Последыш. Книги I и II (СИ) - Мах Макс
Что ж, хорошо, что так. Поскольку, это, и в самом деле, был удачный для всех участников план, тем более, что у Петра имелись довольно большие активы в клановых предприятиях, и, если он будет жить здесь, на территории, подконтрольной Менгдену, то и вкладываться, наверняка станет в графстве. Так что союз с Глинскими от этого только укрепится. И все это, не говоря о том, что будет восстановлен старый и давным-давно никому из Менгденов ненужный замок, а значит появится еще один центр притяжения капиталов и еще один оборонительный район.
«Что ж, пока все идет даже лучше, чем можно было надеяться», — Ингвар налил себе немного кофе из кофейника, к которому они с Петром так и не притронулись. Встреча-то была конфиденциальной, слуги на ней не присутствовали, а самим им с будущим зятем было как-то не до того, чтобы что-то разливать и пить будь то горячее или крепкое, кофе или виски.
Бармин пригубил чашку с кофе, увы, но за время разговора столь любимый им напиток успел остыть. Другое дело, что Игорь Викентиевич никогда не являлся настоящим сибаритом, хотя пару раз в жизни и пробовал им стать, и, в большинстве случаев, довольствовался тем, что есть. Не стал излишне разборчивым и теперь, превратившись в Ингвара Менгдена. Во всяком случае, остывший кофе его вполне устроил. Бармин сделал пару глотков, затем закурил и задумчиво посмотрел на бутылку с виски.
«Рано, наверное, — подумал, решая, быть или не быть. — Но мне еще со шведским дядюшкой общаться…»
Все это время, — то есть, с момента, когда прозвучал рассказ Петра о Великом князе и его семье, — Бармин раз за разом прокручивал в голове один и тот же сюжет. Судя по всему, отцом обоих сыновей князя Северского являлся Сигурд Менгден, о котором сухой и не склонный к сантиментам глава Тайного приказа вспоминал, как о хорошем человеке и близком друге. Если это так, то Ингвар не просто сын друга, но также сводный брат его собственных сыновей. И возникает вопрос: не случилась ли тогда в семье князя та же история, что происходит сейчас между Ингваром и Петром? Любовный треугольник, который и не треугольник вовсе, потому что муж не ревнует жену и в известной мере благодарен ей и ее любовнику, оберегающим его честь и обеспечивающим целостность семьи и продолжение рода. Возможно, поэтому так смотрела на Бармина княгиня Северская. Он ведь, получается, и ей не чужой. Во всяком случае, не вовсе чужой. Даже решение отдать за Ингвара свою дочь, — имея в виду обоих родителей Марии, — похоже, берет начало там же, в тех давних уже временах и в их общей с Сигурдом и Хельгой Менгден тайне. Именно такого рода мысли крутились все это время в голове Бармина, а ведь ему еще предстоял разговор с мутным и насквозь левым шведским дядюшкой.
Вообще, казалось вся его жизнь состоит теперь из разговоров, переговоров и прочего в том же духе. Раньше, в бытность свою психиатром, он тоже не только рецепты выписывал, но и языком трепал немало. Но все это было как-то по-другому, не так, как сейчас.
«А чего ты хочешь? — спросил себя Бармин, рассматривая свою нынешнюю жизнь под новым углом зрения. — Раньше ты был врачом, потом профессором и не имел никакого отношения, — ни прямого, ни косвенного, — к администрации и управлению чем-либо и кем-либо. А теперь ты феодал, вот и соответствуй новому статусу!»
Он все-таки плеснул себе в стакан «на чуть», понюхал виски, пригубил, сделал глоток побольше.
Теперь его ожидала встреча с глазу на глаз со шведским генералом, так неожиданно возникшем на его дне рождения. Было любопытно, разумеется, с чего вдруг такой интерес к неизвестному племяннику у много лет живущего за границей человека, положившего в свое время с прибором, — и, возможно, не без причины, — на страну, род и племя. И вот вдруг этот давний иностранец вспомнил о «родной кровиночке». Даже тревожно как-то стало, неспокойно.
