Вперед в прошлое 5 - Денис Ратманов
Триста долларов в месяц. Триста. Долларов. А не зажрался ли я? Раньше такая сумма мне казалась фантастической, а теперь я носом кручу.
Во время разговора меня посетила идея дополнить товар сладостями, купленными на оптовых складах — этоеще плюс пятерка. Правда, закупками дед будет заниматься один, и ему нет смысла делиться со мной, но и так неплохо. В конце концов, я смогу развернуть деятельность здесь, если вдруг прижмет.
Распрощавшись с дедом, я задумался над тем, что сейчас — время более-менее стабильное. Курс доллара в среднем один к тысяче, и так будет до конца сентября, а потом начнется гонка на выживание: тотальная задержка зарплат, колебания курса в течение дня, отсутствие каких бы то ни было денег и голод. Помнится, Каретниковы жили только за счет подачек нерадивых студеозузов. То, что происходит сейчас — только начало.
Хорошо, что был у меня-взрослого приятель Виталя, который рассказал, что такое бартер и как это работает.
Мою задумчивость Илья трактовал по-своему:
— Плохие новости?
— Новости так себе, — ответил я. — Идем к нашим?
Я кивнул. Мы начали спускаться по пропахшей котами лестнице. Несколько месяцев назад мне казалось это не то чтобы нормальным — привычным. Но я-взрослый пожил в доме с лифтом с зеркалами и пальмами на этаже, с плиткой под мрамор в подъезде, который закрыт для чужих и где раз в неделю наводит порядок уборщица, и сейчас два представления о прекрасном боролись во мне.
Пока считал ступени, я думал о том, что, если Горгоцкая продаст дачу, мы очень нескоро увидим Тимофея, и от этого грустно.
Пятьсот долларов за дом, пусть и плохонький — это же вообще ни о чем! Дом Кабанова я не потяну, а столько у меня есть, и еще деньги останутся! Вот только выкупить я ее не смогу, потому что у меня даже паспорта нет, а как на это отреагирует мама — большой вопрос.
Я поймал себя на мысли, что смутно помню дачу Тима. Она находилась в самом конце кооператива и примыкала к лесу, мы туда не ходили. Каменный небольшой домик с покатой крышей. На первый взгляд, площадью около сорока квадратных метров. И еще сарайчик летней кухни…
И тут меня посетила толковая идея. Если там есть печь, это именно то место, куда можно поселить сирот и Лидию! Всяко лучше общаги или хибары в промзоне.
Вот только на кого оформить дачу? Мать мне весь мозг вынесет — да зачем тебе это нужно, и так работы на даче море! Давай на эти деньги лучше купим импортный телек!
Откуда ей знать, что через десять лет там вырастут настоящие дворцы?
Потому, спустившись в подвал, я сразу же спросил у Тимофея:
— Пятьсот долларов, говоришь, за дачу?
Он грустно кивнул.
— Там есть печка? — уточнил я. — Какая площадь домика, сколько комнат?
— Веранда, прихожая, две отдельные комнаты. Печка, да, есть. И летняя кухня. Там тоже печка и титан.
— То есть зимой там жить можно?
— Мы на Новый год как-то приезжали. Можно. Но дорога слишком уж грязная, никуда не выйти. А так нормально, я бы жил. — Он вздохнул.
— Поехали смотреть твою дачу, пока не стемнело, — потер руки я.
Прода — с субботы на воскресенье. Обновления не будет, так как продублировался текст.
Глава 35
На дачу!
Я боялся, что дача Тимофея окажется никуда не годным сараем, построенным из всего, что удалось добыть. Но нет, это был небольшой каменный деревенский домик под шиферной крышей, и закопченная труба говорила о наличии рабочей печи. Порожек под козырьком, беседка, оплетенная запыленным хмелем, по одну сторону от нее — летняя кухонька примерно, как у бабушки, по другую — дом.
А вот огород небольшой, вместе со двором соток пять. Определенно, дача стоила дороже пятисот долларов, просто пока мало кто рассматривает дачу как жилье, а почва тут каменистая, огурцы не растут, яблони и груши дохнут, а картошки осенью получается ровно в два раза больше того, что посадил — сельскохозяйственной ценности такая земля не представляет.
К тому же кооператив почти в лесу, и до ближайшего магазина добираться минут пятнадцать, а после дождя грязно, асфальтовой дороги нет — неудобно для постоянного проживания. Зимой все разъезжаются, остается только сторож — дед с алабаями.
— Пятьсот долларов? — переспросил я. — Точно?
— Ну, она так сказала. Может, брякнула, не подумав, но скорее она всерьез. У нас в пригороде Саранска за двести можно дом убитый купить. А че ты так загорелся?
Говорить, что я хочу купить эту дачу, было непредусмотрительно, пришлось покривить душой:
— Мой дед говорил, что хочет домик на юге, надоела ему Москва…
— Шевкет Эдемович? — просиял Тимофей. — Во класс! Он крутой тренер.
— И ты будешь приезжать на лето, — подбодрил его я.
Ненадолго вернулся тот Тим, какого я помнил, напоминающий скачущего по ромашкам восторженного щенка.
— Во клево! Так мне нравится! — Внезапно радость облетела с лица Тимофея, и он спросил: — А денег у него точно хватит?
— Хватит! — уверил его я. — Он у меня торговлей занимается.
— Ваще круто!
По старенькому асфальту, усыпанному палыми листьями инжира, мы направились в дом. Тимофей достал связку ключей, отворил деревянную дверь, затем — вторую, железную, как в тюрьме. Затем снял замки со ставней, и мы вошли в просторную прихожую с печью, встроенной в стену, разделяющую комнаты. За печью стояла панцирная кровать, отделяемая занавеской, свешивающейся с пола.
— Там я сплю, — кивнул Тим на кровать. — Бабушка — в зале.
В большой комнате было все самое
