Олег Измеров - Задание Империи
Лонг на мгновение задумался.
— Да, мы можем остановить противника, угрожая, что мы взорвем планету. Мы можем привезти бомбу на полигон где-то в пустыне, собрать правительства разных стран и показать ужасающую картину, которая их может ждать. Поверят ли они нам? Нет. По крайней мере не все. Я знаю, кто не поверит первым — ваш русский Ришелье из кремлевской шкатулки. Бомбу надо доставить к цели. У нас нет таких самолетов, которые могут доставить бомбу с территории США в любое место на Земле. Это значит, что мы должны заранее построить базы в Европе и Азии и заранее принести туда атомные заряды. Это надо сделать в мирное время, чтобы наши корабли, на которых повезут заряды, не потопили субмарины. Кремлевский Ришелье скажет: "Пока у вас нет таких баз, вы блефуете". Большая война, согласно прогнозам наших политиков, будет уже через два-три года. Что это значит? Атомными зарядами мы сможем воспользоваться лишь после войны, когда воюющие стороны в Европе в значительной мере истощат друг друга.
"Да, это тебе не Буш", подумал Виктор, "у этого только имидж простофили".
— Мне еще подсказали один план, — продолжал Лонг, — у японцев в городах много легких бумажных домиков и очень большая плотность населения. Если найти такой город в бухте у моря, построенный как бы большой чашей, и взорвать над ним бомбу, пожар вспыхнет везде. От взрыва будет много раненых и оглушенных, они не смогут выбраться из огня и дыма. Многие тысячи людей погибнут после, потому что им не смогут быстро и правильно оказать помощь. Люди подумают, что все это ужасное количество жертв сделала одна бомба. Тогда в эту угрозу поверят правительства стран, на которые у нас есть возможность бросить ядерные боеприпасы. Но если мы сделаем это первыми, весь мир назовет нас чудовищами. От Америки отвернутся все. Этот эксперимент можно поставить только в условиях такой кровавой бани, когда американский народ содрогнется от преступлений врагов и потребует покарать их любым — я подчеркиваю, любым способом. И это надо делать уже в то время, когда враг уже надломлен и готов капитулировать. Одним словом, сперва должна быть начата мировая война и начата не нами, а атом должен поставить в конце ее жирную точку. Вот такая сложная вещь мировая политика.
"А ведь Трумен фактически так и поступил. Только бомбу они начали делать одними из первых. Вообще, как можно: заботиться о сытости и образовании своего народа и тут же рассуждать о том, как выгоднее уничтожить сотни тысяч мирных людей чужой страны? А ведь местный пипл схавает. Так же, как немцы схавали идеи нацизма — уничтожать чуже народы ради сытости своего. И у нас обвиняют коммунистов, что они допустили много жертв в своем народе, в отличие от тех, кто убивал чужих. Геноцид начинается с обывателя."
— Но кто мешает заранее начать работу над ядерным оружием? — с совершенно искренним удивлением в голосе спросил Виктор. — Исследования надо вести долго, и чтобы успеть что-то получить к концу войны, надо стартовать уже сейчас. Иначе Америку могут опередить другие страны и попытаться поставить американский народ на колени. Разве вы, как президент, сможете допустить порабощения и уничтожения своего народа?
— Вы видите проблему как ученый, Виктор, — снисходительно пояснил Лонг, — ученые это всегда фанатики своей идеи. Я должен смотреть, как политик. Германия, это страна с высоко развитой промышленностью и скромными ресурсами. Гитлер не захочет начинать работу над сверхоружием, пока не завоюет ресурсы на континенте. Он ухватится за него, когда решит, что дела идут плохо. К тому времени он истощит Германию в войне, а Америка успеет нарастить экономические мускулы. Не забывайте про то, что война для наших компаний — это возможность поставок оружия на экспорт.
— Кому? Гитлеру и его союзникам?
— Может, Гитлеру, может, Британии. Мы за океаном и пока в другом полушарии идет война, на нас сложно напасть. Зачем провоцировать вражду раньше времени?
— Подождите, это как же… Это что же, выходит, вы хотите, чтобы началась вторая мировая, чтобы нажиться на ней… а потом грозить разоренным странам бомбой, чтобы разместить в них свои базы, или что…
Лонг положил свою руку ему на плечу.
— Политика — это очень, очень грязное дело, Виктор. Я это понял еще в борьбе за губернаторский пост. Чем большего числа людей и чем больших сумм денег касается вопрос, тем больше дерьма. И если человек действительно любит свою страну, свой народ, он должен не бояться оказаться в этом дерьме. Он должен нести свой крест.
