Наши уже не придут 2 - RedDetonator
— Есть некоторые непонятные субъекты, но, в целом, население встречает нас нормально, — ответил Аркадий. — Мы везём еду, что ценится в этих краях.
— Японцы себя ещё не проявили? — поинтересовался Ленин.
— Пока что, не проявляли, — вздохнул Аркадий. — Но они пришли получить нашу землю — обязательно проявятся. Корнилов уже провёл свою решающую битву… Что, кстати, Лев Давидович?
— Никаких новостей, — ответил на это Ленин. — Сами с нетерпением ждём от него хоть каких-то действий…
— Возможно, у него есть какие-то веские резоны, — предположил Аркадий. — Не думаю, что этот человек имеет что-то против Революции. Уж кто-кто…
— Будем внимательно наблюдать за развитием событий, — вздохнул Ленин. — Что ж, тогда ждём состав с британскими танками. И, раз уж у нас появился новый враг на Дальнем Востоке, лучше вам задержаться. Кстати, Рдултовский явился ко мне недавно и рассказал о новом оружии, которое, цитирую, «нужно срочно начинать производить уже вчера». Вы знаете, о чём речь?
— Знаю, о чём речь, — подтвердил Аркадий. — И если он добился того, чего хотел, то я прямо-таки настаиваю на том, чтобы ему предоставили требуемые ресурсы и помогли административно.
Рдултовский, с которым он встречался всего несколько раз, навязал активную переписку, в ходе которой Аркадий «раскрутил» его на разработку серии миномётных снарядов. 82 миллиметра, 120 миллиметров и 160 миллиметров.
У Владимира Иосифовича есть опыт разработки фугасных снарядов к 76,2-миллиметровым, 107-миллиметровым и 122-миллиметровым пушкам, но самое главное — он разработал настоящий миномёт ещё в 1915 году, поэтому Аркадий посчитал, что обратился к правильному специалисту.
Идея нормального, человеческого, миномёта не покидала его никогда, но он всё это время решал более актуальные задачи. Впрочем, это не помешало ему связаться с Рдултовским и подвести его к мысли ни разу не нового оружия, но в совершенно новом исполнении.
Важный элемент нормального, человеческого, миномёта был в накалывании капсюля под весом мины — это уже было реализовано в миномёте системы Стокса, поэтому ничем принципиально новым не являлось. Но нужно было, чтобы Рдултовский ни в коем случае не отступал от этого решения и не тратил время на эксперименты с чем-то нежизнеспособным.
Самым же главным элементом была схема «мнимого треугольника», то есть, конструкция миномёта должна предусматривать опорную плиту и двуногу, которые соединяются со стволом, но ни в коему случае не друг с другом. Это классическая для Аркадия схема миномёта, но сейчас это не то, что не классика, а нечто сомнительное и непонятное для боевых генералов. Абсолютное большинство миномётов, встречаемых Аркадием, были, по сути, бомбомётами или мортирами, так как опирались на классический мортирный лафет. А ещё они стреляли надкалиберными минами…
Рдултовский работает на военном химическом заводе, что находится под Москвой. Точнее, он работает не на самом заводе, а в конструкторском бюро, в нём находящемся. Там он занимается совершенствованием гранат и различными посторонними проектами.
Идея «миномёта будущего» его заинтересовала, и он работает над нею уже приличное время. Главная проблема — разработать пригодную для массового производства форму оперённой артиллерийской мины, но так, чтобы в ней помещалось достаточно тротила и ещё осталось место для взрывателя и порохового заряда.
В последнем письме Владимир Иосифович писал, что также занимается, в факультативном формате, разработкой миномёта по предложенной схеме. Только вот о достигнутых успехах он ничего не писал.
— Раз вы настаиваете, то, значит, дело архиважное, — решил Ленин. — Поддержим товарища Рдултовского — он нас никогда не подводил. На этом следует завершить наш разговор, товарищ Немиров. У меня тут назначена встреча с ЦэКа…
— Не буду отвлекать, Владимир Ильич, — ответил на это Аркадий.
— Вы звоните, когда будет время, Аркадий Петрович, — попросил Ленин. — До свидания.
— До свидания, — попрощался Немиров и положил трубку.
Пора было идти в свой броневагон и заниматься планированием штурма Ново-Николаевска. Раньше он о таком городе не слышал, (1), но времени прошло очень много, поэтому всякое могло случиться.
«Эх, надо написать письмо Дегтярёву», — подумал он.
Василий Алексеевич обрадовал успехом — пистолет-пулемёт под стреловидный патрон 3×25 миллиметров теперь не клинит, так как проблема с подачей патронов решена. Частота осечек не выше, чем у пистолета-пулемёта под патрон 6,5×25 миллиметров, а это можно назвать успехом.
Обе модели проходят финальную фазу войсковых испытаний, причём генералу Алексееву больше нравится ППД под патрон 3×25 миллиметров, так как отдачи у него почти нет, а это очень приятно.
В течение следующих полутора-двух месяцев испытания будут завершены, а затем, в течение полугода, начнётся производство в Коврове и в Туле. Первые серийные образцы обещают в середине 1920 года.
Эргономика нового оружия, по-прежнему, полное дерьмо, но Аркадий легко готов простить её, так как это первый советский пистолет-пулемёт, разработанный с нуля.
Было достаточно того, что можно прицельно стрелять и сравнительно быстро перезаряжать, а то, что приклад слишком хитрый, детали крышки затвора замысловатые и в щели радиатора точно будет забиваться грязь — это терпимые неудобства.
Зато техническая скорострельность — 550 выстрелов в минуту, что Дегтярёв достиг ослаблением возвратной пружины и незначительным увеличением массы затвора. Он потратил месяцы и, возможно, километры нервных волокон, чтобы отрегулировать механизм и снизить количество осечек до приемлемых значений.
ППД-18 под патрон 6,5×25 миллиметров получился сравнительно надёжным и до омерзения простым — это полноценный представитель концепции «стреляющей трубы», максимально простой и дешёвой.
Деталей в этом пистолете-пулемёте всего пятьдесят две, причём большую часть из них, то есть тридцать девять деталей, изготавливают методом штамповки. Фёдоров и Дегтярёв не рады, что у Аркадия такое специфическое отношение к оружию, но они просто не понимают то, что понимает он.
Конечно, очень круто, когда каждая деталь фрезеруется вручную, что позволяет получать очень точные и качественные детали с большим запасом прочности, но это очень дорого. Советская Россия, несмотря на то, что сохранила в целости большую часть промышленности, не может себе позволить подобную роскошь, поэтому оружие должно быть дешёвым, простым и массовым.
Аркадий покинул здание вокзала, которое использовано для размещения штаба корпуса, и направился до своего «кабинета» — блиндированного вагона.
«Если у нас появятся человеческие миномёты с товарным количеством оперённых мин, то это поменяет очень многое», — подумал он. — «Нужно будет выделить несколько десятков бронетранспортёров под самоходные миномётные эрзацы».
Он вновь перечитал письмо от Дегтярёва, после чего взялся писать ответ.
В прошлой своей жизни он никогда не писал
