Олег Измеров - Задание Империи
— Это две разные вещи. Когда данные взгляды стихийно высказывают группы маргинальных лиц — это одна ситуация. Когда ведется организованная пропаганда подобных воззрений, когда ученые работают над тем, чтобы деструктивные идеи укоренялись в мозгу населения — это совсем другая вещь. Эфирное радиовещание в нашей стране — это динамичная сфера бизнеса, как и производство радиоприемников. В ближайшем будущем жизнь американца будет зависеть он наличия у него радиоустановки, сетевой или батарейной, по которой он узнает все — погоду, биржевые котировки, счет в игре любимой команды, цены и рекламу. Поставить под правительственный контроль американский радиоэфир нереально — возможно, это удастся нам в отношении телевидения, которое делает еще первые шаги. Если Америка сделает тот же шаг в отношении России, то это не даст сейчас столь же сильного эффекта. В России интенсивно развивается проводное вещание, контролируемое властями, и закон преследует прослушивание пропаганды. Вот почему ситуация с эфирным вторжением русских серьезно беспокоит президента.
— Полагаю, — ответил Виктор, — что если великие державы смогут договориться между собой о неприменении друг в отношении друга новых видов стратегических вооружений, то это возможно и в отношении информационной войны.
— Даже так? — удивился Даллес. — Вы предлагаете нам договориться? Но не могли бы вы сообщить, с какими людьми вы связаны в России, насколько они влиятельны и имеете ли вы от них полномочия на ведение таких переговоров?
— Я предлагаю президенту действия, после которых другие страны будут вынуждены идти на официальные переговоры с США. Как у нас говорят — "Было бы болото, а лягушки найдутся".
Еще одна короткая пауза.
— Разумно, — наконец произнес Даллес, — полагаю, президента это устроит. Также нас интересует ваше мнение, насколько сильны в России антиамериканские настроения.
— Я вообще-то недолго в этой реальности и не успел глубоко изучить общественное мнение.
— Ничего. Нас интересует ваша субъективная точка зрения.
— Как вам сказать… Я подозреваю, что для среднего российского обывателя Америка — это такая далекая экзотическая страна, вроде Сиама, где в лесах живут индейцы. Я повторяю, я могу ошибаться. А что, с моим отлетом в России началась антиамериканская кампания?
— Она должна была начаться?
— Не видел к этому никаких оснований. Вы так говорите, что что-то произошло?
— Нет. Вы можете не волноваться. У вас есть еще какие-нибудь вопросы к мне?
— Только один: в каком настроении президент?
— Он умеет делать себе настроение. Если у вас нет возражений, мы продолжим наш разговор уже в Овальном кабинете.
— Никаких возражений.
Они раскланялись и Даллес удалился, перед выходом в коридор еще раз взглянув на Виктора. Галлахер сиял улыбкой Чеширского Кота.
— Все идет великолепно, Виктор, вы даже сами не представляете. Не хотите ли стаканчик для пущей уверенности?
— Я чего-то должен бояться после вчерашнего?
Приемник из-за двери спальни весело наигрывал "Все зависит от тебя" в стиле регтайма.
"Когда же они начнут превращать меня в своего агента влияния? Или уже превращают, но я не замечаю?"
— Кстати, насчет вчерашнего, — заметил Галлахер. — Я должен заранее извиниться за неудобства, но перед визитом к президенту ваше оружие придется сдать Таков порядок после покушения 1936 года. Вы, наверное, о нем уже слышали?
— Да, я рассказывала об этом, — вставила Джейн.
— Друзья уговорили Босса надеть под одежду недавно подаренную ему гибкую кирасу фирмы Баррат, какую носят особые агенты Скотленд Ярда. Это и спасло его от пули сорок пятого калибра. С тех пор людей, что заходят к нему, тщательно проверяют. Кстати, мне уже рассказали, у вас был какой-то особый способ ношения оружия?
— Надеюсь, вы не считаете меня зомбированным камикадзе?
— Простите, кем?
— Если не ошибаюсь, — подсказала Джейн, — Камикадзе — японское название тайфуна, который в тринадцатом веке уничтожил корабли монголов у берегов Японии, а зомби, это из фильма Виктора Гальперина, старринг Бела Лугоши, помните, что Дракулу играл?
— Уфф… Трудности перевода… Короче, я не чокнутый вроде Гаврилы Принципа.
— О, теперь понятно.
— Да и способ неэффективный и устаревший.
— Есть новые?
— Надо кого-то убрать?
Борис громко рассмеялся.
— О, нет, конечно. Вы уже прошлись по Вашингтону? Как вам показался город?