"Это значит твой крест, да? Двадцать миллионов погибших, а ты не о них думаешь, ты за себя думаешь, ах, делал бизнес и запачкался, да?"
— Хорошо, — холодно сказал Виктор, — если Гитлер не будет спешить с бомбой, ее начнет делать Россия. И опередит вас.
Главрыба всплеснул руками и расхохотался.
— Мы уже дрожим от страха, Виктор. Россия уничтожает свою науку, мыслящих инженеров, изобретателей, в угоду своим новым европейским друзьям. Россия ничего не может делать без немцев, даже электрических поездов. И никогда не могла.
— А теперь сможет, — с видимым безразличием произнес Виктор, — догадайтесь с трех раз, почему.
— Вы хотите сказать, что передали им секрет атомной взрывчатки?
— Ну, если бы передавал именно я, меня вряд ли бы выпустили. У меня просто особое мнение на этот вопрос. Я не уверен, что получив бомбу, соборники не захотят возврата Аляски или чего-то большего. И все потому, что кто-то испугался вложить деньги в беспроигрышный проект. Испугался выглядеть непопулярным, испугался, что его не поймет население, которому наобещали с три короба.
— Что? Что он сказал? Вон отсюда! Вышвырните его вон! — заорал Лонг. — Вышвырните его к черту из страны немедленно!
Виктор поднялся.
— Не забудьте только взорвать завод тяжелой воды в норвежском поселке Веморк, вместе с электростанцией. Желательно до того, как в вашем Дистрикт Коламбия радиоактивные дожди пойдут. Честь имею!
С этими словами Виктор повернулся и направился к дверям. Он думал, что сейчас у него заберут только что врученную медаль, а заодно и чековую книжку, но все оставались на местах, и только в спину гремел вопль президента "Пусть катится ко всем чертям!!!".
Задание было провалено.
"А так все хорошо начиналось", подумал Виктор. "Ну что ж, раз на раз не приходится".
19. Западня.
На ступеньках у входа в Белый Дом Виктора нагнал Галлахер.
— Congratulations! Поздравляю! — заорал он, хлопнув Виктора по плечу. — Вы это сделали!
— Сделал что?
— Как только вы вышли, Босс немедленно поручил Даллесу возглавить работу по сосзданию сверхбомбы! Вы все точно рассчитали! Босс не потерпит, что кто-то проскочит перед его носом! Где думаете отпраздновать событие?
— В самолете. Насколько я понимаю, меня выслали из США.
— Забудьте об этом. Босс может погорячиться, но он не делает глупостей. У меня есть к вам разговор относительно вашей карьеры в этой стране, но это несколько попозже.
Сзади по граниту застучали каблучки Джейн.
— Виктор, вы не слишком переживали?
— Совсем не переживал.
— Правильно. Какие планы?
— Еду в аэропорт.
— Послушайте, как вы можете ехать?
— После того, что было?
— Нет, без визы на выезд. Такие правила.
— Но как гражданин России, я не обязан иметь выездную визу.
— Но как гражданин России, вы не оформляли въезд.
— Она права, — подтвердил Борис, — выехать вы легально можете по американскому паспорту, а на оформлении визы нужно время.
"Понятно. Тянут время".
— В таком случае я намерен немедленно обратиться в российское консульство за помощью.
Виктор ожидал, что его начнут отговаривать или придумают какой-то предлог. Но Борис вдруг широко улыбнулся и сказал.
— Ну что ж, раз вы так решили, я могу подвезти вас до консульства.
— Спасибо, я могу доехать на такси.
— Виктор, ну вы взрослый человек. Если бы мы пытались удержать вас силой, то это можно сделать и в такси. К тому же в такси для вас опаснее. Я просто хотел, как лучше.
— Извините. Если это действительно не затруднит вас…
— Ничуть. У меня никаких причин вас обманывать. Полагаю, в моем "плимуте" мы разместимся все, включая Сэлинджера. Усиленную охрану нам выделяли только на период до встречи с Боссом.
…Вглядываясь в особняк за узорной решетчатой оградой, Виктор усиленно рылся в памяти и пытался что-нибудь вспомнить насчет того, как выглядело довоенное советское представительство в Вашингтоне. Впрочем, оно могло располагаться в другом месте. Внешняя же атрибутика была налицо — имперский триколор, табличка с двуглавым орлом и надписью на двух языках, подтверждавшая, что здесь находится посольство Российской Империи (России), и, наконец, часовой в российской форме с погонами. Борис вызвал кого-то звонком у калитки, показал удостоверение и переговорил. Через полминуты их пропустили.
