целей.
Идущий первым самолет начал отваливать вверх и вправо – и в этот самый момент истошно взвыли гироскопы, а потом глухо бухнула катапульта, выбрасывая тонкий карандаш ракеты. Отдача была такая, что Карима чуть не опрокинуло назад. Взлетев на несколько метров, ракета замерла в воздухе, принюхиваясь, присматриваясь к цели – и рванула, словно гончая-бладхаунд по кровавому следу. Уйти от нее невозможно – даже реактивный истребитель зачастую не обладал достаточным запасом скорости и маневра, чтобы обмануть летящую к нему огнехвостую смерть. Куда уж тут поршневому самолету…
– Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
Пелтор успел ее увидеть, он подумал, что по нему стреляют из РПГ – единственное оружие из партизанского арсенала, способное в теории сбить бронированный штурмовик. Но тут нужно как минимум десять гранатометов залпом, чтобы создать необходимую плотность огня. И даже в этом случае шанс поразить летящую цель ничтожно мал. А здесь… один…
– Сэр! – истерически крикнул Гримшоу, но Пелтор уже и сам понял, что дело неладно. Он принял ручку управления резко на себя, стремясь уйти в высоту, выйти из зоны обстрела. И в этот момент серебристая стрелка догнала тихоходный, маломаневренный самолет, лопнула направленным конусом осколков прямо в области двигателя. Двигатель, даже капотированный, такого, конечно, выдержать не смог. Пелтор уже видел над собой небо – и вдруг все закрутилось кувырком. С остановившимся двигателем самолет резко клюнул носом, перевернулся и стал падать. В последние секунды жизни майор ВВС Пелтор удивительно отчетливо увидел несущиеся навстречу ему с чудовищной скоростью острые на сколах бурые камни…
– Дым на час! Атакую!
Мерный рокот…
– Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
Нарастающее крещендо вдруг обрывается, и в эфире – только шум помех.
Подполковник британских королевских ВВС Виттер нажал на кнопку магнитофона, запись остановилась. Он проиграл ее три раза, чтобы прослушали и поняли все.
– Вводные: тридцать пять минут назад майор Пелтор и лейтенант Гримшоу вылетели на двух «Либерти», позывные «Эфа-один» и «Эфа-два», в район, отмеченный на карте как квадрат одиннадцать-девятнадцать. Миссия – оказать помощь попавшей в засаду моджахедов колонне «Англо-Американ». После прохождения ими нитки их радиолокационный контроль прервался из-за гор, сами знаете эту ситуацию. После этого в эфире было то, что вы услышали, и все… Соображения?
– Вспышка… РПГ?
– И? Сразу двоих?
– Да быть не может.
– Может. Если один из них сделал при уходе от реактивной гранаты резкий маневр и два самолета столкнулись.
– Сколько был налет у Пелтора? Это же ас.
– А Гримшоу? Пацан желторотый. Все, что угодно, мог сделать. Там ущелья, чуть в сторону – и пишите письма. Сам ведь летал.
– Летал…
– Как бы то ни было, надо посылать ПСС[119].
– ПСС. Вот ее-то как раз там РПГ ко всем чертям разделают.
– Прикрыть. Все равно вытаскивать надо…
Темно-зеленый, носатый аэродромный тягач, сильно похожий на пикап, только без грузового отсека, натужно ворча, выкатил из большого просторного ангара уродливую тушу «Виндикейтора». У него даже окраска была не такая, как принято у других самолетов королевских ВВС – темно-серая, а какая-то грязно-бурая со светло-серым брюхом – маскировочная, потому что ему частенько приходилось летать на низкой высоте под огнем. Глядя на этот самолет, можно было сказать только одно – опять британцы пошли своим путем, как и во многих вещах. На кранах у них не было смесителя, руль на их машинах располагался не справа, а слева… Пистолет-пулемет был с магазином, вставляемым сбоку, причем держаться за него при стрельбе нельзя во избежание перекоса. Старый ручной пулемет у них вообще был – с магазином вверху, заслоняющим пулеметчику весь обзор. Это же надо было купить это богемское чудо конструкторской мысли, которое в Священной Римской империи даже на конкурс по замене ручного пулемета не выставлялось. Британия была единственной страной в мире, у которой годов до семидесятых на вооружении состояли летающие лодки, используемые в качестве носителей боевых ядерных зарядов – интересно, как эти пузатые, тихоходные, шумные летающие монстры стали бы прорывать, скажем, русскую противовоздушную оборону?