"Что же случилось? Как-то странно и грубо сработал Сталин, так, что Даллес сразу догадался. Тоньше надо было, незаметнее… Хотя кто сказал, что Сталину надо было незаметнее? А если он рассчитывал, что Даллес догадается и воспримет это, как угрозу? Зачем? Зачем провоцировать? Зачем блефовать, делать видимость угрозы? Хотя информационная война — это не видимость угрозы, и Даллес это понимает. Угроза, угроза… Ну да, это угроза, на которую Америка симметрично ответить не может. А чем она может ответить асимметрично? Послать флот? Пусть сначала с японцами разберется. Грозить бомбой? Ну так нету у нее сейчас этой бом… Правильно. Бомбы нету, вот Сталин и создает угрозу, чтобы Лонг ответил ядерным проектом. Загнать в угол. А достать Америку Россия может только удаленным доступом, через эфир."
18. Оральный кабинет.
Отель на этот раз они покидали через черный ход и погрузились в "Паккард-шесть" с универсальным кузовом, черный, с нарочито торжественной облицовкой радиатора, придавашей машине несколько старомодный вид, и "стейшн" — желтыми деревянными боковыми стенками кузова. Этакое сочетание правительственного лимузина с колхозной полуторкой. Подойдя поближе, Виктор увидел, что стенки не деревянные, а это плоские листы металла выкрашена "под дерево".
"Броня?"
"Паккард" внутри оказался шестиместным. Борис сел рядом с водителем, Джейн и Виктор влезли на задние, а перед ними, на укороченном диванчике, устроилась пара охранников с хорошо развитыми челюстями и автоматами, очень похожими на классический МП40. Только вот горловина, куда магазин вставлять, какая-то хлипкая, а щечки пистолетной рукоятки были не из черной пластмассы, а деревянные.
"Опытный, что ли? Видимо, это и есть та самая новейшая "Эрма", о которой Дегтярев рассказывал?"
— А стволы все-таки немецкие? — спросил Виктор у Джейн, устраиваясь поудобнее на кожаных подушках.
— Это из разведшколы. "Томми-ган" здоровый, с ним в авто неудобно.
Радио в правительственно-колхозном "Паккарде", конечно, было включено, и озорные синкопы "Суони-ривер" в исполнении бэнда Эрскина Хоукинса разливались по солнечной панораме Вашингтона, перемежаясь с клаксонами, и ветерок играл занавесками, а ноздри щекотал запах бензина и горячего асфальта, и, несмотря на культовые игрушки у охраны, стойко ассоциирующиеся с фашистской оккупацией, жизнь казалась прекрасной и беспечной.
Будем надеяться, по дороге на нас не нападут, как на Володарке, подумал Виктор, и тут же отметил некоторую странность. Не проще ли было "Хуммелю" организовать похищение накануне вечером, когда они с Леной преспокойненько ехали на извозчике по ночной Бежице без всякого прикрытия? Единственное, что приходило в голову, это то, что ни "Хуммель", ни его люди после мочилова на Саратовской не могли показываться в Бежице. Типа, как в деревне, каждый человек на виду, и незнакомого (или, наоборот, знакомого) сразу заложат.
— Служебные помещения в Белом доме на первом этаже, а на втором — жилые. Зал, столовая, Зеленая, Голубая, Красная комнаты…
— Да-да, я знаю.
— Понимаю, тебя, наверное, подготовили?
— Да в общем, сам готовился.
"Угу. В Интернете про Белый Дом можно нарыть все, что угодно. Помнится, в девяносто шестом…. Или в девяносто седьмом? Ну, когда у нас первый провайдер появился. Помнится, тогда вообще все балдели, как так, можно прямо со своего компа соединиться с компьютером Белого Дома… Дабл-ю, дабл-ю, дабл-ю, уайтхауз точка гов… Кока-кола, это просто лимонад."
— А как тебе тогда Голубая гостиная?
— Очень хороший вкус. Такое очень приятное сочетание цветов паркета, обоев, бордюра, форм мебели, только непривычно, что без углов — она же над Овальным кабинетом… Джейн, а ты была в Петергофе? В Екатерининском дворце?
— Никогда. Только на картинках.
— А мне довелось. И в Зимнем дворце, и в Летнем.
— Серьезно?
— Конечно. Ну, Белый Дом, это, конечно, тоже красиво — хрустальные люстры висят, занавески, картины… В Восточной комнате стоит рояль?
— Не помню… Не обращала внимания.
— Да, жаль, что нет возможности в ответ показать тебе Зимний с Эрмитажем, царский дворец в Ливадии, дворец графа Воронцова очень оригинален… А, черт, я же перед отъездом не отпросился съездить посмотреть Янтарную комнату! Теперь всю жизнь буду жалеть.