«Какое у него может быть ко мне дело? Денег будет просить или какая-то особая услуга потребовалась? — размышлял Бармин, смакуя двадцатилетний виски с шотландского высокогорья. — Или ему нужны мои связи с братом императора?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})«Ладно, посмотрим!» — решил, закончив со своей порцией виски, и как раз вовремя. В дверь постучали и, получив разрешение, секретарь Авдеев впустил в кабинет Виктора фон Валлена.
— Спасибо, Федор Григорьевич! — поблагодарил Бармин своего секретаря. — Если вас не затруднит, прикажите принести нам кофе!
— Всенепременно! — откликнулся секретарь, а Бармин сосредоточился на своем визави.
Породистый, хоть и бастард. Моложавый и крепкий, несмотря на возраст. Уверенный в себе и, по-видимому, не дурак, раз сделал на чужбине такую блестящую карьеру. Генерал, граф…
«Вполне!»
— Скажите, Виктор Михайлович, — сказал он, открывая диалог, — сейчас вы здесь находитесь, как мой родственник, или как шведский граф и генерал?
— Первое повод, второе — причина, — ничуть не смутившись ответил фон Валлен.
— Тогда, давайте сразу перейдем к причине, — предложил Бармин.
— Не против, — обозначил генерал улыбку на жестких губах. — Прежде всего я должен передать вам, Ваше Высочество, официальное приглашение королевского двора Швеции на коронацию кронпринца Карла Августа IX Ваза[178], которая состоится двадцать девятого ноября сего года в Гётеборге.
С этими словами барон раскрыл принесенный на встречу кейс и, вытащив оттуда пергаментный свиток, увитый цветными лентами с печатями цветного сургуча, передал его Бармину.
«Вот так-так!» — Бармин был не просто удивлен, он был обескуражен. Где он, и где королевский дом Швеции?
— Это неожиданно, — признал он вслух. — Но, разумеется, я с благодарностью принимаю приглашение и сделаю все возможное, чтобы прибыть на коронацию Его Высочества кронпринца Карла Августа.
— Если вас беспокоит безопасность, то вы можете быть уверены: королевство Швеция берет на себя обязательство по соблюдению строжайших мер по охране гостей, вообще, и вас, господин граф, в частности.
Похоже, генерал неплохо знал обстоятельства Ингвара Менгдена, и это явно говорило в его пользу.
— К тому времени я, вероятно, буду уже женат на двух, а, возможно, и на трех женщинах. Как ваш двор относится к многоженству?
— В Швеции язычников несколько меньше, чем христиан, но и те, и другие, в основном, имеют не менее двух жен. Мы маленький народ, господин граф, и должны поддерживать постоянный прирост населения, чтобы обеспечить заселение наших африканских и австралийских колоний. Соответственно, никого не удивит, если вы приедете с несколькими женами. И раз уж зашел разговор о ваших матримониальных планах, могу я задать вам, Ваше Высочество, один нескромный вопрос.
— Попробуйте.
— Кто станет вашей первой женой?
Вопрос не был нескромным, но он намекал, как подумалось Ингвару, на истинную цель визита.
«Интересно, кого сватать станут?»
— Место первой жены вакантно, — улыбнулся он барону. — Кого предложите?
— Его Высочество кронпринц Карл Август предлагает вам, Ваше Сиятельство, взять в жены свою сестру — принцессу Ульрику Катарину герцогиню Сконе[179].
«Сестра короля? Да, что же я им всем дался?! — форменным образом обалдел Бармин. — В чем, вашу мать, интрига?!»
— Не могли бы вы, господин граф, рассказать мне немного о невесте, — спросил Бармин, имея в виду, задать несколько позже совсем другие вопросы.
— Разумеется, — холодно улыбнулся генерал. — Герцогине Сконе тридцать шесть лет, она дизайнер модной одежды и офицер запаса ВМС Швеции. Капитан-лейтенант, если быть точным, пилот ударного геликоптера. Замужем не была, имеет незаконнорожденную, но официально признанную дочь. Физические параметры: рост 179 сантиметров, объем бедер 90 сантиметров, талии — 63, размер груди — третий. Вес 62 килограмма. Размер обуви — 40. Блондинка, глаза зеленые. Имеет предположительно 11-й ранг, точнее сказать нельзя: она, как и вы, граф, стихийный маг, а стихийные маги в Европе аттестацию не проходят.