Вот и «Виккерс Виндикейтор» своей уродливой пузатостью, плохой обтекаемостью из-за тяжелого и дешевого бронирования и двумя большими двигателями, прилаженными над крыльями, сильно отличался от всех самолетов подобного типа. Кардинально отличалась сама концепция применения этих самолетов – британская от русской и североамериканской. Если русский «Громовержец» и североамериканский «Спектр» были созданы для того, чтобы наносить мощные удары с большой высоты, то британский самолет работал с предельно малых высот, находясь в зоне поражения всех видов стрелкового оружия. Поэтому сильно различалось вооружение – скорострельные пушки и даже гаубицы у русского и североамериканского самолетов, спаренные крупнокалиберные пулеметы и бомбы у британского.
А разумность тех или иных конструкторских решений проверяется только в бою…
В отличие от одноместного «Либерти», экипаж «Виндикейтора» составлял аж девять человек. Первый пилот, второй пилот, штурман, специалист по наблюдению и электронному противодействию, бомбардир, отвечающий за использование бомбовой нагрузки самолета, и четыре стрелка. У каждого самолета такого класса – на базе их было два, и каждый хранился в отдельном, специально построенном для него ангаре – была собственная кличка. Тот, что сейчас готовился к вылету, назывался почему-то Козел. Непонятно, почему – но Козел. Второй звали Мисс Люси.
Сейчас командир корабля, мудрый и опытный майор Чейни, в последний раз выверял маршрут. Маршрут, надо сказать, поганый. Как раз проходит над горным перевалом, там, едва переваливаешь вершины, двигатель даже на закиси[120] дохнет и едва тянет. Запаса по высоте никакого, сманеврировать тоже не сманеврируешь, одна ошибка, даже самая незначительная – и навсегда останешься там. Да, Пелтор, Пелтор, как же тебя угораздило так? По короткому маршруту решил зайти – и вот итог. Ведь правду говорят: бывают летчики смелые, а бывают старые. Старых и смелых – не бывает.
Повернувшись, майор подозвал техника, специалиста по вооружению.
– Полный боезапас не берем.
– Но…
– Никаких но. Машина не потянет, я не хочу брюхом горы обдирать. Убери все лишнее. Оставь только бомбы, обычные и кассетные.
– А гондолы с пушками?
Майор просчитал в уме вес.
– Оставь.
Итак, у него получается самый простой комплект вооружения, какой только может быть. Пулеметы, пушки и бомбы. Почти то же самое, что и у «Либерти», только больше. Может, стоит хотя бы пару управляемых ракет оставить? Ведь с Пелтором случилось что-то, несмотря на то что у него имелся полный комплект вооружения. Нет, наверняка это было столкновение в воздухе…
Майор сам лично обошел самолет, осматривая его хозяйским взглядом – давняя привычка, еще с того дня, когда один педик не законтрил гайку, и в итоге он три дня был вынужден скрываться от душманов, ожидая, когда к нему пробьются спасатели. С тех пор он всегда делал обход самолета – просто для того, чтобы успокоить самого себя.
Из здания штаба, расположенного неподалеку, один за другим вышли несколько человек в летных костюмах – его экипаж. Неспешно разговаривая, подкалывая друг друга, они шли по бетонке. Майор знал каждого из них немногим хуже, чем самого себя. Герцог, Маллиган, Кронье, Питерс, Де Витт… Его команда, которую он подбирал долго и тщательно, которая облетывалась не один год и в которой от каждого зависела жизнь всех остальных. Полеты на таких машинах, на предельно малых высотах – это жесткая и опасная игра, но прежде всего – это игра командная. В своей команде он был уверен – а с чужой никогда бы не полетел.
