Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь
— Сама не знаю, — подозрительно глядя на меня щурится Маша. — Однако, у меня есть предположения. Радищев, заканчивай здесь. Лена, за мной.
Чуть ли не галопом бегу за Машей в её кабинет. Там оказываюсь усаженной в кресло и…
— Кажется, мне это только кажется, — наливая в стакан коньяк качает головой Маша. — Я стала свидетелем феномена.
— Какого? Если ты обо мне, то…
— Не только о тебе, — подав мне стакан и упав в кресло вздыхает Грибочкина. — Сама посмотри. У тебя больше сил, новые способности открылись. Но ты, как я предполагаю, здесь не причём. Это всё твой Игорь.
— Думаешь? А если…
— Никаких если, Лен. Никаких. Я профессионал. Своим глазам я верю. Да и тебя сто лет знаю. А ещё я знаю, что если способности есть, то со временем они усиливаются, но не изменяются.
— Мамочки… Маш…
— Я должна сообщить об этом. Скрывать смысла нет. Это польза, а пользу наше государство никогда не упустит. Не бойся, ты знаешь как работают наши спецслужбы. Ничего страшного с вами не случится. Особенно с Игорем. Тут не грустить, а радоваться надо. Если мои предположения верны, то жить вы теперь будете как в сказке. Так что не нервничай.
— Как мне не нервничать? Его же теперь по кабинетам затаскают…
— Не затаскают, — качает головой Маша. — Я тебе говорю. Лен, я слово тебе даю что сама проконтролирую. Я, как открывшая феномен, вполне могу получить разрешение на исследования. Так хватит на сегодня. Пей и дуй домой, тебя там ждут. А я отчёт напишу. Иди…
Ну вот, только всё пошло нормально, только всё наладилось, жизнь подкидывает новую проблему. Конечно, особых неприятностей не будет, по себе знаю. Проходила через такое. Но… Да блин!
— Лен, — догоняет меня Радищев. — Подожди.
— Чего надо? — резко останавливаюсь и злобно смотрю на него.
— Да так. Смотрю ты цветёшь, светишься. А! Вот, это тебе? — улыбается Радищев и протягивает мне цветок.
— В ординаторской сорвал. Грибочкина тебе голову оторвёт. Убери, мне от тебя ничего не нужно.
— Да что ты злая такая. Я же к тебе со всей душой. Пойдём, провожу тебя.
— Ещё чего. Ты бы шёл, по делам. Мне домой надо, меня парень ждёт.
— Ох ты, парень. Это тот малолетка? Самой-то не стыдно
— А тебе какая разница?
— Беспокоюсь. Мы же не чужие. Встречались…
— Не встречались. У нас ничего не было. Тот совместный обед, с которого ты сбежал не в счёт. Те сплетни о том что у нас с тобой было тоже. Так что надо?
— Подумал, понял, — улыбается Радищев. — Мы подходим друг другу. Да чего ты ломаешься. Пошли, посидим…
От ненависти и отвращения глаза заволакивает красной пеленой. От вида Радищева закипает ярость. Подхожу к нему, зарычав хватаю за горло и видя как тому становится плохо ставлю на колени.
— Слушай меня ты, урод, — сжимая его горло рычу. — Ты, сейчас, навсегда забудешь про меня. Отвалишь и больше никогда не подвалишь. Я не только лечить, я и убивать могу. Ещё один такой подкат ко мне или если ты по скудоумию, или даже случайно окажешься рядом с Игорем, тебя от меня даже спецназ КГБ не спасёт. Я тебя найду, найду и изуродую. Ты плакать будешь, пощады просить, умолять. Но тебе это не поможет. Понял?
— Понял, — кивает бледный Радищев. — Отпусти.
— Я тебя предупредила, сучонок. Пошёл отсюда. Козёл. Подумал
